На Украине началось восстание!!!

[Август]

Часть 2
1. Стратегически в глобальном смысле весь ход событий на Украине отвечает интересам мировой транснациональной элиты (условно — «администрации США», хотя она в данном случае лишь инструмент, а не субъект) до такой степени, что есть все основания предполагать в данном случае наличие плана всей кампании и его (этого плана) последовательную реализацию.

Суть и смысл событий (по всей вероятностью, бывших не последствиями стихийного взрыва, а спланированной, подготовленной и успешно проведённой спецоперацией) состояли в том, чтобы закрепить итоги беловежского расчленения исторической России, сделать их необратимыми, окончательно оторвать Украину от остальной России и малороссов от великороссов, повязать этот разрыв взаимным убийством и потенциальной кровной местью на несколько поколений вперёд, создать управляемый извне долгоиграющий очаг нестабильности и военного конфликта, используя который, можно оказывать влияние одновременно на РФ, Украину, Восточную и Западную Европу, российско-европейские политические, экономические и торговые (в особенности в отношении поставок углеводородов) отношения.

2. Руководство РФ, равно как и старое, и новое (постплощадьовское) руководство Украины, будучи по определению несуверенными и внешне управляемыми, в каждом из своих шагов действовали строго в рамках американской стратегии, американского сценария и американских интересов.

В стратегическом смысле события на Украине не были реальной борьбой двух или более субъектов, а были сценарием одного режиссёра, использующего якобы борющихся друг с другом «нанайских мальчиков» лишь как марионетки в кукольном театре в заранее срежиссированном спектакле.

События были по существу односубъектны в стратегическом смысле, направлены на реализацию целей, обозначенных выше, и в итоге цели эти в полной мере были реализованы.

3. С точки зрения долгосрочной стратегии, руководство РФ, в силу своей полной бессубъектности и зависимости от внешних структур управления как гаранта всей нажитой в ходе утилизации РФ личной, семейной и корпоративной собственности (см., например, в этой связи наш обзор итогов 2013 года), играло в сущности в поддавки, поскольку политика, направленная на закрепление итогов расчленения исторической России и создания на её же окраинных территориях (то есть на территориях бывших советских республик) «санитарного кордона», явно может не ограничиться только изоляцией РФ, а привести в перспективе к дальнейшему расчленению и самой РФ на более мелкие продукты распада.

4. Тем не менее, тактически и сиюминутно руководство РФ попыталось использовать директивно предписанную внешними управляющими игру и в своих интересах также.

А именно, оно воспользовалось ситуацией для сбрасывания и перемалывания потенциально опасных для него русских пассионариев, для формирования «ура-патриотических» лоялистских настроений в обществе иллюзией внешнеполитического успеха («Крымнаш»), сплочения населения вокруг власти образом внешней угрозы и списания уже неизбежной в силу всей предыдущей мародёрской политики экономической катастрофы на санкции со стороны «Запада» (ровно тем же самым, впрочем, занималось и новое руководство Украины, с той лишь разницей, что оно списывало всё на «москалей» и лично Путина).

Таким образом, мы видим, что как раз внешняя государственная политика РФ была полностью превращена в средство и принесена в жертву сугубо клановым и во многом внутриполитическим интересам правящего режима.

Как мы и предполагали, данная политика жертвования стратегией ради сиюминутной тактики оказалась не просто очередным актом предательства режимом Путина русских национальных интересов, но и катастрофической ошибкой с точки зрения корпоративных интересов самого правящего режима.

Попросту говоря, западные хозяева, по-видимому, санкционировавшие (или, как минимум, намекнувшие на возможность безнаказанности и дозволенности) открытую аннексию Крыма и слабо завуалированную интервенцию в Донбасс, заманили руководство РФ кусочком сыра в крысоловку, а потом её захлопнули.

При этом не стоит обольщаться мягкостью введённых против РФ экономических санкций, потому что цель «вашингтонского обкома» состоит вовсе не том, чтобы заставить РФ немедленно уйти из Крыма и Донбасса, а, напротив, в том, чтобы сформировать устойчивый, долгоиграющий и самоподдерживающийся очаг войны.

[Август]

Часть 3
В итоге своей украинской авантюры Кремль получил следующие результаты:
1. Правовое обоснование, политический повод и прямую угрозу конфискации всей хранимой за рубежом ранее награбленной собственности, начиная от личных и семейных состояний и заканчивая государственными фондами в иностранной валюте и американских ценных бумагах.

2. Непризнаваемые всем мировым сообществом государственные границы, то есть готовый совершенно легитимный повод для объявления РФ страной-агрессором со всеми возможными последствиями.

3. Срыв планов российских сырьевых компаний и выражающего их интересы государства в отношении строительства «Южного потока».

4. Практически всеобщую внешнеполитическую изоляцию, причём поддержанную общественным мнением масс европейского населения, реально испугавшегося непредсказуемости действий российского руководства.

Как следствие — угрозу расширения и укрепления НАТО, присоединения к альянсу даже тех, кто ещё за полгода до украинского кризиса стремился сохранить нейтралитет и дополнительный повод для размещения элементов американской ПРО в Европе.

5. Втягивание в новую гонку вооружений с «Западом» и, прежде всего с США, каковая США желательна и необходима для поддержания и развития своего военно-промышленного комплекса, а для РФ будет носить одновременно заведомо проигрышный и истощающий характер.

Стоит напомнить, что гонка вооружений оказалась непосильна даже для экономики СССР на пике его могущества, а для РФ, да ещё и в условиях и без того свершившегося краха российской экономики и в момент острого финансово-экономического кризиса — это просто заведомое самоубийство.

6. Ловушку зависимости собственной внутриполитической легитимности от дальнейшего раздувания среди населения милитаристской шовинистической истерии и как минимум демонстрации эскалации конфликта со всем миром для создания образа «осаждённой крепости».

Попыткой вырваться из этой захлопнувшейся крысоловки и стала новая военная авантюра коллективного Путина — влезание в сирийский конфликт в 2015 году. Цели и задачи этой авантюры достаточно прозрачны и легко реконструируются:

1. Поскольку условный «Запад» реально увяз и запутался в сирийской проблеме, которую он сам же себе и создал, руководство РФ, по-видимому, надеялось, взвалив на Россию решение задач и проблем «западных партнёров», сделать им тем самым любезность в надежде получить взамен снятие санкций и возврат рукопожатности в мировой элите.

Что, в первую очередь, необходимо для восстановления и подтверждения гарантий своей личной, семейной и корпоративной собственности, начиная от личной недвижимости и заканчивая государственными «золотовалютными резервами», большей частью хранимыми в иностранной валюте (долларах и евро) и иностранных же (в основном американских) ценных бумагах.

Также это решало бы ряд проблем, возникших вследствие «охлаждения отношений» относительно добычи и поставок российского сырья (прежде всего нефти и газа).

На формальном же уровне сам факт участия в международной коалиции против «Исламского государства» воспринимался как выход из внешнеполитической изоляции и возвращение в систему внешнеполитических союзов.

Возможно, что в максимальном варианте Кремль надеялся заслужить от своих западных патронов даже признание аннексии Крыма, при условии, конечно, активно осуществляемого содействия в возвращении киевскому режиму контроля над Донбассом.

2. В условиях последовательно реализуемого Кремлём под ультимативным нажимом «вашингтонского обкома» слива Новороссии (ранее Кремлём же и спровоцированной на открытую вооружённую борьбу и отчасти им же для ведения этой войны и вооружённую) и одновременной уже сформировавшейся зависимости своего рейтинга от дальнейшего раздувания псевдопатриотической истерии, милитаристского угара и иллюзий великодержавности (смешных и жалких в условиях экономического коллапса и отсутствия даже просто элементарной продовольственной безопасности и самодостаточности), замена одной «маленькой победоносной войны» на другую, по-видимому, показалась коллективному Путину оптимальным решением.

Фактически с помощью сирийской кампании Кремль не без успеха попытался, не сбавляя градус с-колен-вставальческого и шапкозакидательского угара среди широких масс уже подсаженного на этот наркотик телевизорсмотрящего населения, переключить его внимание на новую «хлопушку» и отвлечь от подлого, позорного и кровавого предательства «украинским партнёрам» поверивших в путинские лживые сказки про «своих не бросаем» русских повстанцев в Донбассе.

[Август]

Часть 4
3. По мнению ряда аналитиков (которое, впрочем, дискуссионно) влезание в порядке участия в международной интервенции в сирийские дела было связано с попыткой решить проблему российской сырьевой олигархии, возникшую вследствие угрозы прокладки через Сирию газопровода из Катара в Европу.

Как известно, президент Башар Асад в 2009 году отверг проект прокладки газопровода из Катара через Сирию и Турцию в Европу.

По мнению ряда аналитиков это и стало причиной финансирования Катаром и Турцией сначала политической, а потом и военной оппозиции в Сирии с целью свержения Асада и установления лояльного к Катару (и, возможно, саудитам) режима, что, среди прочего, и привело к нынешней войне.

Однако меньшее внимание уделяется тому факту, что, отвергнув катарский вариант, Асад в 2011 году поддержал проект газопровода из Ирана (от месторождения «Южный Парс») в Европу через Ирак и Сирию.

Это хорошо объясняет ту несомненную и реальную помощь, которую режиму Асада с самого начала конфликта оказывает Иран.

Однако с точки зрения Газпрома проект «иранских друзей» ничем не лучше проекта «катарских конкурентов».

Реализация любого из этих проектов для российских газовых магнатов одинаково опасна.

