Когда-то, лет 35 тому назад я впервые увидел игру в напёрстки, и остановился посмотреть.
Сегодня, наверное, каждый представляет себе этот нехитрый процесс. Есть катала с напёрстками и шариком. Рядом – ближний круг, прикидывающийся игроками, и показательно "выигрывающий" у каталы. И свита шестёрок, агитирующая зрителей и случайных прохожих принять участие в игре.
Вскоре ко мне подошли двое: первый – агитатор, второй выступал в роли недавно выигравшего случайного прохожего. В соответствии со сценарием первый напористо убеждал не оставаться в стороне, говорил, что риск – дело благородное и призывал "Отровать жопу от стены, и не быть нулём, а стать активной единицей". Второй скромно и вежливо уверял, что игра честная, он только что выиграл, и у меня есть все шансы. Увидев, что я не реагирую, они переключились на нового зрителя, показавшегося им более податливым.
Эта сценка из прошлого всплыла в моей памяти позавчера, 8 марта, когда в программе "Брекфаст шоу" Плющева – Росебашвили я услышал сопредседателя "Голоса" Романа Удота, призывавшего участвовать в грядущих российских "выборах".
Он говорил столь же авторитетно и напористо, как мой давнишний "агитатор", употреблял те же аргументы и ту же лексику, включая столь любимую среди этой публики "жопу". Разве что вместо фиксы во рту у него на носу красовались очки.
Таких, как Удот, существует немало, видел даже призывающего участвовать в электронном голосовании, но именно сопредседатель "Голоса" оказался похож на приблатнённую шестёрку до степени смешения.
Есть, однако, и существенная разница. Напёрсточник исходил из ситуационной модели, согласно которой потенциальный участник процесса воспринимается как равноправный оппонент, не подозревающий о мошенничестве, тогда как Удот открыто признавал, что отсутствие фальсификаций на "выборах" Путина вероятно не более чем жизнь внутри Солнца; признавал, что всех участников "голосования" обязательно "обуют", однако уверял, что сохранить человеческое достоинство можно только оказавшись среди "обутых".
Это поистине феноменальное понимание достоинства, доселе неизвестное человечеству.