Автор Админ 01 Июнь 2014, 18:36:0021690 просмотров
Рейтинг: (3 Оценки)
Голубые дали РПЦ
Ну, что? Как, собственно говоря, я и предупреждал, из шкафа РПЦ вывалился очередной скелет. Но надо сказать, скелет достаточно увесистый. Я имею в виду гомосексуальный скандал, подробности которого огласил дьякон Кураев.
Честно говоря, я не очень понимаю ажиотации по этому поводу. Но мало того, что об этом все вроде бы были предупреждены и обязаны были быть к этому готовыми, но я не очень понимаю истерики по этому поводу. Поскольку, всё происходящее является настолько нормативным, настолько в церковных кругах изначально в принципе даже не обсуждаемым. Это стабильное состояние и странно сейчас видеть Кураева, который идёт почему-то с «шестёрок», хотя у него на руках есть и козыри. Он всё бродит, как кот вокруг горячей каши, по всяким провинциальным жидкобородым архиереям и не решается, и, я надеюсь, для его блага, что он не решится перейти к каким-нибудь другим именам и фамилиям. Хотя в одном месте ту самую опасную черту, за которой уже корпорация начинает всерьёз беспокоится, он переступил. Я имею в виду историю с Никодимом – митрополитом Ленинградским и Новгородским, и всем гнездом Никодима, и птенцами гнезда Никодима, то есть Маркелом, Модестом и Ионафаном Елецких, Януарием, и всеми остальными.
Но вообще удивления по поводу гомосексуализма в церкви быть не должно. Надо понимать, что всюду, где есть люди, всюду, абсолютно, есть сексуальная жизнь. То, что Вы верите всерьёз в декларацию о целомудрии, о воздержании – это Ваши личные трудности, с таким же успехом можно начать, сидя в кино и рассматривая актёра, который играет роль Виннету, встать в середине сеанса и задать ему какой-нибудь вопрос. То есть это Ваши проблемы, что Вы в это верите. На самом деле внутри церкви этого никто всерьёз не воспринимает. И эта половая жизнь естественно есть: либо она, либо её очень своеобразные дериваты, то есть производные. И что уж говорить о живущих в режиме перекрестного опыления церковниках: современных, мелких, не знаменитых, обычных, если даже столпы, даже светочи христианства демонстрировали поведение совершенно другого типа. Но это всё пока словоблудие, давайте обратимся как всегда к источникам.
Был замечательный профессор Алехандро Вилло, это Миланский университет. Где-то в годах 915-917 он предпринял очень фундаментальное роскошное исследование, как раз по аскетике: что на самом деле ощущали и переживали аскеты. Давайте посмотрим, как относились к половому вопросу, и как жил половой вопрос в тех, кто считается основателями, светочами и примерами для подражания.
Свой труд профессор Вилло начинает замечательными словами: «Жизнь аскетов – есть ничто иное, как беспрерывная психическая мастурбация. Ничто так не интересует отшельников как жизнь проституток и грешные земные страсти. Святой Августин рассказывает, как его мучили эротические видения и галлюцинации». Далее идёт описание эротических видений и галлюцинаций, известные каждому семинаристу или каждому богослову. Он же подробно цитирует исследования Доменика Морелли о святой Анжеле. Та в борьбе со сладострастными порывами, по собственным её словам, была вынуждена прибегать к следующим средствам. Цитирую: «Огонь желания так сильно разжигал тайные части моего тела, что я приучилась прикладывать к ним настоящий огонь на горящем полене, который тушил огонь сладострастия. Святой Бенедикт, борясь с половым возбуждением, вынужден был бросаться в обнаженном виде в кустарник – густой колючий терновник. Святой Франциск кувыркался нагишом по снегу. И так далее, так далее, так далее. Причём страсти заходили так далеко, что в частности святой Арсений, которого постоянно мучили блудные вожделения, и который сопротивлялся каким-то образом им, и бывал ими побеждён, то он был столь преисполнен раскаяния, что от постоянного плача у него отвалились ресницы». Таких примеров очень много. Причём надо сказать, что эта сексуальность всегда приобретала забавные формы, например: «Святая Вероника, она настолько почитала агнца небесного, что всегда с собой в кровать брала настоящего агнца, покрывала его горячими поцелуями, позволяла ему сосать свою грудь, которая иногда источала несколько капель молока».
И эта агрессия в отношении естественных человеческих устремлений сексуальных, она находила в церкви всегда очень забавные выражения, в частности в постоянных оскорблениях женщины. И Вилло тоже пишет: «Все писания отцов церкви переполнены ужаснейшими, оскорбительными и непристойнейшими оскорблениями в адрес женщин. Святой Пётр говорил, что женщины – первопричина гибели человечества, дверь, ведущая в ад. Она повинна во всех грехах человека. Святой Антоний любезно определив женщину, как начало всякого преступления и орудие дьявола, тоже даёт ей очень развёрнутую и предельно мерзкую характеристику».