Как, впрочем, и разработка открытого норвежцами гигантского месторождения в восточном бассейне Средиземного моря (между Сирией, Ливаном и Израилем).

В свете этого факта совершенно иначе выглядит история «помощи» РФ «дружественной Сирии» начиная с деятельного участия в её химическом разоружении и заканчивая срывом заключённого договора о поставке С-300.

В том случае, если бы РФ действительно была заинтересована в сохранении в Сирии стабильности, в 2011 году помощь (хотя бы только поставками вооружения, даже без собственного участия в войне) сирийской армии против только ещё формировавшихся сил вооружённой оппозиции привела бы к подавлению вооружённого противостояния в зародыше.

Но в этот период РФ не делала для помощи Асаду фактически ничего, кроме лицемерной «дипломатической поддержки» и откровенных подстав с поставками вооружения.

Напротив, нанесение российских ракетных и авиационных ударов началось тогда, когда положение Асада и его режима стало безнадёжным.

Здесь просматривается тот же фирменный стиль, что и в Новороссии: оказывать помощь только тогда, когда «дружественная» сторона стоит на грани полного уничтожения.

Достаточно проанализировать расклад интересов, чтобы понять, что за этим стоит вовсе не бюрократическая нерасторопность, а целенаправленный осознанный интерес — что на Украине, что в Сирии — затягивать конфликт и как можно дольше не давать ему разрешиться ни в ту, ни в другую сторону.

Зачем это в случае с Сирией?

[Август]

Часть 5
Во-первых, потому, что всё-таки основная цель РФ — вернуть российской элите «рукопожатность» в мире и снять главную нависшую угрозу — угрозу конфискации денег на зарубежных счетах и зарубежной же элитной недвижимости.

Поэтому РФ влезла в конфликт не раньше, чем это было негласно санкционировано американцами, и в первую очередь заботится и будет заботиться о том, чтобы оставаться в русле предписанной «вашингтонским обкомом» политики, каковая состоит вовсе не умиротворении Сирии под властью нынешней «умеренной оппозиции», а в поддержании управляемого хаоса как инструмента давления одновременно и на Европу, и на Иран, и на Турцию, и на монархии Персидского залива, а теперь — после того, как Путин клюнул на, по-видимому, предложенную ему американскими патронами наживку — также и на Россию.

Тем более, что в результате сланцевой революции США превратились из импортёра углеводородов в экспортёра, а, следовательно, заинтересованы в создании проблем своим теперь уже не поставщикам и партнёрам, а конкурентам.

Поэтому не случайно, что операция РФ в Сирии началась 30 сентября 2015 года, то есть непосредственно сразу же после закрытых переговоров Путина с Обамой, произошедшей 28 сентября по завершении 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке.

Во-вторых же, собственный интерес российской олигархии в отношении Сирии состоит в том, чтобы как можно дольше не допускать прокладки не только катарского, но и иранского нефтепровода.

В максимальном варианте — получить долю в собственных сирийских месторождениях и контроль над потоками транзита.

В варианте минимум — хотя бы просто парализовать как разработку сирийских месторождений, так и строительство трубопроводов и за счёт эскалации военной и политической нестабильности в регионе повлиять на мировой рынок в смысле повышения цен на природный газ и нефть.

А лучший способ для этого — как можно дольше поддерживать в Сирии и соседнем Ираке равновесие между всеми воюющими сторонами, а, следовательно, и состояние войны всех против всех (в связи с этим высказывалась даже версия о возможном сотрудничестве спецслужб РФ с пресловутой «запрещённой в России террористической организацией» ИГ).

Внешне всё это может показаться пусть и крайне циничной, но разумно-прагматической политикой, однако проблема в том, что все расчёты Кремля в данном случае блестяще провалились, а проблемы не только не разрешились, а многократно усугубились.

1. РФ ввязалась в войну «колониального» типа, которая вовсе не обещает быть «короткой и победоносной», а, напротив, вполне может стать для РФ тем же, чем Вьетнам для США, война с Японией для Российской Империи и Афганистан для СССР.

РФ рискует в этой войне глубоко увязнуть и оказаться в ситуации, когда раз за разом будет стоять выбор между поражением и повышением ставок, причём в конце концов придётся принять поражение при уже очень высоких ставках.

Вполне возможным сценарием является необходимость раз за разом наращивать своё «ограниченное» военное присутствие в Сирии, а затем и проводить там наземные операции, как минимум, для защиты собственных баз.

Выиграть же в партизанской войне без проведения наземной операции, полной оккупации и зачистки страны невозможно по определению.

А выиграть чисто военными средствами войну против разветвлённой сетевой международной террористической организации, существующей далеко не только в Сирии и вообще не привязанной жёстко к какой-либо конкретной локации, невозможно тем более.

Война с терроризмом вообще по определению ведётся принципиально иным способом и иными средствами.

2. Услужливость Путина, полезшего сразу после разговора с Обамой помогать «западным партнёрам» бороться с ними же порождённым исламским терроризмом, предсказуемо осталась неоценённой.

Экономические санкции не сняты, аннексия Крыма так и не признана «мировым сообществом», никаких гарантий неприкосновенности своей собственности российская «элита» не получила. Скорее даже наоборот.

Даже формально РФ из внешнеполитической изоляции выйти не смогла.

Российскому руководству позволено за свой счёт помогать западным «партнёрам» бомбить «Исламское государство», но в международную коалицию РФ отнюдь не приняли, вполне определённо и демонстративно указав Путину его место.

[Август]

Часть 6
3. Зато РФ автоматически позиционировала себя как враг всего сунитского ислама, поскольку война в Сирии, кроме всего прочего, имеет и религиозное измерение как конфликт между шиитами и сунитами.

В результате международная изоляция РФ со стороны Запада и прозападных государств дополнилась ещё и изоляцией со стороны исламских государств, из числа которых наибольшее значение имеют Турция и монархии Персидского залива (особенно Саудовская Аравия и Катар).

Таким образом, в результате сирийской авантюры международная изоляция РФ не уменьшилась, а критически возросла.

4. Помимо политического конфликта с мусульманскими государствами руководство РФ втянуло Россию в открытую войну с международными исламистскими террористическими организациями, имеющими мощный военный (диверсионный), организационный и финансовый потенциал.

Причём дело может не ограничиться одним только «Исламским государством».

Свои интересы в сирийском конфликте имеют и две другие крупнейшие мировые джихаддистские сети — Аль-Каида и «Братья-мусульмане».

Находясь в конфликте друг с другом, все они, тем не менее, активно участвуют в войне против Асада в составе тех или иных группировок сирийской оппозиции (представительством Аль-Каиды является ан-Нусра, а «Братья-мусульмане» активно действуют в составе сил, ориентированных на «Национальную коалицию»).

Действуя на стороне Асада и шиитов, РФ рискует объединить против себя все мировые сунитские, в том числе салафитские группировки исламистов, что особенно «приятно» с учётом того, что ислам сунитского толка исповедует ряд народов, проживающих на территории России.

Причём как раз тех народов, агрессивная демографическая экспансия которых обеспечила им значительное присутствие не только на своих коренных территориях, но и на исконно русских землях, особенно в крупных городах, включая Москву и Ленинград.

Таким образом, начатая Кремлём война может в любой момент быть перенесена на территорию России, причём на всю территорию страны без фронта и тыла.

Более того, федеральный центр РФ может в данном случае столкнуться не только с самоорганизацией панисламистского и пантюркистского толка снизу, но и с сепаратизмом стремящихся обрести суверенитет самим же Кремлём взращённых и откормленных нерусских национальных «элит» в ряде российских регионов.

5. Союзнические отношения РФ с Ираном и, как следствие, со всей шиитской осью, включая шиитское правительство Ирака и ливанскую Хезболлу, чисто ситуативны и крайне ненадёжны, поскольку союзники преследуют в данном случае несовместимые цели.

Иран (и его шиитские сателлиты) стремятся не допустить прокладки катарского газопровода, чтобы проложить свой.

РФ же заинтересована в том, чтобы не допустить реализации как катарского, так и иранского проекта.

В любом случае (даже если Иран утратит интерес к прокладке газопровода через Сирию) интересы РФ и Ирана как двух крупных экспортёров нефти и природного газа, то есть естественных конкурентов, неизбежно столкнутся.

Поэтому союз РФ с шиитской осью не имеет стратегической перспективы и, следовательно, никоим образом не выводит РФ из международной изоляции.

Более того, если Сирия по той или иной причине (будь то победа ориентированных на монархии Персидского залива сил или бесконечное затягивание войны) будет для транзита иранского газа окончательно закрыта, Ирану придётся обдумать вариант нефтепровода через Турцию.

Сейчас такой вариант затруднён текущими политическими противоречиями между этими двумя странами, но, если этот проект окажется выгоден обеим сторонам, то политические отношения можно и пересмотреть, тем более, что по мере потепления ирано-американских отношений и снятия санкций, требования к Турции выдерживать интииранскую линию в политике со стороны «вашингтонского обкома» будут слабеть.

И в этом случае Иран может оказаться партнёром Турции, с которой руководство РФ надёжно и основательно испортила отношения.

[Август]

Часть 7
6. Вызвать повышение цен на нефть и природный газ не удалось.

Напротив, цены на энергоносители ускорили своё падение, и, по-видимому, будут продолжать падать, особенно после снятия эмбарго с Ирана и неминуемого (раньше или позже) начала освоения новых недавно открытых гигантских месторождений (например, в Средиземном море) и усиления эксплуатации старых по мере подведения к ним трубопроводов (например, в Иране и Туркмении).

