Рядом с моим отцом, в деревне, жил тракторист. Смотрю, он как-то читает "Архипелаг ГУЛАГ". Недели через две начал мне рассказывать о наших пленных, загнанных после войны в Воркуту, в лагеря. Говорил это с жаром и возмущением. Послушал я его и говорю - Гена, я Архипелаг читал четыре раза и лет на пять раньше твоего. Поскольку сам враньем никогда не занимаюсь, то, соответственно всем верю. И Солженицыну, в том числе. У нас большое село, состоящее из восьми деревень. Стал я вспоминать всех своих земляков, побывавших в плену и никого не нашел, чтобы он после войны еще и в наши лагеря попал. Давай с тобой их вспомним. Он - давай. Твой дядя Митя на второй день войны в плен попал, Иван Рюмшин в 1942-м тоже в плен попал, Павел Макарович, зоотехник, тоже под Харьковом был пленен и так ему всех перечислил. Челюсть у него начала отвисать и он спросил - а кто же тогда в Воркуту поехал. А вот кто. Освобождают наши войска лагерь военнопленных, а зачастую там даже канцелярия в целости и сохранности оставалась. А в этой канцелярии с немецкой дотошностью все лагерные подонки перечислены. Приезжает фильтрационная комиссия, а в ней представители от армии, партии, госбезопасности, особого отдела. И начинают каждого пленного вызывать и расспрашивать, как он плен попал и что в лагере делал. Потом, естественно, предлагают рассказать кто в лагере доносил на своих, кто был лагерным полицаем, кто на работу посылал и измывался. Кто бахвалился, что в плен сам сдался. И так прокачивают каждого бывшего пленного по нескольку раз. И все негодяи оказываются в пригоршне. Вот они то и ехали в Воркуту, уголь добывать. Конечно, как и во всякой работе были там и ошибки, но не так много, как друг Саша Солженицын пишет.
Ржать по поводу, что от рядом лежащей деревни ничего не скроешь не надо. Там все на виду. Недаром в фильме "Дело было в Пенькове" есть песня - от людей на деревне не спрятаться, не уйти от придирчивых глаз... Есть у нас местный праздник, в июле месяце. Молодежь ходит по всей деревне, ночью и старается что-нибудь начудить. Бревна потихоньку на дорогу у хозяина стащить и положить. Тележку на сарай затащить. В общем баловство. В середине такого хождения увидели мы, что вдалеке полыхает зарево. Пошли туда. Пока пришли, пожар идет во всю. Подъхали пожарные машины и быстро все затушили. Мы пошли домой. Идти было четыре километра. Прихожу в половине пятого, а моя бабушка уже на дворе стоит. Говорит мне - на Крестах (деревня) такие-то погорели. Я даже растерялся, говорю, как же так, я только что с пожара, а ты вперед меня уже знаешь, откуда. Она - от соседки бабы Шуры.
И про лагеря и 37 год я знаю побольше многих. Про Катынь тоже. И не из популярной, идеологизированной литературы. Эти темы постоянно на слуху для отвлечения населения от насущных проблем, Чтобы поменьше про нынешнее думали. Еще для того, чтобы показать как нынешняя власть гораздо милостивее бывшей. Когда через несколько лет у многих будет кровавая сопатка, это до всех дойдет.
