«В яму насыпали сначала угли из костра, а сверху засыпали их и все
дно охрой, — пишет о примененном здесь древними людьми уникальном
погребальном обряде А.Л.Никитин. — Угли означали символический
костер, который будет греть покойника в царстве мертвых. Охра —
символ крови, символ жизни, призванный заменить собою кровь» —
источник жизненной силы и вместилище души, чтобы умерший, воскреснув
в загробном мире, мог жить и охотиться там, как в мире живых. Черные
угли от костра в яме лежали вперемешку с белыми непросверленными
костяными бусинами и символизировали ночное небо, усеянное звездами.
(Небо с «извечными звездами» изображалось и на внутренних стенках
древнеегипетских саркофагов.)
В этой узкой, длинной яме покоились останки 60-летнего мужчины с
широкими плечами, широкой грудной клеткой борца, длинными ногами
бегуна, с широким лбом мыслителя — царя, верховного жреца? Для
расчистки и извлечения останков «человека из Сунгиря» из Москвы во
Владимир, бросив все дела, прибыл сам великий М.М.Герасимов,
вскрывавший гробницы Ивана Грозного, скифского царя Скилура,
Ярослава Мудрого, адмирала Ф.Ф.Ушакова, святого князя Андрея
Боголюбского, Улугбека и Тамерлана, и собственноручно производил с
ним все работы в раскопе, а в Москве, в своей лаборатории,
восстановил по черепу его красивое, властное лицо. И научный мир
ахнул!
«Конечно, это европеоид (то есть индоевропеец. — В.Б.), — писал
коллега Герасимова, антрополог Г.Ф.Дебец. — У него высокий лоб,
большой мозг и развитый подбородок. Это вполне сложившийся тип
современного человека».
Именно сунгирцы, люди костенковско-селетской культуры, пишет
А.Л.Никитин, являются «предками народов Северной и Восточной Европы.
Поэтому нет ничего удивительного, что они похожи на нас, или,
вернее, мы похожи на них».