Отдельно стоит остановиться на конфликте РФ с Турцией и его причинах.

В целом, как и большинство конфликтов, он невыгоден обеим вовлечённым в него сторонам и выгоден тому, кто, будучи сам в него не вовлечён, получает возможность на нём играть обеими конфликтующими сторонами.

В данном случае этим «третьим лицом» являются структуры глобального управления, а также их политические «интерфейсы» — прежде всего, США и, отчасти, Израиль.

Стоит отметить, что режимы Путина и Эрдогана весьма похожи.

В обоих случаях реальная зависимость от «Запада», отсутствие суверенитета и готовность действовать под диктовку «вашингтонского обкома» сочетается с декларацией необоснованных имперских амбиций, антизападной риторикой, карикатурным вождизмом «национальных лидеров», дешёвым лубочным симулякром «духовности» и «традиций» и неумным близоруким авантюризмом во внешнеполитических отношениях (хотя, стоит отдать должное, режим Эрдогана всё-таки при сравнении выглядит более вменяемым, по крайней мере его действия выглядят более осмысленными и продуманными).

Очевидно, что Турция, принимая решение сбить российский Су-24 М, вряд ли могла действовать самостоятельно, и, весьма вероятно, получила согласование и благословение от «вашингтонского обкома».

Тем более с трудом верится, будто такое решение могло быть принято непосредственно не месте турецким лётчиком или его непосредственными командирами.

Другой вопрос, что, дав Эрдогану добро на втягивание в прямой конфликт с РФ, заокеанские кураторы, скорее всего, подставили его точно так же, как они подставили, по всей видимости, и Путина, негласно санкционировав аннексию Крыма, а потом её не признав и захлопнув крысоловку.

«Вашингтонский обком» в данном случае играет всеми своими марионетками и при этом одновременно готовит базу и инструменты для их последующей плановой утилизации (и массовые антиэрдогановские волнения в мае—августе 2013 года в этом смысле представляют для него довольно тревожный сигнал).

Втягивание если не в военный, то, как минимум, политический и таможенно-экономический конфликт с РФ вполне может ударить не только по РФ, но, в известной мере, и по самой Турции и создать серьёзные угрозы для режима Эрдогана с его «неоосманизмом».

Но нас, разумеется, в данном случае интересует не оценка внешней зависимости и степени профессиональной пригодности политического руководства Турции и не те проблемы, которые оно создаст своей стране.

Нас интересует ситуация с точки зрения оценки действий руководства РФ и их последствий для России.

И в этой связи нельзя не отметить, что втягивание в долгосрочный конфликт с Турцией — хоть и региональной, но достаточно сильной в военном и экономическом отношении страной, к тому же являющейся членом НАТО — является прямым, закономерным и практически неизбежным следствием влезания РФ в сирийские дела.

Турция с самого начала деятельно и заинтересованно участвовала в дестабилизации режима Асада и поддержке как умеренной (явно), так и радикально-исламистской (неявно) оппозиции.

Кроме политических интересов относительно смены власти в Сирии в целом, Турция в нынешних условиях фактического распада Сирии как государства рассматривает ряд районов (бывшей?) Сирии как зону своих особых интересов.

В первую очередь это относится к областям компактного проживания тюркского населения, этнически очень близкого к самим туркам (т.н. «сирийские туркмены», они же «сирийские туркоманы»).

[Август]

Часть 8
Очень непростые и жизненно важные интересы Турции связаны также с Курдистаном, поскольку, с одной стороны, Турция в течение нескольких десятилетий ведёт войну против сепаратизма своих собственных турецких курдов, а, с другой стороны, она же поддерживает сепаратизм курдов сирийских и иракских, стараясь использовать их как инструмент своей внешнеполитической экспансии.

Непросты и неодноднозначны и отношения Турции с «Исламским государством», с которым она, с одной стороны сталкивается на своих границах и борется на своей территории как с террористической организацией, а, с другой стороны, если верить ряду публикаций, поддерживает выгодную для себя торговлю сверхдешёвой нефтью, а также может использовать его как инструмент в игре против Асада.

Интервенция РФ в Сирию по приглашению и на стороне Асада естественным образом неминуемо столкнула интересы РФ и Турции, став реальной причиной геополитического конфликта.

Более того, ситуация осложнилась субъективным фактором безграмотности российского руководства, просто не представлявшего сложности ряда геополитических, этнических и конфессиональных аспектов сирийского конфликта, в том числе особых интересов Турции в отношении провинции Латакия как территории компактного проживания родственных туркам туркоманов.

Следует отметить при этом, что действия РФ в приграничном районе между самой Турцией и районом Сирии, контролируемом протурецки ориентированными отрядами повстанцев, причём действия вовсе не против «Исламского государства», а как раз против поддерживаемых Турцией сирийских туркоманов, не могли не рассматриваться Турцией как враждебные.

Непосредственно накануне катастрофы 19 ноября МИД Турции заявило российскому послу в Турции официальный протест в связи с ударами российской авиации по туркоманам.

С другой стороны, нарушения российской авиацией воздушного пространства Турции происходили уже неоднократно, и турецкая сторона неоднократно же официально предупреждала, что будет сбивать вторгшиеся в её воздушное пространство российские самолёты.

Таким образом, инцидент с уничтожением российского бомбардировщика никак нельзя считать актом неожиданной и ничем не спровоцированной агрессии с турецкой стороны.

Напротив, оно является совершенно предсказуемым результатом вступления РФ в необъявленный, но фактически имеющий место турецко-сирийский военный конфликт.

Не имеет смысла в данном случае оценивать действия сторон с точки зрения формального международного права, реально не работающего и не действующего.

Гораздо содержательнее оценить их с точки зрения их результатов и последствий для РФ.

Последствия же таковы:
1. Гибель двух российских военнослужащих — подполковника Олега Пешкова (командира экипажа Су-24 М) и морского пехотинца матроса Александра Позынича (участника поисково-спасательной операции). Потеря бомбардировщика Су-24 М и вертолёта Ми-8.

2. Колоссальный репутационный урон, поскольку уничтожение российского самолёта — открытое и демонстративное — осталось и не могло не остаться безнаказанным.

Попросту говоря в ситуации столкновения интересов Турции и РФ на сирийской территории, турки привели в исполнение свою угрозу и доказали свою готовность сбивать российские самолёты.

РФ же показала, что не готова как-либо и чем-либо на этот ответить кроме как лишить собственных же российских граждан турецких пляжей и турецких помидоров.

Таким образом, руководство РФ в очередной раз продемонстрировало самое опасное в политике сочетание авантюризма и неуважения к писанным и неписанным правилам со слабостью, трусостью и неподкреплённостью заявляемых амбиций реальной силой.

3. Резкое дальнейшее усиление международной изоляции РФ и недружественности её внешнеполитического окружения.

4. Серьёзное осложнение положения на сирийском театре военных действий с учётом возможности, как минимум, перекрытия Турцией контролируемых ею проливов из Чёрного моря в Средиземное, а, как максимум, и прямого или опосредованного вступления в войну.

Кстати, учитывая ввод турецких войск на территории Сирии (вторжение начато 26 ноября, то есть через два дня после инцидента с Су-24 М, занят холм Таль-Зияб, построены укрепрайоны) и иракского Курдистана (ввод танкового батальона в провинцию Найнава 4 декабря, аваудары по позициям Рабочей партии Курдистана на территории Ирака в районах Дейрлук и Шиладжи 9 декабря), то есть проведение Турцией наземных операций в рамках войны в Сирии и Ираке, фактически можно сказать, что РФ и Турция уже участвуют в одной и той же войне на противоположных сторонах, причём инициативу в этой войне явно удерживают турки.

[Август]

Часть 9
5. Начало экономической «войны» с Турцией.

Причём, как и в случае введённых РФ «контрсанкций» в отношении Европы, экономические санкции РФ против Турции в первую очередь бьют по интересам граждан России, как обычно под лицемернейшими предлогами якобы заботы о них.

Так, например, в порядке нанесения экономического ущерба Турции российское руководство приостановило продажи путёвок в Турцию российским туристам (под предлогом якобы «роста террористической угрозы») и частично перекрыло импорт ряда турецких товаров, включая фрукты и овощи, что неминуемо уже ведёт к росту цен (под предлогом якобы их опасности и несоответствия стандартам качества, хотя до конфликта ровно те же самые продукты всем санитарным нормам почему-то соответствовали).

Кстати, в Минэкономразвития уже официально признали, что цены на овощи выросли из-за введённых РФ антитурецких санкций.

Однако дело не ограничивается закрытием для российских граждан уже привычных мест летнего отдыха (как Турции, так и Египта) и ростом цен на помидоры и другие овощи и фрукты.

Так, например, по сообщению РБК, завод Bosch-Siemens под Ленинградом 9 декабря уже остановил производство стиральных машин и скоро также приостановит производство холодильников из-за отсутствия комплектующих, которые должны были поступить из Турции.

Причём весь трагикомизм ситуации в том, что отсутствие комплектующих вызвано экономическими санкциями, введёнными не Турцией (каковая их пока не вводила вовсе), а самой же РФ в одностороннем порядке!

И вряд ли этот случай единственный. Целый ряд российских производств зависят от импорта турецкого оборудования либо комплектующих. Фактически массовое сворачивание и остановка руководством РФ целого ряда программ российско-турецкого экономического сотрудничества наносит по своей российской экономике точно такой же по силе удар, как и по «вражеской» турецкой.

