Часть 2
По мысли руководителей отрасли, «Восточный» станет ядром создания новой космической промышленности Дальнего Востока. Ведь планируется, что из центральной России туда будут переведены многие ракетные и сопутствующие им производства.
Д. Рогозин как-то даже заявил: «Восточный» – это точка роста на всем нашем российском Востоке, свежее дыхание для дальневосточных регионов. «Восточный» не только решит вопрос космической независимости России, строящийся здесь город должен стать городом космический интеллигенции».
По его мнению, «новый космодром сыграет магическую и магнетическую роль в развитии Амурской области и всего русского Востока, притянет в восточные и тихоокеанские регионы России амбициозных молодых ученых и инженеров».
Что тут сказать? На бумаге всегда все гладко, а в современных виртуальных презентациях вообще фантастически красиво. Только вот в случае «Восточного» уже на бумаге было все совсем не гладко. Да и необходимых бумаг-то, как оказалось, к началу стройки не существовало.
Основные работы на «Восточном» ведет Спецстрой России. Это очень солидная и ответственная организация, на счету которой самые ответственные стройки СССР и новой России – от космодрома Байконур до всех объектов по уничтожению химического оружия. И никогда провалов не было. А сейчас именно Спецстрой обвиняют в чудовищном перерасходе средств и называют чуть ли не главным виновником срыва строительно-монтажных работ по «Восточному».
Директор Спецстроя России Александр Волосов в своем поистине сенсационном и, по всей видимости, вынужденном интервью «Российской газете» вскрыл многое из того, о чем, похоже, и не подозревали его критики, даже облеченные властью.
Оказалось, что еще в 2011 году строителей вынудили в приказном порядке начать работу без проектно-сметной документации. Как такое стало возможно, следственные органы почему-то сегодня не интересует.
Что могли делать строители высочайшей квалификации без официально утвержденного проекта и, тем более, без четко и грамотно просчитанной сметы? Рубить просеки, да не спеша рыть какие-то котлованы. Между тем, старт строительству, повторюсь, в 2011 году был дан, хотя что-то начало делаться лишь к середине 2012 года. Неясность с проектом и сметой привели к тому, что летом 2013 года отставание по строительству достигало 18 месяцев, а сейчас и того больше.
Проблемы, которые весной этого года стали решаться в авральном порядке, по мнению А. Волосова, как раз и обусловлены элементарным отсутствием проектной документации к началу строительства. В конце 2011 года, как того и требовали в Москве, были заключены первые госконтракты, в 2012 году поступили какие-то деньги.
Дальспецстрой – структурное подразделение Спецстроя – построил вахтовые городки, мобилизовал людей, завез технику. Но первая партия проектно-сметной документации, раскрывающая сущность проекта, поступила на «Восточный» только через полгода. Что все это время делали строители? Наверное, пили «горькую».
А как тут не пить? В сметную документацию заложили расценки, которые абсолютно не соответствовали реалиям Дальнего Востока и сложности возводимого объекта.
Смешно сказать, базовую зарплату рабочим некие московские финансисты определили в 17 тысяч рублей. При том, что средняя оплата труда в регионе уже тогда составляла 34 тысячи.
Интересно было бы уточнить, сколько и какого уровня профессиональной подготовки «амбициозных молодых ученых и инженеров» согласно работать за такие деньги в отрыве от цивилизации и в очень суровом климате?
К тому же, в смете совсем не заложили расходы на организацию вахтовых строительных смен. Московские «знатоки» посчитали, что всех высококвалифицированных рабочих без труда можно найти в безлюдной тайге, да еще за 17 тысяч рублей.
Не предусмотрели денег и на доставку сложного оборудования из центра России. Те, кто считал на бумаге, были уверены, что все необходимое можно закупить на Дальнем Востоке.
Оказалось, практически ничего там купить невозможно. Разве что в Китае…