Насколько это этично со стороны российских коллег, говорить уже не приходится. Решение принято. И, как ни парадоксально, окончательно вопрос об исключении двигателя АJ26/НК-33 из дальнейшей программы «Антарес» был определен незадолго до последнего нештатного пуска в октябре. Кстати, решение Orbital Sciences не состоялось бы без соответствующей поддержки отдельных российских «доброжелателей» в части проекта НК-33.
- Вы считаете, в этой ситуации есть определенный «рок»?
- Именно НК-33, не умаляя заслуг других технических решений, предопределил особый конструкторский статус ракеты-носителя «Антарес», и мы благодарны компании Orbital Sciences, что наш двигатель, ставший основой американской версии АJ26, в составе носителя испытал ощущение первого космического полета. Тем самым, восстановив историческую справедливость по отношению к уникальным людям, которые занимались его разработкой, и стремились доказать его возможности.
Но я думаю, что торопиться с решением о замене изделия не следовало. Во-первых, потенциал двигателя НК-33 далеко не исчерпан. А, во-вторых, замена двигателя в ракете – процесс, сопряженный с немалым количеством сложностей. Фактически «Антарес» был на этапе летно-конструкторских испытаний. Нужно было работать над содержанием проекта. Но Orbital Sciences заявила о смене двигателя, а это, по сути, означает смену и самого носителя. Так что, отчасти, Orbital сама подписала приговор существующей программе «Антарес». При этом, поставив под сомнение, а в итоге и перечеркнув многолетний труд огромного числа специалистов высочайшего класса. Не только смежных компаний, но и своей собственной.
Истина никому не интересна
- А сколько времени необходимо на адаптацию ракеты к новому двигателю? Это долгий процесс?
— Новый двигатель – это другие конструктивные размеры, другие параметры по массе, тяге, давлению, вибрациям. Придется переделывать топливную систему, пересчитывать прочностные характеристики ракеты, что-то перепроектировать. Фактически, это будет уже другая ракета, потребуется целый комплекс стендовых и летных испытаний. Другими словами, теоретически с задачей замены двигателей можно справиться года за два, но в нынешних условиях точные оценки нам давать сложно.
- А если оценить эту позицию в привязке к процессу адаптации к проекту НК-33?
- Дело в том, что ОАО «Кузнецов» опосредованно участвовал в доработке НК-33 в модификацию AJ-26. Так был составлен наш контракт с Aerojet в 1990-е. Американская сторона обращалась к нам за подробными консультациями, когда в этом была необходимость, но у нас не было доступа к информации, важной для технических специалистов, в частности, к телеметрическим сведениям, записи параметров полета во время испытания изделия в США.
Более того, в отличие от отечественной практики, когда при стартах ракет-носителей в обязательном порядке присутствует уполномоченный представитель предприятия-разработчика двигателя (он же берет на себя ответственность за принятие решения о продолжении или прекращении полета в случае подозрений на неисправность), при стартах «Антареса» даже двигателисты из Aerojet, такой возможности не имели. Наши специалисты в обеспечении стартов также, к сожалению, не участвовали.
- То есть когда сегодня выдвигают предварительную версию о том, что взрыв «Антареса» произошел из-за аварии турбонасосного агрегата одного из AJ-26/НК-33, вы не можете предположить, почему она случилась? Например, мог ли попасть в ТНА посторонний предмет из баков ракеты, сделанной в Днепропетровске?
- Знаете, я с большим уважением отношусь к коллективам и КБ «Южное», и НПО «Южмаш». Мне приходилось работать с ними ранее. Но информацией о том, какие конструктивные и технические решения были приняты коллегами при создании первой ступени «Антареса», у меня нет, поэтому комментировать ситуацию в таком ключе мне бы не хотелось.