И это на фоне того, что российская экономика (в отличие от турецкой!) и без этого уже вошла в штопор и рушится буквально на глазах.

В попытке «наказать» Турцию руководство РФ не только привычно возлагает все тяготы своей экономической войны на население, но и добивает последние остатки промышленности.

А это в свою очередь может вызвать ответную реакцию в ряде регионов, особенно в национально-титульных субъектах федерации, для которых экономические связи с Турцией могут оказаться дороже весьма сомнительной ценности федерального центра.

Любопытно в этой связи обратить самое пристальное внимание на весьма примечательное недавнее выступление президента Татарстана Рустама Минниханова, который, если отбросить ритуальные лицемерно-подобострастные и льстивые славословия в типично азиатском стиле в адрес Путина и ссылки на него, сказал буквально следующие: «Турция — это дружественный для России народ, а для Татарстана, для татар — это братский народ, мы одной языковой группы, мы одной религиозной принадлежности… у нас большие турецкие проекты, и, конечно же, они поверили в нашего президента, они поверили в нашу республику, полтора миллиарда долларов инвестиций, современнейшие заводы, где работают 95–98% татарстанских российских граждан, эти предприятия являются резидентами Российской Федерации… конечно же вот этих перегибов не должно быть… это люди, которые поверили в нашу страну, это люди, которые пришли с деньгами, создали нам высокотехнологичные рабочие места, и они являются частью нашей страны, и мы им дали гарантии.

Здесь я нахожу полную поддержку руководства нашего российского государства, но вы знаете, что в политических вопросах сегодня есть серьёзные разночтения.

В эту часть я не вхожу, но я надеюсь, что в любом случае и проекты… у нас в ожидании несколько больших турецких инвестиций…».

Выступление, несмотря на весь необходимый формальный политес, предельно ясное и говорящее само за себя, несколько напоминающее если пока не ультиматум региональных элит, то вежливое предостережение Москве как федеральному центру, наглядно свидетельствующее о том, что при дальнейшей эскалации российско-турецкого конфликта региональные этнократические элиты титульных автономий россиянской многонационалии, в случае предоставления им турками достаточных «инвестиций» могут внезапно вспомнить о языковом и религиозном единстве с Турцией и воспылать к турецкому народу горячими братскими чувствами.

До каких именно проявлений эти братские чувства и степень языкового и религиозного родства дойдут, разумеется, зависит от двух факторов: уровня экономических связей с Турцией экономики региона и степени подкупленности собственно местной этнократической «элиты».

[Август]

Часть 10
Введение руководством РФ в ответ на действия Турции как государства санкций в отношении турецких частных (негосударственных) коммерческих компаний и даже частных лиц только на основании их турецкого гражданства (!) может и непременно будет иметь для самой РФ и особенно для её «элиты» самые неприятные и плачевные последствия.

Начиная с обвального и долгосрочного падения привлекательности РФ для иностранного частного капитала (какой предприниматель захочет принимать на себя риски межгосударственных отношений, тем более со столь непредсказуемым государством?) и заканчивая созданием опасного прецедента для аналогичных действий со стороны других государств в отношении ответственности частных российских компаний и граждан, особенно принадлежащих к т.н. «элите», за действия РФ как государства.

7. Жирный крест на проекте «Турецкого потока», каковой был, в свою очередь, судорожной попыткой замены «Южному потоку», также сорванному предыдущей внешнеполитической авантюрой Кремля.

Однако это ещё не всё, и даже не самое главное.

Естественным «асимметричным ответом» Турции на смешные и нелепые российские санкции типа ограничения туризма и борьбы с турецкими помидорами стало ускорение строительства Южного газового коридора, включая Южнокавказский газопровод (Баку — Тбилиси — Эрзурум), Трансанатолийский газопровод (TANAP, через Турцию от границы с Грузией на Кавказе до западных границ на Балканах) и Трансадриатический газопровод (TAP, от западной границы Турции через Грецию, Албанию и Адриатическое море в Италию).

Идея проекта состоит в создании пути транспортировки газа из Азербайджана в Турцию, а затем в Европу в обход РФ, при этом его последний участок (TAP) представляет собой альтернативу нереализованному газопроводу Набукко (который должен был доставлять газ от западных границ Турции в Европу через Болгарию, Румынию, Венгрию и Австрию — и далее в Чехию и Германию; впрочем, и сам проект Nabucco в той или иной новой форме вполне может быть реанимирован).

Стоит отметить, что два трубопровода для транспортировки каспийских углеводородов, соединяющие Азербайджан, Грузию и Турцию, уже созданы и функционируют.

Это Южно-Кавказский газопровод «Баку — Тбилиси — Эрзурум» (ЮКТ, открыт 25 марта 2007 года) и нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан им. Гейдара Алиева (БТД, открыт 13 июля 2006).

Их существование имеет не только экономическое, но и важное политическое значение, поскольку создаёт основу для общности интересов Турции, Азербайджана и Грузии и, тем самым, в известной мере выводит Азербайджан и Грузию из сферы влияния РФ.

Однако до сих пор это имело региональное значение, в случае же, возникновения трубопроводной сети, соединяющей Азербайджан с Европой в обход РФ (а она может начать функционировать уже к 2019 году) последствия будут глобальными и с точки зрения экономики, и с точки зрения политики.

Нельзя сказать, что азербайджанский газ из «Шах Дениз» и других контролируемых Азербайджаном месторождений Южно-Каспийского нефтегазоносного бассейна может сам по своим объёмам заменить и вытеснить с европейского рынка российский газ или хотя бы составить ему опасную конкуренцию.

[Август]

Часть 11
Но проблема в том, что далее к этой системе трубопроводов могут присоединяться всё новые и новые экспортёры.

И первый кандидат — это Туркменистан с его супергигантским газонефтяным месторождением Галкыныш, включая Южный Иолотань (он же Южный Ёлотен-Осман), Майск и Минару, Довлетабад-Донмез и др.

До 2007 года туркменский газ мог транспортироваться только через Казахстан в РФ, что, с одной стороны, полностью экономически и политически привязывало Туркмению к России (наследие ещё Советского Союза), а, с другой стороны, позволяло российским монополистам сдерживать разработку и освоение исполинских туркменских месторождений газа и нефти.

В 2007 году началось строительство газопровода Туркмения — Китай (через Узбекистан и Казахстан), 14 декабря 2009 года он был открыт.

Это уже привело к катастрофическим для России последствиям в долгосрочной стратегической перспективе: как экономическим (утрата возможности диктовать цены и условия на региональном рынке углеводородов), так и политическим (обвальная утрата рычагов влияния в Центральной Азии, фактический выход среднеазиатских республик из сферы российского геополитического влияния).

В случае же прокладки по дну Каспийского моря газопровода, соединяющего уже практически завершённую внутреннюю туркменскую газотранспортную систему «Восток — Запад» (от месторождений Довлетабад и Южный Иолотань до Каспийского моря) с газопроводом «Баку — Тбилиси — Эрзурум» и Южным газовым коридором в целом, возникает угроза прямого пути транспортировки газа от туркменского супергигантского газонефтяного месторождения (с его практически безграничными запасами) в Европу, что может привести к катастрофическому обвальному обрушению цен на углеводороды, к полному вытеснению РФ с рынка углеводородов (вплоть до возможности введения полного эмбарго без всякого вреда и угрозы для Европы) и к полной переориентации Туркмении на Турцию, которая, будучи инициирована экономическими причинами, очень быстро обретёт этно-культурно-языковую, религиозно-конфессиональную, идеологическую и геополитическую почву в рамках проекта пантюркизма.

Но и это ещё не всё.

Далее к Южному газовому коридору (особенно в случае, если длящаяся политическая и военная нестабильность в Сирии исключит её из числе претендентов на роль надёжного транзитёра) могут подключиться Ирак, Иран и Египет.

Но самое главное, что в перспективе (причём, отнюдь не очень далёкой) планируется прокладка (в обход Саудовской Аравии по дну Персидского залива) газопровода Катар — Ирак — Турция, который может быть присоединён к Южному газовому коридору, то есть к Трансанатолийскому и Трансадриатическому газопроводу.

В этом случае Турция — что и является, по-видимому, золотой мечтой имперского проекта Эрдогана — могла бы замкнуть на себя ключевые пути транспортировки углеводородов и, в частности, природного газа, и стать главным регулятором транзита, основав на этом экономическом базисе свою региональную политическую гегемонию.

Для РФ, как квазигосударства, критически зависящего от экспорта сырья и импорта готовой сельскохозяйственной и промышленной продукции, после того, как она последовательно сначала, создав себе врага в лице Украины, поставила под угрозу традиционный путь транспортировки углеводородов через Украину, затем, рассорившись со всей Европой, потеряла возможность реализовать проект «Южный поток» (по дну Чёрного моря и далее через Болгарию, Сербию, Венгрию и Австрию, либо через Болгарию, Грецию и Италию), Турция оставалась последней соломинкой.

Вплоть до начала сирийской авантюры у российских сырьевиков и руководства РФ могла ещё сохраняться надежда реализации либо «Турецкого потока» (из района Анапы по дну Чёрного моря напрямую в западную, то есть балканскую часть Турции), либо, как минимум, расширения уже действующего с 2003 года «Голубого потока» и его фактического подсоединения к Южному газовому коридору при одновременном торможении проекта присоединения к Южному газовому коридору Туркмении.

