2. Да, немецкая эскадра сильнее, но не до такой же степени, что за пару кораблей, доверху набитых людьми, умудрилась заплатить только двумя ранеными моряками. Бой идёт в одни ворота, но так не бывает. Здесь по неизвестной классикам причине, как и в Цусиме, нарушена симметрия, но, однако, нарушена в пользу англичан, а с большим отрывом в бою побеждают немцы. В Теме Цусимы, правда, кто помнит, я отмечал, что сравнивать сражения больших эскадр и бои в два корабля на три некорректно (наш «Новик», выходит победителем в бою с парой немецких эсминцев), но у Коронеля не тот случай. Не стану далее эту мысль развивать, ибо уверен, что меньшинство из вас, ощутившее Цусиму, понимает и Коронель, а непонятливому и, как говаривали ранее, агрессивно-послушному большинству, время показало, никакие разъяснения уже не помогут.
3. Английская эскадра, несмотря на серьёзные попадания снарядов в корабли и свой могучий морской исторический опыт, в бою не меняет курса. Адмирал Кредок на флагмане горит пламенем высоким и ясным, но, как кроме него это позволял себе только комиссар Клеман – отец инспектора-разини при задержании опасного преступника, упорото движется к цели. К какой?... Согласитесь, странно. Если накрыли тебя, смени дистанцию, сбей противника с прицела, ощути передышку на время, тем более, что сам, судя по результатам, так и не сумел пристреляться. Именно так, по мнению классиков, уходя на циркуляцию, поступали неумелые российские моряки в цусимском сражении.
4. Не было шлюпок с обоих погибших английских крейсеров. По мнению классиков ( Каторин Ю., Коршунов Ю.,…) из-за шторма шлюпки спустить на воду было нельзя, в смысле, рискованно. А тонуть на обречённом корабле значит можно? Видимо это не столь опасно для жизни. Война вообще предполагает риски, в том числе и в злоупотреблении шлюпками. Ранее я писАл, что моряки ушли на шлюпках к «Глазго» и «Отранто», но мне сложно судить о том, как такое могло случиться на практике. Как вариант: весельные или шлюпки с мотором, уже связанные и заранее приготовленные у правых бортов броненосных крейсеров, осторожно, главным образом для фиксации курса и чтобы не оборвать трос, цугом подтягивались к лёгким крейсерам при помощи ручных лебёдок. К сожалению, самостоятельно просчитать такой вариант действий ни в пространстве, ни во времени я не сумею, т.к. на шлюпках по морю-океану не ходил.
5. Ушедшие английские крейсера даже не потоптались на месте гибели своих моряков. Понятно, не февраль месяц, вода холодная и долго в ней не продержаться, но всегда существует вероятность, что кто-то из экипажей погибших судов сумел забраться в шлюпку или на импровизированный плот. В Цусиме, даже на днище «Бородино», в бою быстро принявшем положение оверкиль, были замечены моряки. В Коронеле крейсера тонули дольше, особенно «Монмаут», но подмога не пришла, де, купайтесь пока, ребята, кто выжил – немцы подЫмут, а нам надо спешить на помощь «Канопусу». Интересно, что никто из наших дотошных краеведов даже не проявил любопытства к последовавшей судьбе капитанов английских лёгких крейсеров. Конечно, англичане солгут, кто спорит, но всё же любознательно чего, скока и какой удел или надел полагается в английском флоте за подобное «геройство».
Интересно, что ещё до боя у Коронеля командир лёгкого крейсера «Глазго» каперанг Люс одновременно являлся командующим отрядом крейсеров, в который входил более сильный броненосный крейсер «Монмаут». А после того как в сражении, «Глазго» ушел на помощь «Канопусу», Люс занятия своего не оставил и через месяц участвовал в Фолклендском бою на своём корабле и опять руководил там отрядом крейсеров. Не горит на Сеньке шапка, согласно классике.
6. Вообще-то говоря, любой военачальник, вступая в дело, прогнозирует его исход, даже если вынужденно принимает бой в невыгодных для себя условиях. Судя по результату Коронеля, а Крэдок в бою атакует, английский адмирал – никакой ни в плане флотской стратегии, ни в плане артиллерии. Хвалы в его честь, воздаваемые со времен Корбетта, получается, ни на чём не основаны, но Историей констатированы. Как такое могло случиться? Потерял, по официальной Истории, два корабля, отправив вместе с ними на дно более 1600 своих моряков, и при невидимом вооруженному глазу уроне, нанесённому противнику, в памяти Истории остался непонятым героем. Наш адмирал Рожественский мог лишь мечтать, чтобы подобное ему только приснилось. Всё-таки, настаиваю, к славе Крэдока приложили руку и Адмиралтейство, и МИ6, да и сам, конечно, …если находился в бою на «Отранто».