Но эта попытка сбить себя со следа, отвлечь себя от женщины, неслучайна. Я многократно объяснял механизм церковного гомосексуализма и могу сказать, что тех, кто этот механизм смазывает, держит его в порядке, кто наблюдает за ним – понять можно. Потому что, наверное, в условиях церкви – это правильно. Дело в том, что гомосексуализм является как бы тем цементиком, тем клеем, который изнутри скрепляет церковь. Дело в том, что как только появляются девушки на горизонте, сразу начинаются большие беды и проблемы. Даже в Питере за последнее время, даже за последние полгода – три скандала. Не то что там какие-то иноки, целые настоятели монастырей срывали с себя клобук, брали под мышку приглянувшуюся послушницу и навсегда порывали с монашеским делом. Я знаю ещё несколько иноков, здесь недавно один гостил, которые увели из монастыря девиц, послушниц, монахинь и так далее, и так далее.
То есть везде, где появляется страшная сила под названием девушки, сразу происходят то, что называется большие церковные нестроения, а мальчики розовые и гибкие, они как бы, ну… Деваться им, во-первых, некуда. Во-вторых, надо понимать, что здоровые ражи, ни черта не делающие мужики, которые очень много едят и абсолютно ничем не заняты, пребывающие в праздности и болтовне, я имею в виду монашество и церковников, конечно, им надо каким-то образом решать свои сексуальные вопросы. Они решают его безопасным для себя образом. Безопасным и традиционным. Так что в этом на самом деле ничего удивительного нет.
Что касается храбреца Кураева. Конечно, было бы неплохо, если бы он продолжил свои изыскания и продолжил бы баловать всех (мне здесь принесли распечатки), удивительной правдой о Русской православной церкви. Потому что он это делает достаточно ответственно, хорошо систематизирует и снабжает хорошим иллюстративным материалом. Но как знаток этой ситуации, я бы всё-таки советовал Кураеву, то что называется, из ситуации уносить ноги. Будем надеяться, что он никак не повредит заднюю ушную артерию в результате серии неаккуратных ударов об унитаз, как это уже бывало с некоторыми, которые, кстати, ещё ждут отмщения, вероятно. И что из этой истории, по крайней мере, ему удастся выйти целым, поскольку дядька он, так или иначе, очень симпатичный.
Я забыл рассказать одну историю, как я для себя выяснил, что всё пропитано этой «голубизной». Это было в одной из церквей Петербурга, я тогда был певчим. Меня уже отовсюду, из всяких церковных структур повыгнали, но голосина был здоровый, а денег там платили очень много, поэтому я там трубил на клиросе. И там должна была состояться архиерейская служба. И один из мальчишек – мальчишка-регент – он страшно боялся этой службы, он знал, что приедет архиерей, который на него давно положил глаз. И мальчишка метался по церкви, пока не обратился ко мне: «Глебыч, помоги». И я решил, конечно, его спасти. Я решил его спрятать от алчного архиерея. Я понимал, что пацана сейчас просто посадят в черную волгу, увезут, скажем так, в архиерейские покои, и туда уже вазелин дальше будут носить вёдрами. И я парня увёл на колокольню, где я обычно курил, когда не было возможности курить в других более удобных местах. И я там запомнил эту сцену на всю жизнь: я цежу свой «Беломорканал», счастливый, гордый необыкновенно, что я спас от гомосексуалиста парня, а парень рыдает и рыдает, рыдает и рыдает, ну, просто как девка, рыдает без остановки. Я ему говорю: «Ну, что ты рыдаешь, я же тебя спас уже, чёрт бы тебя взял. Что ты рыдаешь? Что ты боишься?» И он мне говорит: «Я уже не боюсь, но я так боялся, что мне придётся изменить владыке», и называет имя другого архиерея, не того, который на него посягал. И тут я понял, что, конечно, здесь делать нечего, и отсюда надо уносить ноги. Позже я встретил этого спасённого мною регента, он сейчас тоже один из больших архиереев Русской православной церкви.
Все это ужасно! Одурманенные люди вынуждены бороться с естественными природными инстинктами во имя каких-то бредовых идей, а сама эта бредятина выдается за некий непостижимый замысел, хотя на самом деле она является прикрытием организованного паразитизма. Поражает воображение затурканность огромной массы людей, ведь мракобесы прекрасно знают цену так называемым высшим истинам. И этот массовый обман не только остается безнаказанным, но даже поощряется властями! Приехали, однако.
природными инстинктами во имя каких-то бредовых идей, а сама эта
бредятина выдается за некий непостижимый замысел, хотя на самом деле
она является прикрытием организованного паразитизма.
Поражает воображение затурканность огромной массы людей, ведь
мракобесы прекрасно знают цену так называемым высшим истинам. И этот
массовый обман не только остается безнаказанным, но даже поощряется
властями! Приехали, однако.