В результате же осуществления «умелых внешнеполитических манёвров» РФ не только потеряла Турцию в качестве транзитёра, но начинает терять её даже в качестве, собственно, покупателя и потребителя: в декабре 2015 года на фоне прогрессирующей неадекватности со стороны РФ Турция, в импорте которой этого времени примерно на 60% составлял российский газ, подписала договор с Катаром о поставках сжиженного газа на долгосрочной основе.

Объёмы пока не существенные, но вектор дальнейшего движения обозначен.

[Август]

Часть 12
Таким образом, если исходить из того, что экспорт газа и нефти является основным источником и необходимым условием существования РФ, то итоги путинской авантюры в Сирии нельзя не признать весьма плачевными в непосредственной краткосрочной перспективе и потенциально просто катастрофическими в перспективе долгосрочной и стратегической.

РФ гораздо больше зависит от Турции, нежели Турция от РФ. Турция в данном конфликте может фактически закрыть основной источник существования и воспроизводства РФ как квазигосударственного образования, РФ же способна на это отвечать по большому счёту лишь «помидорной войной» и туристическим бойкотом.

Какая же геополитическая ситуация складывается вокруг России к концу 2015 года в результате «искусного маневрирования» кремлёвских стратегов?
С запада Россию подпирает Европа.

Значительная часть стран этой Европы состоит в НАТО.

Ещё два года назад НАТО было достаточно рыхлой коалицией с массой внутренних противоречий, недоумением на тему того, для чего этот альянс после распада Варшавского блока, а потом и самого СССР вообще существует, и с подспудным, но весьма страстным желанием ряда участников освободиться от назойливой опеки со стороны «старшего брата» в лице США.

Однако благодаря титаническим усилиям Путина и компании, сначала продемонстрировавших свою невменяемость захватом Крыма и интервенцией в Донбассе, потом раздувших милитаристскую истерию и начавших бряцать ядерным оружием, затем принявшихся демонстративно и нагло вторгаться в воздушное пространство соседей от Финляндии до Турции, за два года Северо-Атлантический альянс возрождён к новой жизни и вновь сплочён ясной и понятной целью совместной защиты от непредсказуемой и неадекватной РФ.

Но и те страны Европы, которые не являются членами НАТО, участвуют в экономических санкциях (то есть своего рода блокаде РФ) и не признают её новых границ.

Причём, чем восточнее и ближе к границам России, тем больше в странах Европы в отношении РФ настороженности, переходящей в открытую враждебность.

В частности, в непосредственной близости от РФ находятся Прибалтика и Польша, образующие своего рода «санитарный кордон» и «полосу отчуждения» между Россией и Европой и готовые при случае стать военным плацдармом НАТО против России.

Таким образом, именно «блестящие внешнеполитические успехи» Путина вдохнули новую жизнь в НАТО, существенно облегчили размещение нацеленных против России элементов американской противоракетной обороны в Европе и стали дополнительным толчком для вступления государств Европейского союза в Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП).

Далее идёт Белоруссия.

Естественная и неотъемлемая часть исторической России, отторгнутая от неё беловежским сговором и превращённая в отдельное государство.

До последнего времени, впрочем, это государство было для РФ самым близким и единственным надёжным союзником, прикрывающим западную границу.

Более того, формально даже был запущен проект воссоединения РФ и Белоруссии в единое союзное государство.

Проект этот, однако, так и был оставлен на бумаге в силу незаинтересованности в его реализации со стороны кремлёвского режима.

Более того, неистовая и безумная жадность составляющих костяк РФ как государства сырьевых компаний привела к ряду таможенных войн, оттолкнувших от РФ даже изначально абсолютно пророссийский режим Лукашенко.

[Август]

Часть 13
Действия РФ в Крыму и особенно в Донбассе, в которых кремлёвское руководство ухитрилось продемонстрировать одновременно как готовность к агрессии и попранию международных норм и заключённых договоров, так и свою слабость, трусость и готовность сдать и предать тех, кто на него ориентируется, естественным образом оттолкнули от РФ насторожившегося Лукашенко.

В результате, два года назад Лукашенко, как «последний диктатор Европы», находился в изоляции и под постоянным давлением «международного сообщества» и мог ориентироваться только на тесный союз с РФ (даже при том, что подвергался со стороны РФовской элиты регулярным демонстративным оскорблениям).

Теперь же в новой конфигурации он выступает как равноудалённый и не вовлечённый в конфликт посредник между РФ, Украиной и Европой. То есть как нейтральная сторона.

Соответственно, в Белоруссии уже не националистической оппозицией, а самим правящим режимом запущен процесс пусть и мягкой, но «белоруссификации», то есть культурного отделения от русской общности, дистанцирования от остальной России и воспитания особой отдельной этнической идентичности.

И историческая вина за это лежит явно не на президенте Лукашенко, а на московских элитах, столь упорно его к этому много лет толкавших.

Затем идёт Украина.

Ещё совсем недавно — относительно дружественное в отношении РФ государство, теперь же, благодаря крымской и донбасской авантюрам — настоящий мобилизованный антироссийский плацдарм.

Причём если раньше антироссийские и отчасти антирусские настроения были сконцентрированы в западных областях, а восток страны был настроен прорусски и пророссийски, то теперь запад ненавидит РФ за агрессию и интервенцию, а восток — за предательство, и неизвестно, кто теперь ненавидит больше.

Руководство РФ открыло новый фронт в Сирии, не закрыв фронт на Украине.

По мере того, как РФ будет увязать в сирийской войне всё более и более плотно и надёжно, незакрытый украинский фронт, вероятнее всего, активизируется.

Собственно, по просачивающимся данным боевые столкновения украинской армии с силами ДНР и ЛНР уже интенсифицировались, просто теперь эти события старательно вытесняются из российского информационного пространства и упорно игнорируются государственными каналами и якобы независимыми «аналитиками», блогерами и журналистами.

Уже вполне очевидно, что Кремль и его ставленники в руководстве бывших народных республик всеми силами готовят Новороссию к сдаче Украине, и совершённые в 2015 году убийства наиболее популярных и независимых повстанческих лидеров А. А. Беднова, А. Б. Мозгового и П. Л. Дрёмова — тому самое наглядное свидетельство и доказательство.

Однако даже полная сдача остатков Донбасса, окончательно деморализовав тех, кто ещё питает какие-то «патриотические» иллюзии и отождествляет РФ с Россией, вовсе не закроет для РФ украинский фронт.

В случае достаточно глубокого и надёжного увязания РФ в сирийском капкане, Украина после зачистки Новороссии и Донбасса с высокой степенью вероятности может заняться следующим пунктом программы, который она отнюдь не снимает и даже открыто афиширует — возвращением Крыма.

Вряд ли это произойдёт в форме прямого открытого нападения официальной украинской армии на позиции российской армии (хотя в случае серьёзного ослабления РФ, крайне неблагоприятного для РФ положения на открывшихся к тому времени остальных фронтах и косвенной поддержки Украины со стороны НАТО нельзя полностью исключить даже такой вариант развития событий).

Но, как минимум, Украина вполне может заняться организацией полноценной транспортной, экономической, продовольственной и энергетической блокады Крыма (что частично уже осуществляется) и организацией неофициальной, «гибридной» войны на самом полуострове, причём в этом случае Украина будет поддержана всем мировым сообществом, не признавших законность российской аннексии и, соответственно, новых границ РФ.

[Август]

Часть 14
Положение Крыма вообще крайне уязвимо, поскольку геополитически он находится между Украиной (по-прежнему считающей его de jure своей временно оккупированной территорией) и Турцией (ставшей благодаря гениальным военным и политическим манёврам Путина в Сирии открытым врагом РФ).

С территорией же РФ Крым связан лишь морским (корабли, паромы) и авиационным сообщением.

Строительство керченского моста — это дальняя перспектива, и ввести его в эксплуатацию планируется лишь в 2019 году.

Впрочем, в случае военного конфликта мост, даже если он и был бы построен, оказался бы крайне ненадёжным и уязвимой для атаки линией транспортной коммуникации.

Такое положение в случае обострения ситуации может привести к серьёзным трудностям в отношении снабжения отрезанного от РФ полуострова продовольствием и промышленными товарами, а в случае военных действий — затрудняет переброску войск и техники.

Отдельной проблемой является электроснабжение, одинаково уязвимое как в случае санкционированной Украиной как государством энергетической блокады (как это было осуществлено, хотя и в ограниченном масштабе, в сентябре — декабре 2014 года), так и в случае действий диверсионных групп или «гражданских активистов» (что уже и произошло в результате повреждения опоры одной из ЛЭП в ночь на 6 октября 2015 года и последующего подрыва опор четырёх ЛЭП 20 — 22 ноября 2015, в результате чего в Крыму вновь произошли массовые веерные отключения электричества).

Зависит Крым и от поставок с Украины пресной воды.

Начиная с сентября 2015 года совместными усилиями сначала ряда группировок крымских татар и украинских националистов, а затем (с ноября — декабря) и официальных государственных властей Украины (президента Порошенко и правительства) фактически была организована блокада Крыма, выражающаяся в запрете на передвижение грузового автотранспорта через границу и на поставку товаров и услуг в Крым и из Крыма.

В том числе блокада включает перекрытие железных дорог, прекращение доставки продовольствия и сырья, необходимого для работы крымских предприятий.

Это наглядное свидетельство того, что никакого признания аннексии Крыма не произошло, и по мере того, как РФ будет увязать во внутрисирийском конфликте и конфликте с Турцией, давление со стороны Украины будет лишь возрастать: сначала на остатки ДНР и ЛНР, а после их окончательной сдачи Кремлём — на Крым.

