В.РЫЖКОВ: Ну как? Советские люди, которые понятия не имели о рынке.
А.КОХ: И которым говорят: «Ребята (ну, это же говорили), не продавайте, подождите, поучаствуйте в приватизации». Они идут и продают за бутылку водки. Что мне с ним говорить? Вот, чему я его должен был образовывать? Русским языком со всех экранов телевизора говорили: «Не продавайте». Они идут и продают. Когда его спросили: «Что ты получил от приватизации?» Он говорит: «Ничего». «Почему?» - «Меня обманули». Кто его обманул? Ну, кто его обманул?
В.РЫЖКОВ: А огромная куча вот этих вот компаний, которые как они назывались тогда «фондовые компании», которые лопнули, исчезли бесследно.
А.КОХ: Выступали по телевизору и говорили: «Не покупайте».
В.РЫЖКОВ: Нет, я даже говорю не про МММ, а я говорю про те фирмы, которые собирали ваучеры у людей.
А.КОХ: Они деньги платили. Это была нормальная справедливая сделка купли-продажи…
Он за эту цену был готов продать свой ваучер. Мы ему говорили: «Не продавай». Я сейчас не готов сказать, сколько в эфире раз произносилась эта фраза, но она произносилась везде. Всякий раз, когда нас спрашивали, мы говорили: «Участвуйте своими акциями в приватизации. Не продавайте».
В.ДЫМАРСКИЙ: А вот вопрос пришел как раз в тему, что называется: «А какая часть собственности была приватизирована с помощью ваучеров?»
А.КОХ: С помощью ваучеров приватизирована примерно треть.
В.ДЫМАРСКИЙ: Треть, да?
В.РЫЖКОВ: Треть от того, что было всего украдено, да?
А.КОХ: На самом деле, больше.
В.РЫЖКОВ: А остальное пошло по другим схемам, да?
А.КОХ: На самом деле, больше. Треть была продана на специализированных чековых аукционах. Но еще ваучеры могли быть использованы при оплате той части акций, которые по льготам доставались трудовым коллективам. Часть акций доставалась бесплатно, как вы знаете, а часть нужно было выкупать. И вот тогда можно было бы использовать ваучеры. Таким образом, я думаю, в общей сложности была продана примерно половина за ваучер, включая, кстати говоря, и нефтяные компании, и Газпром, и так далее.
В.РЫЖКОВ: Вот такой вопрос, очень больной, но я не могу его не задать. У нас очень плохое общественное мнение по-прежнему по отношению к приватизации. Очень плохое. Но вот те цифры, которыми я располагаю, ну, например, такие. 80% граждан продолжает считать приватизацию нечестной, 90% россиян придерживаются мнения, что крупные состояния нажиты нечестным путем.
А.КОХ: Это еще Остап Бендер книжку подарил.
В.РЫЖКОВ: Да. Но что интересно, с этой точкой зрения согласны 72% предпринимателей, что крупные состояния сколочены незаконным путем. И, в целом, в России фактически консенсус неприятия приватизации и образованной на ее основе крупной частной собственности. И одна из самых больных тем – это залоговые аукционы. Вот, чаще всего звучит тема «1995 год. Залоговые аукционы. Притворная сделка», когда, якобы, честные компании давали бюджету деньги. На самом деле, это были деньги того же бюджета, которые находились на коррсчетах предприятий, и так у нас возникли миллиардеры, олигархи, крупные состояния.
…Какой был экономический смысл в передаче крупнейших предприятий страны, вот, буквально 10 человекам?
А.КОХ: Экономический смысл был простой, и об этом я писал в своей книжке «Ящик водки». Страна, как известно, воевала, цена на нефть была чуть больше 10 долларов за баррель, а иногда и меньше.
…Поэтому была придумана вот эта схема, когда мы, формально не продавая акций, закладывали их банкам. И существуют исследования, теперь уже сделанные, в том числе и западными экономистами, которые показывают, что цены, которые мы тогда получили, они были вполне адекватны той политической ситуации и тому состоянию и капитализации рынка, который был на тот момент в РФ.
В.РЫЖКОВ: А то, что это было куплено за государственный счет, правда или не правда?
А.КОХ: Мне про это ничего не известно – я слышал об этом точно так же, как и вы, из прессы. По этому поводу существует только одна история. Что касается Норильского Никеля или, допустим, Лукойла, или Сургутнефтегаза, это не так. В частности, Сургутнефтегаз (я доподлинно знаю) покупался за счет средств пенсионного фонда трудового коллектива. Сударь Богданов в то время сумел сосредоточить большие средства в пенсионном фонде Сургутнефтегаза, и на эти деньги он, собственно, и давал кредит правительству под залог акций Сургутнефтегаза.
Такой случай, во всяком случае, слухи о том, что Минфин дал кредит на участие в залоговом аукционе, были только по Менатепу, по ЮКОСу, будто бы сударь Ходорковский договорился с сударьом Вавиловым и так далее, и так далее. Никаких документов на эту тему я не видел. И поскольку я в Минфине не работал и полномочий никаких проверить эту операцию не имел, я могу только вместе с вами сослаться на прессу.
Голосование
