«СП»: — Есть ли связь между предвидением протестов в своем регионе и готовностью лично участвовать в них?
— Эти показатели начинают расти, когда вокруг людей протестов становится больше. Сейчас есть три региона, которые люди более-менее выделяют: Свердловск, Архангельская область и Ингушетия. Но в целом их не так много. Гораздо больше протестов было в период принятия пенсионной реформы. Сами акции могли быть и небольшие, но их было много. В этот период был пик готовности принимать в них личное участие.
Также влияет на готовность принимать личное участие в протестах громкость освещения акций.
По мнению политолога Константина Калачева, политизация протеста в России неизбежна.
— Очевидно, что ответ на вопрос социологов и реальные действия — это не одно и то же. Социологи лишь фиксирует готовность людей смело ответить, что они готовы протестовать. Но часть из тех, кто говорит, что готов выйти на улицу, на самом деле не выйдет на улицу ни при каких обстоятельствах. Это бравада. А вот среди молчунов, тех, кто говорит, что не готов, есть настоящие бунтари. Поэтому эти опросы интересны в первую очередь в динамике.
Я сам не готов был участвовать в митингах, но когда объявили в Москве реновацию, а я живу в пятиэтажке, оказался среди организаторов митингов против реновации и вышел вместе со всеми. Почему? Потому что меня это коснулось напрямую. Так что стоит закрыться, например, градообразующему предприятию, как людей это немедленно взволнует.
«СП»: — Обращает на себя внимание, что люди почти одинаково ожидают как протестов с экономическими требованиями (26%), так и с политическими (24%). Причем, и в тех и в других готовы принять участие сопоставимая доля людей — 27% и 22%. А ведь обычно политический протест гораздо уже экономического…
— А вот это уже интересно. Это показывает, что настроения в обществе меняются. По Ленину экономический кризис перерастает в социальный, социальный протест в политический — это традиционная история. Но сейчас мы живем уже в другом обществе. Не все завязано только на экономику. Есть такой термин как электоральная усталость, усталость от несменяемости власти, от того, что выборы ничего не решают.
Есть запрос на перемены, которые напрямую могут быть и не связаны с жизненной ситуацией, в которой находится человек. Так, среди моих личных знакомых, обеспеченных людей, критиков власти намного больше, чем среди людей с достатком ниже среднего. А вот моя теща-пенсионерка — убежденный лоялист, несмотря на пенсию в 14 тысяч рублей.
«СП»: — История с мусорным полигоном в Шиесе, несмотря на бытовой вроде бы характер, довольно сильно политизирована. Там явно есть противопоставление регионов Москве…
— Конечно. Раздражение копится. При этом очевидно, что люди понимают, в чем проблемы нынешней системы — федерализм у нас липовый, формальный, не существующий. На самом деле мы живем в унитарном государстве. Они, может, и не сторонники федерализации, и даже не знают такого слова, но сторонники децентрализации при принятии решений. Сторонники того, чтобы какие-то вопросы решались на местах, а не в столицах.
Ведь можно заниматься политикой не понимая, что это политика. Как у Мольера: можно говорить прозой, не зная, что это проза.
«СП»: — Какие угрозы для власти создают эти настроения?
— Это протестное голосование. Оно тайное, там не повяжут и претензий не предъявят.
Выявленные социологами 27% готовых принимать личное участие в акциях протеста — это, в первую очередь, ресурс оппозиционных партий и кандидатов. Даже больше чем 27%, ведь голосовать протестно проще. Скорее всего, это проявится через выборы. Так что роста результата «Единой России» не предвидится. Скорее, наоборот.
О том, как в Республике Коми граждане воспринимают протест против строительства мусорного полигона в Шиесе, нам рассказала пресс-секретарь местного отделения КПРФ Валерия Михайлова.
— Мы этой проблемой занимаемся практически год. Именно столько времени строят полигон в Шиесе (Шиес ближе к Сыктывкару, чем к Архангельску — авт.). Поначалу люди говорили, что это проблема экологическая и не надо вмешивать сюда политику. Так, например, было на предыдущем митинге 7 апреля, который тоже был одним из самых крупных в Сыктывкаре (до 3 тысяч человек). Но теперь, после последнего огромного митинга никто так больше не говорит. Люди наоборот стали понимать, что проблема имеет, прежде всего, политическую прописку. И очень много людей стали обвинять в ней Путина.