Причём уже в ходе начатой с сентября 2015 г. т.н. «гражданской блокады Крыма» обозначился наиболее вероятный формат этого давления, а именно альянс и совместные действия украинских националистов (гражданский корпус полка «Азов», Правый сектор, добровольческий батальон территориальной обороны «Айдар» и др.) и традиционно антирусски и антироссийски настроенных крымских татар («Меджлис крымскотатарского народа») при гласной либо негласной (по обстоятельствам) поддержке Украины как государства, её армии и иных силовых структур.

Причём крымские татары, продолжающие проживать в Крыму, могут выступать в роли пятой колонны и дополнить внешнюю блокаду гражданскими выступлениями или диверсионными атаками изнутри, а также могут оказывать различную поддержку (принимать, укрывать, снабжать всем необходимым, служить проводниками и т. д.) проникающим в Крым извне группам боевиков.

И здесь мы подходим к самому интересному моменту: к возможности (при посредстве крымско-татарских боевиков и просто активистов) смычки между украинскими националистами (а через них и украинскими государственными спецслужбами) с мировыми террористическими сетями сунитских, в том числе салафитских исламистов, которым РФ сама же объявила войну в Сирии.

Такая смычка выглядит настолько естественной и логичной, что будет очень странно, если она не состоится.

Действительно, в этом случае исламисты получают в лице Украины готовую территориальную и материальную базу для войны против РФ, а Украина получает неограниченный источник боевиков с богатым опытом диверсионной войны и возможность вести войну чужими руками и чужой кровью.

При этом исламистские террористы могут опираться в Крыму на поддержку части местного населения — крымско-татарскую мусульманскую диаспору.

[Август]

Часть 15
Более того, в таком ходе развития событий теперь заинтересована и Турция, особенно учитывая многовековые традиции её покровительства крымским татарам и имеющиеся религиозные и этнокультурные связи, а также возможные исторические претензии на Крым.

Таким образом, Турция вполне может оказать крымским татарам и международным исламистским террористическим группировкам в случае их проникновения в Крым негласную поддержку силами и средствами своих спецслужб.

Собственно говоря, участие, пусть и эпизодическое, в «гражданской блокаде Крыма» турецких националистов из «Партии националистического движения» и группировки «Серые волки» («Бозкурт») уже является тревожным звоночком именно в отношении возможности для РФ не просто войны на два фронта (незакрытый донецко-крымско-украинский и открытый сирийский), а их замыкания в единый конфликт, в котором Турция может содействовать формированию антироссийской коалиции между Украиной и рядом мусульманских государств и\или негосударственных транстерриториальных сетевых организаций.

К тому же такое развитие событий может оказаться вполне вписывающимся в планы мировых структур глобального управления, включая «вашингтонский обком», и получить санкцию на реализацию.

Примечательно при этом, что даже полная капитуляция с возвращением Украине Крыма (сейчас это кажется невероятным, но учитывая субъективные моральные качества и объективную социально-политическую природу и положение компрадорской кремлёвской «элиты», такой вариант никак нельзя исключить) теперь уже не решит проблему.

Ряд радикальных украинских националистических организаций, имеющих свои боевые структуры, уже сейчас озвучивают планы переноса диверсионной войны (после зачистки Новороссии и Донбасса) на территорию собственно РФ с целью, как минимум, симметричного возмездия за агрессию, а, как максимум, создания «Великой Украины-Руси» до Кавказа и Каспийского моря, включающей в себя кубанские и донские казачьи земли, то есть территории нынешних Ростовской и Волгоградской областей, Краснодарского и Ставропольского краёв, Калмыкии, а, возможно, также и Белгородской, Воронежской, Курской и Брянской областей.

Разумеется реализация этого проекта представляется на данный момент чистой фантастикой, однако возможность его использования просто в качестве идеологии для переноса диверсионно-террористической войны украинских вооружённых группировок (при неафишируемой поддержке или «невмешательстве» государства, то есть симметрично действиям РФ в Донбассе) на территорию РФ — вполне реальна, особенно в случае их смычки с международным исламизмом.

И это прямой и непосредственный результат кремлёвской политики, сочетающий авантюризм, агрессию и попрание ранее заключённых международных договоров и права как такового с нерешительностью, трусостью, слабостью и неспособностью к стратегическому планированию и предвидению последствий собственных действий.

Далее к юго-востоку граница РФ проходит через Кавказ.

Кавказ — это настоящий кладезь готовых взорваться конфликтов.

В случае дальнейшей эскалации противостояния между РФ и Турцией возможным и весьма вероятным «асимметричным ответом» Турции на вторжение Кремля в сферу её жизненных геополитических интересов в Латакии может быть подталкивание Азербайджана к началу новой войны с Арменией.

Конфликт между Арменией и Азербайджаном не исчерпан и не разрешён по существу, а лишь временно и отчасти подморожен.

Главным ядром раздора является Нагорный Карабах, на территории которого с 1991 года существует поддерживаемая Арменией непризнанная Нагорно-Карабахская Республика, она же Республика Арцах, и который Азербайджан по-прежнему считает своей неотъемлемой незаконно оккупированной территорией.

Кроме того, ряд спорных между Азербайджаном и Арменией территорий и населённых пунктов (Кярки, Бархударлы, Софулу, Верхняя Аскипара) Азербайджан считает оккупированными непосредственно самой Арменией.

[Август]

Часть 16
Как известно, в армяно-азербайджанском конфликте, в том числе в Карабахской войне 1992–1994 годов РФ оказывала негласную поддержку Армении, в результате чего оттолкнула от себя Азербайджан, который естественным образом политически и экономически переориентировался на этнически близкую ему Турцию.

Таким образом, баланс в азербайджано-армянском противостоянии фактически является отражением баланса сил между РФ и Турцией. Российско-турецкий конфликт, возникший в Сирии, с высокой вероятностью может привести, особенно в случае дальнейшего ослабления РФ и её вовлечения в несколько военных конфликтов одновременно, к попытке пересмотра итогов Карабахской войны.

То есть к попытке Азербайджана при поддержке Турции, во-первых, вернуть себе оккупированные Арменией территории (кстати, признаваемые международным сообществом за Азербайджаном), а, во-вторых, восстановить свой суверенитет над Нагорным Карабахом, ликвидировав самопровозглашённую армянскую Республику Арцах.

Самое примечательное, что руководству РФ самому же хватило «великого ума» перевести свой возникший на почве сбитого самолёта конфликт с Турцией в плоскость армяно-турецких, а, следовательно, и армяно-азербайджанских отношений.

Речь идёт о инициативе депутатов Госдумы во главе с бывшим главой Совета Федерации Сергеем Мироновым ввести уголовную ответственность за отрицание геноцида армян.

Для Турции это традиционно крайне болезненная тема, но в данном случае она является буквальным приглашением турецкой стороне заняться выяснением российско-турецких отношений, используя для этого Армению.

Для РФ начало новой армяно-азарбайжданской войны, в которой РФ опосредованно будет отстаивать баланс сил на Кавказе с Турцией, станет фактическим открытием уже третьего фронта и театра военных действий (после украинского и сирийского).

Но проблема в том, что это будет выяснение отношений не только с Турцией.

Стоит вспомнить, что во время Карабахской войны Азербайджан был поддержан не только турецкими националистами и добровольцами-военнослужащими, но и чеченскими боевиками Шамиля Басаева и Салмана Радуева, исламистами-салафитами Хаттаба, афганскими моджахедами Гульбеддина Хекматияра из движения Хезб и-Ислами («Исламская партия Афганистана») и — уже тогда! — украинскими ультранационалистами из УНА-УНСО.

Азербайджан — светское государство с преобладанием шиитов, однако в данном случае политический союз с Турцией с высокой вероятностью обеспечит Азербайджану поддержку если не всех, то некоторого числа сунитских джихаддистов, для которых это опять-таки будет просто удобной возможностью расквитаться с РФ за бомбардировки в Сирии.

Можно легко предположить, что смещение баланса сил и начало открытой борьбы за передел сфер влияния, начавшись с возобновления армяно-азербайджанского противостояния тут же срезонирует по всему Кавказу.

А именно:
1. Станет сигналом для выступления этносепаратистского, исламистского и просто криминально-бандитского подполья (в ряде регионов явно или неявно поддержанного местными этнократическими «элитами») против РФ одновременно по всему Северному Кавказу от Дагестана через Чечню и Ингушетию до Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии с заходом в зоны активной этнической экспансии кавказских этнических групп в Ставропольском и Краснодарском краях.

2. С высокой вероятностью в условиях отвлечения сил РФ это приведёт к очередной (и на этот раз, возможно, удачной) попытке Грузии ликвидировать самопровозглашённые республики в Южной Осетии и Абхазии, восстановив свой суверенитет над этими территориями, независимость которых в значительной степени обеспечивается силами РФ.

3. С некоторой вероятностью отвлечение и ослабление РФ может оживить осетино-ингушский этнический конфликт.

Одним словом, в случае умелого и успешного разогревания Турцией (при поддержке и благословении западных кураторов) армяно-азербайджанского конфликта, весь Кавказ может взорваться, как пороховая бочка, превратившись, подобно Сирии, в зону притяжения профессиональных боевиков со всего мира.

