Алексей Николаевич Косыгин – нарком текстильной промышленности с 1939 года
http://www.ruspred.ru/arh/18/24.php
Почитал. Не нашел ниодного хорошего слова в адрес Сталина. То что про мертвого говорят или хорошо или ничего Косыгин великолепно продемонстрировал.
Андрей Андреевич Громыко – зав. отделом НКИД с 1939 года:
http://hronos.km.ru/biograf/gromeko.html
аналогично. То что он молчал как выдвиженец Джугашвилли - ни о чем не говорит.
Иван Александрович Бенедиктов – нарком земледелия с 1938 года:
http://www.geocities.com/CapitolHill/Parliament/7231/benedikt.htm
Не помню, как я добрался домой, что говорил жене. В памяти сохранилось только, как мы лихорадочно обзванивали своих друзей и как жена, упрямо сжав губы, чтобы не расплакаться, писала открытки и письма родным и близким - связи с семьей "врагов народа" могли всем им сильно повредить, и мы просто обязаны были сделать соответствующие предупреждения.
Во второй половине дня, когда я, превозмогая мрачные мысли и предчувствия, старался у себя на работе, в кабинете, вникнуть в смысл поступивших бумаг, раздался телефонный звонок - меня приглашали в Центральный Комитет партии утром следующего дня. "Все ясно, - убито подумал я, - исключат из партии, а потом суд".
Жена все-таки сорвалась, проплакала всю ночь. А наутро собрала мне небольшой узелок с вещами, с которым я и направился в здание Центрального Комитета на Старой площади. Помню недоуменный взгляд, которым окинула меня сидевшая на регистрации у зала заседаний пожилая женщина. "Это можно оставить здесь", - сказала она, показав на столик рядом с дверью. На заседании обсуждались вопросы, связанные с развитием сельского хозяйства. Я почти не вникал в смысл выступлений, ждал, когда же назовут мою фамилию, начнут клеймить позором. Фамилию наконец назвал ... Сталин.
... Бюрократизм в наркомате не уменьшается, ... медленно и веско сказал он. ... Все мы уважаем наркома ... старого большевика, ветерана, но с бюрократизмом он не справляется, да и возраст не тот. Мы тут посоветовались и решили укрепить руководство отрасли. Предлагаю назначить на пост наркома молодого специалиста товарища Бенедиктова. Есть возражения? Нет? Будем считать вопрос решенным.
Через несколько минут, когда все стали расходиться, ко мне подошел Ворошилов: "Иван Александрович, вас просит к себе товарищ Сталин".
В просторной комнате заметил хорошо знакомые по портретам лица членов Политбюро Молотова, Кагановича, Андреева.
- А вот и наш новый нарком, - сказал Сталин,, когда я подошел к нему. - Ну, как, согласны с принятым решением или есть возражения?
- Есть, товарищ Сталин, и целых три.
- А ну!
- Во-первых, я слишком молод, во-вторых, малло работаю в новой должности - опыта, знаний не хватает.
- Молодость - недостаток, который проходит. Жаль только, что быстро. Нам бы этого недостатка, да побольше, а, Молотов? - Тот как-то неопределенно хмыкнул, блеснув стеклами пенсне. - Опыт и знания - дело наживное, - продолжал Сталин, - была бы охота учиться, а у Вас ее, как мне говорили, вполне хватает. Впрочем, не зазнавайтесь - шишек мы Вам еще много набьем. Настраивайтесь на то, что будет трудно, наркомат запущенный. Ну а в-третьих?
Тут я и рассказал Сталину про вызов в НКВД. Он нахмурился, помолчал, а потом, пристально посмотрев на меня, сказал:
- Отвечайте честно, как коммунист: есть ли ккакие-нибудь основания для всех этих обвинений?
- Никаких, кроме моей неопытности и неуменияя.
- Хорошо, идите, работайте. А мы с этим делоом разберемся.
Только на второй день после этого разговора, когда мне по телефону позвонил один из секретарей ЦК, я понял, что гроза прошла мимо. А узелок, кстати, в этот же день прислали из ЦК в наркомат - я был настолько ошеломлен, что совсем про него забыл ...
********
Классика! По таким историям учебники писать: "как воспитать раба"