Прочел вашу друзья дискуссию...неплохо, ну неужели нельзя говорить без грубого оскарбления друг друга? Насчет чудес, мне нравится хороший христианский афоризм: "Человек говорит: Не увижу, не поверю. Бог говорит: Не поверишь, не увидишь" Чудеса действительно бывают как правило для укрепления в вере маловерных и приведения к вере, неверных. Но, пожалуй это самый ненадежный аргумент. Что пользы было от невероятных чудес для Израильтян в пустыне? Они все равно уклонялись в отступление от своего Синьоры. Каждый человек не лучше древних евреев. Апостол Фома требовал для своей веры видеть воскресшего Христа и только тогда уверовл, но Господь ему сказал: "Ты веровал, потому что видел, но блаженны те, которые не видели и веровали". Вера от чудес, она как бы "вынужденная", как будто происходит давление на человеческую свободу, это не угодно Богу, потому нечто чудесное, сверхестественное, происходит не так часто, но происходит. Вот как размышляет одна хорошая христианка: "В Евангелии от Матфея (Мф 12:38-42; Мф 16:1-4) дважды говорится о том, как фарисеи просили Христа показать им знамение с неба, и оба раза получали резкую отповедь: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся им, кроме знамения Ионы пророка (Мф 12:39; те же слова с небольшими изменениями — в Мф 16:4).
Для начала уточним: прелюбодейным родом Господь называет фарисеев не за их личные особенности поведения, а за измену Богу; это, как говорят литературоведы, «сквозная метафора» Ветхого Завета, в котором верность Богу уподобляется брачной верности, а измена Богу — супружеской измене. Знамение же пророка Ионы — это проповедь покаяния: Иона по слову Божию возвестил гибель Ниневии, если она не покается, и она покаялась, и ничего ужасного с ней не произошло, что даже вызвало определенное неудовольствие пророка. А лукавый — известно кто у нас главный лукавый, то есть кривой, то есть хитрящий, притворяющийся, неискренний…
А со знамениями дело у нас обстоит так, как будто мы ослепли: ежедневно Господь разворачивает перед каждым из нас мир как Свою притчу,
а мы этого просто не замечаем: привыкли к спецэффектам. Дело осложняется тем, что чудо по известному определению есть нарушение законов природы, а вот знамение — далеко не всегда; в общем, знамений вокруг нас больше, чем чудес, но распознать их столь же не просто. Многие ли помнят, например, что радуга — это знамение Завета, положенного Богом после потопа в знак того, что больше потопов не будет? Всех ли по-настоящему радует солнечный луч, пробившийся сквозь облака в хмурый день — знамение того, что любовь Божия не ослабевает и утешение ждет всякого, кто захочет утешиться?
Часто ли мы задумываемся о том, что ни одна встреча случайной быть не может, что каждого человека посылает к нам Бог и что нужно только постараться понять Его замысел: хочет ли Он предостеречь? поддержать? ободрить?…Хорошо живется тем, кто верует: любая мелкая радость прочувствывается ими как милость; любое горе принимается с доверием и пониманием того, что это нужно пережить, что это посланное испытание, и принять его нужно достойно. Зачем? — Для приведения души к тому виду, в котором она сможет соединиться с Богом, причем необязательно на том свете, возможно и на этом. Но этого нужно желать, к этому нужно стремиться, а когда это происходит — понять, ощутить, обрадоваться и поблагодарить.
Так что не следует огорчаться: мир по-прежнему полон знамений и чудес, и хорошо нам здесь быть (Мф 17:4)."
(Гаврик, я для вас выделил строку. Как думаете, для чего Господь пересек ваши с
vichara, пути?
)
Насчет "Благодатного Огня", я лично не могу сказать, ни "да", ни "нет".
"Я могу поверить в невозможное, но не в невероятное.
- Это и есть то, что Вы называете парадоксом? - спросил Таррент.
- Это то, что я называю здравым смыслом, - ответил священник.
- Гораздо естественнее поверить в то, что за пределами нашего разума, чем в то, что не переходит этих пределов, а просто противоречит ему. Если Вы скажете мне, что великого Гладстона в его смертный час преследовал призрак Парнела, я предпочту быть агностиком и не скажу ни да, ни нет. Но если Вы будете уверять меня, что Гладстон на приеме у королевы Виктории не снял шляпу, похлопал королеву по спине и предложил ей сигару, я буду решительно возражать. Я не скажу, что это невозможно, я скажу, что это невероятно."
Честертон Г.К. "Проклятие золотого креста"