А, учитывая количественные масштабы и широту расселения азербайджанской диаспоры и иных кавказских и среднеазиатских диаспор по России, территорией диверсионно-террористической войны и этнических столкновений может в этом случае стать вся Россия целиком.

И это тоже будет прямой и непосредственный результат как «мудрой» миграционной политики путинского режима за все годы его существования, так и последних «гениальных» многоходовок, втянувших Россию в столкновение с Турцией и всем мировым исламизмом.

[Август]

Часть 17
Дальше на восток от Кавказа располагается Средняя Азия. Формально РФ отделена от неё пространством Казахстана, но фактически дело обстоит несколько иначе.

Сохраняющие остаточные рудименты цивилизованности государства, возникшие на территории Российской империи и Советского союза, в том числе Таджикистан и Узбекистан, граничат здесь с ещё одной фактически уже безгосударственной «чёрной дырой» планеты — Афганистаном, в котором после ухода американцев вновь стремительно набирает силу исламистское движение «Талибан», имеющее и своё фактически независимое самопровозглашённое государство («Исламское государство Вазиристан») и на части территории Пакистана.

«Талибан», правда, в данный момент расколот.

Во-первых, после смерти основателя и лидера движения муллы Мухаммеда Омара, которая по разным данным произошла между маем 2011 и июлем текущего 2015 года, в июле 2015 года произошёл раскол на сторонников бывшего заместителя муллы Омара Ахтара Мохаммада Мансура (умеренное крыло, выступающее за мирное урегулирование с официальным правительством Афганистана) и сторонников сына муллы Омара — Якуба (радикальное крыло, требующее продолжения борьбы).

По-видимому, вследствие раскола в руководстве пакистанские талибы («Исламское государство Вазиристан») и афганские талибы фактически обособились друг от друга и начали существовать независимо, хотя и сохраняя общее название.

Дополнительным фактором разлада стало проникновение на территорию Афганистана в 2015 году структур «Исламского государства» (бывшего ИГИЛ с организационным центром в Ираке и Сирии), потребовавшего от боевиков «Талибана» присяги на верность халифу Абу Бакру Аль-Багдади (он же Ибрагим Аввад Ибрагим Али Мухаммад аль-Бадри ас-Самарраи).

В результате часть талибов перешла на сторону ИГ, часть — отказалась это сделать.

Между боевиками афганской ячейки ИГ и примкнувшими к ИГ бывшими талибами с одной стороны и не признавшими ИГ афганскими талибами с другой стороны в июне 2015 года произошли ожесточённые бои.

В то же время в других районах Афганистана боевики ИГ и талибы совместно ведут бои против правительственных сил и выступают, таким образом, союзниками.

Пакистанские талибы, как и значительная часть афганских, присягнуть Абу Бакру Аль-Багдади и влиться в состав ИГ отказались, и ориентируются на союзнические отношения с Аль-Каидой.

В целом сложные и противоречивые процессы борьбы за власть включают как столкновения (вплоть до взаимного физического уничтожения и объявления «священной войны») между боевиками ИГ и «Талибана» либо между «проигиловскими» и «антиигиловскими» талибами, так и перетекание кадрового состава «идеологически близких» боевиков из более рыхлого и распадающегося «Талибана» в более перспективное и имеющее лучшее финансирование ИГ.

Ещё до своего раскола «Талибан» выстроил связи с радикальными исламистскими группировками в Средней Азии, находящимися в жёсткой оппозиции к существующим светским режимам, такими как «Исламское движение Узбекистана» (оно же впоследствии — «Исламское движение Туркестана»).

После раскола часть этих движений (в том числе «Исламское движение Туркестана») присягнули и вошли в состав ИГ.

Сложно предсказать, чем именно закончится борьба между различными исламистскими группировками в Афганистане и Пакистане, будет ли в итоге «Талибан» поглощён «Исламским государством» или сможет консолидироваться и отстоять свою независимость, но в любом случае весьма вероятным сценарием уже в самой близкой перспективе является дальнейшая военная экспансия афганских исламистов (при поддержке их местных единомышленников) в Среднюю Азию, то есть в Узбекистан, Таджикистан, Киргизию и Туркмению.

Поскольку местные режимы слабы и неустойчивы, а исламизация Средней Азии представляет прямую военную угрозу (не говоря уже о неизбежном в этом случае наводнении России среднеазиатскими беженцами), то с высокой вероятностью останавливать исламистов «на дальних рубежах» будет никто иной, как РФ.

Нельзя сказать, что этот потенциальный фронт сам по себе является следствием просчётов путинского режима (скорее всего, он возник бы при любой политике со стороны Кремля), но вот то, что этот фронт и театр военных действий может оказаться не единственным, а уже четвёртым (после украинского, сирийского и общекавказского), да ещё и в условиях полной международной изоляции и множества нажитых совершенно на ровном месте и без всякой необходимости врагов (от Украины до Турции и монархий Персидского залива) — вот это уже несомненная «заслуга» Кремля и лично Путина с его «гениальной» внешней политикой, особенно последних двух лет.

[Август]

Часть 18
Таким образом, серия внешнеполитических и военных авантюр руководства РФ, в которых каждая следующая была неудачной и безуспешной попыткой выбраться из последствий предыдущих, привела к прямой и непосредственной угрозе войны на четыре фронта и на четырёх театрах военных действий одновременно, которые в случае наиболее неблагоприятного развития событий могут слиться в сплошную огненную дугу войны от границ с Украиной до Средней Азии включительно.

Стоит вспомнить, что одна только безнадёжно затяжная война в Афганистане смогла подорвать силы и стать одним из существенных факторов развала такого гиганта как СССР, а аналогичная война во Вьетнаме стала серьёзным испытанием на прочность даже для мощнейшей мировой сверхдержавы — США.

РФ же рискует на пике своего экономического падения и финансового коллапса, в условиях полной зависимости от экспорта сырья и импорта готовой продукции (включая продовольствие), внешнеполитической изоляции и непризнанности международным сообществом своих новых границ, получить четыре «Афганистана» и «Вьетнама» одновременно!

Но и это ещё не всё. Потому что в случае сценария войны на четыре фронта и возникновения прямой и непосредственной перспективы развала РФ, практически неизбежна аннексия (как один из вариантов, по крымскому сценарию, то есть путём проведения фиктивных референдумов) российских территорий в Сибири и на Дальнем Востоке Китаем.

Для этого очередного «неожиданного удара в спину» сложились все условия и предпосылки.

С одной стороны, для Китая экспансия на север и запад, то есть в направлении России — это вопрос не статусных политических игрищ в великодержавие или авантюризма, амбиций и мании величия тех или иных представителей политической элиты, а насущная необходимость и вопрос выживания.

Китай задыхается в своих нынешних границах и имеет только два варианта будущего: либо деградация и системный коллапс, либо мощный эспансионистский рывок и резкое расширение своего жизненного пространства, необходимого для дальнейшего развития. Связано это с двумя основными причинами.

Во-первых, Китаю как мировой фабрике жизненно необходимы собственные источники сырья: как энергетические (нефть и газ), так и рудные.

Ближайший источник огромных сырьевых богатств, причём зачастую ещё не тронутых и не освоенных (а потому воспринимаемых как «бесхозные») — это Сибирь.

Во-вторых, Китай задыхается от перенаселённости.

При этом искусственное административное ограничение рождаемости (политика «одна семья — один ребёнок») ведёт к другой опасности: угрозе диспропорции между работоспособным молодым населением и пенсионерами-иждивенцами.

И перенаселение, и возрастной перекос в смысле преобладания стариков-пенсионеров над работающими молодыми для Китая одинаково опасны.

Выход только один — продолжение роста за счёт захвата новых жизненных пространств.

При этом демографическая экспансия Китая может быть направлена только на север и восток, потому что с юга он граничит со странами густонаселённой Юго-Восточной Азии, где плотность населения сопоставима с самим Китаем.

В то время как русский Дальний Восток, Сибирь и Казахстан с их ничтожной плотностью населения представляют собой огромное пустующее, почти незаселённое пространство прямо на границе с перенаселённым Китаем.

И действительно, начиная с 90-х годов прошлого века Китай, используя экономически и дипломатические рычаги давления, непрерывно и последовательно добивался передачи ему всё новых и новых территорий исторической России.

Так, в частности, в 1997 году Китаю отошли 407 кв. км территорий Казахстана (уступлены Назарбаевым); в 1999 году — 1,1 тыс. кв. км территорий Киргизии (уступлены Акаевым) и 200 кв. км Таджикистана возле реки Маркансу (уступлены Рахмоном); в 2004–2008 годах — принадлежащие РФ о. Тарабаров, часть о. Большого и западная часть о. Большого Уссурийского общей площадью 337 кв. км (уступлены Путиным); в 2012 году — ещё один кусок Таджикистана: территории в Горном Бадахшане (уступлены Рахмоном).

 Как видим, захват (или, по меньшей мере, приобретение) Китаем земель исторической России продолжается непрерывно и вряд ли само собой остановится.

При этом аппетиты и претензии Китая несоизмеримо масштабнее.

Практически весь русский Дальний Восток, Монголия и южная часть Восточной Сибири (а иногда и вся Восточная и даже и Западная Сибирь до самого Урала) на китайских картах обозначаются как временно оккупированные китайские территории.

Этому с детства учат китайских школьников. Эти претензии не скрываются.

Поэтому только сумасшедший либо заведомый лжец может говорить о возможности какого-то стратегического партнёрства или долгосрочной дружбы между Россией и Китаем.

[Август]

Часть 19
Китай есть естественный, наиболее опасный стратегический враг России.

Причём это определяется не какими-то сиюминутными политическими раскладами, субъективными пристрастиями политиков или конъюнктурой.

Этот факт определяется фундаментальными жизненными интересами двух стран, которые принципиально несовместимы. Выживание Китая требует развала России и полного или, как минимум, частичного захвата её азиатской части.

Выживание и сохранение территориальной целостности России замыкает Китай в его существующих границах и обрекает на демографический и экономический коллапс и деградацию.

Ни с одной страной мира Россия не имеет до такой степени антагонистических и несовместимых интересов, как с Китаем, поэтому любая, хотя бы в какой-то степени ответственная внешняя политика России должна была бы строиться, исходя из логики сдерживания Китая либо путём создания сильной и дееспособной оборонительной антикитайской коалиции, либо, если это невозможно, то путём грамотного использования существующих конфликтов и подталкивания Китая к войне с третьей стороной (США, Японией, Индией, Южной Кореей, Вьетнамом, мировым исламизмом в Восточном Туркестане) с целью занять наиболее выгодное положение «над схваткой».

Вместо этого руководство РФ:
1. Во-первых, само провоцирует и поощряет экономическую и демографическую экспансию Китая на русские земли Сибири и Дальнего Востока, сдавая их в долгосрочную аренду китайским инвесторам (считающим эти земли своими и лишь временно и незаконно оккупированными Россией!) и обрекая на уже хорошо известную участь Русской Америки (включая не только Аляску, но и значительную часть тихоокеанского побережья вплоть до Северной Калифорнии, где располагалась когда-то крепость Росс, включительно).

Фактически вся политика вокруг т.н. «программы экономического сотрудничества до 2018 года», подписанной Медведевым в 2009 году и привлекающей Китай к освоению природных богатств Сибири, а также создания девяти так называемых «территорий опережающего социально-экономического развития» (ТОРов), фактически выводимых из сферы действия российских законов, наглядно показывает роль руководства РФ как ликвидационной комиссии, занимающейся утилизацией России.

2. Во-вторых, руководство РФ, рассорившись со всем миром, пытается строить «доверительные и партнёрские отношения» с наиболее вероятным и очевидным противником, словно специально открывая ему тыл для очередного, но на этот раз несопоставимо более опасного «вероломного удара в спину», каковой воспоследует с вероятностью, близкой к ста процентам.

 Кстати, пока Путин озабочен тем, как бы подоверительнее подставить китайцам тыл (ладно бы свой, но, к сожалению, всей России), Китай реализует свой проект «нового шёлкового пути» — т.н. «Шёлковый ветер» — который должен связать Китай с Европой через Казахстан, далее через Каспийское море, Азербайджан, Грузию и Турцию, то есть в обход РФ.

 Примечательно, что этот путь проходит по маршруту, сходному с направлением строящихся и уже построенных новых газопроводов, и тоже привязывает Среднюю Азию к Китаю, а Закавказье — к Турции, при этом Турция (та самая, которую Кремль ухитрился сделать врагом) получает уникальный контроль над транзитными путями и потоками мировой торговли, а РФ остаётся в стороне от них.

Ну и, конечно, не стоит забывать, что в случае начала открытого распада РФ, своего не упустит Япония, с которой территориальный спор не урегулирован с 1945 года, и которая так и продолжает считать Южные Курильские острова (Итуруп, Кунашир, Шикотан и группу островов Хабомаи) своими «северными территориями», в связи с чем у РФ с Японией так и не подписан мирный договор.

Разумеется, за данную ситуацию путинский режим не несёт ответственности, однако актуальность этого территориального спора может резко возрасти в случае войны РФ на несколько фронтов, угроза которой как раз и является итогом «успехов» путинской международной политики.

Подводя итоги, можно отметить, что закономерным результатом путинских военных авантюр 2014 года на Украине и 2015 года в Сирии стало попадание РФ в крайне опасную и практически безвыходную геополитическую ловушку.

Все условия для уничтожения РФ как государства созданы и подготовлены действиями самого же Кремля.

Единственная возможность сохранения РФ как государства может на сегодня реализоваться только в том случае, если «вашингтонский обком», взвесив все «за» и «против» сочтёт сохранение и поддержание дальнейшего существования РФ как сырьевой колонии, дойной коровы и надёжно управляемого пугала для всего мира для себя полезным, а угрозы, связанные с неконтролируемым распадом обладающего ядерным оружием государства — неприемлемыми.

[Август]

Часть 20
Возможно, что созданный за последние два года «санитарный кордон» вокруг РФ управляющие мировые элиты сочтут достаточной гарантией безопасности, и «подвесят ситуацию», не давая отмашки на взрыв всех заложенных под РФ мин и используя их просто как ещё один дополнительный надёжный инструмент своего контроля.

Однако, это лишь одна из возможностей, ни от руководства РФ, ни от русского народа теперь никоим образом не зависящая.

В случае же, если мины заложены под РФ не в качестве дополнительных средств контроля, а с целью её подрыва, шансов у РФ фактически нет.

Как уже было сказано, под чутким руководством внешних кураторов, руководство РФ само своими же собственными действиями поставило себя в положение, не просто уязвимое, а — в случае неблагоприятного решения мировых элит — заведомо обречённое.

И всё это происходит на фоне агонии порочной сырьевой экономики РФ. Причём неизбежность экономического спада, плавно переходящего в коллапс, обозначилась ещё в конце 2013-начале 2014 года, то есть до падения цен на нефть и газ.

Падение же цен на углеводороды превратило это уже и без того неминуемое, но имевшее шанс быть постепенным коллапсирование, в шоковый обвал.

В дальнейшем этот обвал будет лишь усиливаться, потому что никаких причин для восстановления цен на нефть и газ не просматривается.

Напротив, все основные факторы, начиная от продолжающейся сланцевой технологической революции, фактического распада ОПЕК, усиления конкуренции между экспортёрами, запуска проектов подведения новых трубопроводов к гигантским месторождениям типа «Южного Парса» и «Галкыныша», и заканчивая господствующими настроениями среди биржевых спекулянтов, продолжают толкать цены на нефть и природный газ вниз.

Помимо этого, впервые за несколько десятилетий ФРС США подняла учётную ставку, пока не сильно, но обозначив изменение вектора, что ведёт к масштабному сжатию долларовой денежной массы, а, следовательно, к удорожанию денег и сдуванию надутых на прежнем «дармовом» долларе финансовых пузырей, в том числе на сырьевых рынках.

Этот фактор тоже способствует дальнейшему падению нефтяных и газовых цен, а, кроме того, оттоку денег с мировой периферии в мировую метрополию, что наносит по остаткам агонирующей российской экономики двойной сокрушительный удар.

Таким образом, вызванная внешнеполитическими безумствами руководства РФ (то есть субъективными причинами) катастрофа с высокой вероятностью может наложиться на катастрофу объективную, вызванную естественным коллапсом нежизнеспособной колониально-сырьевой экономики и, сопряжённую с социальными потрясениями (в этом смысле протест дальнобойщиков против «закона Ротенберга» представляет собой хотя и ещё только слабое предвестие, но уже предвестие реальных социальных протестов, совсем не похожих на контролируемый симулякр белоленточных митингов «за честные выборы» и т. п.)

Вопрос о том, как в данном случае следовало действовать руководству РФ в условиях сложившейся обстановки и возникших вызовов на вид кажется вполне резонным, но на самом деле лишён содержательного смысла.

Дело в том, что действия «правящей элиты» РФ во многом детерминированы и предопределены её природой, структурой и самим её историческим генезисом.

Сама РФ как квазигосударственное образование возникла в качестве инструмента утилизации и планомерной ликвидации России, её монетизации «элитой» и размена на вывозимый «в цивилизованные страны» капитал.

Поэтому ни правящая «элита» РФ, ни выражающее её корпоративные интересы собственно политическое руководство во главе с Путиным как наёмным менеджером просто по определению не могли действовать, исходя из русских национальных интересов.

Вопрос же о том, какие ошибки были ими допущены с точки зрения их собственных клановых интересов оптимальной утилизации страны, для нас малоинтересен.

Рассуждать о том, что могла бы на месте путинского режима сделать иная власть, ориентированная на русские национальные интересы, также в данном случае бессмысленно, поскольку само положение путинского режима неотделимо от его сущности, и на его месте национально-ориентированное русское правительство не могло бы оказаться по определению.

Даже, если рассматривать ситуацию чисто гипотетически и умозрительно, сам способ и процесс прихода русских национальных сил к власти коренным образом и до неузнаваемости изменил бы и трансформировал то место, на которое они бы пришли и, соответственно, их положение.

Однако на сегодня не существует хоть сколько-нибудь организованных и политически субъектных национально-ориентированных русских контрэлит, которые могли бы не то что взять власть в стране, но хотя бы даже только претендовать на неё.

Поэтому имеющий практическое содержание вопрос формулируется совершенно иначе, а именно так: чего стоит от развития ситуации ожидать нам (Русским) и что нам, при имеющихся у нас в наличии средствах и возможностях стоит в сложившейся ситуации делать?

[Игорь.]

 Расставь приоритеты.

 А. Расовая война. http://www.dailymail.co.uk/news/article-3426947/Shocking-footage-claims-group-migrant-men-attacking-two-pensioners-stood-woman-harassing-Munich-subway.html

 В. Полное уничтожение государственности . То бишь окончательная продажа госсобственности.

 С....

 Д..

  Тогда и увидишь, что есть отвлекающий фон, а что суть.