Каково Ваше мнение о "геометрией" Лобачевского в интерпретации Вашкевич Виктор.
Мое мнение о «геометрии Лобачевского в интерпретации Виктора Вашкевича» точно такое же, какое оно было 20 лет назад. Какое оно было 20 лет назад? Извините, не помню.

Более или менее уверенно я могу судить о предметах, с которыми соприкасаюсь по роду своей деятельности. При этом прекрасно понимаю, что все без исключения виды человеческой деятельности диалектически сообщены между собой, хотя связь эта не носит линейный характер. Если прорывы в промышленности или даже в социальной инженерии возможны лишь с развитием науки, то, например, развитие искусства и литературы – в силу давно открытых и сравнительно примитивных орудий труда (резец, перо, кисть, клависин) – зависят исключительно от творческого потенциала тех или иных поколений (не людей, а именно поколений). Как этот потенциал формируется и каким образом он взаимосвязан с социальной средой – вопрос отдельный и очень интересный, но я его сейчас рассматривать не буду.
Но даже обладая ограниченными знаниями в области точных наук, я – на примере хотя бы той же лунной аферы – понимаю, что подобное «культурному» шарлатанство имет место и в науке. Причем примерно с теми же, что и в культуре, целями – снизить у людей уровень понимания просходяхих вокруг процессов и навязать им альтернативную академической (устоявшейся веками) точку зрения на то, что есть красиво и что есть некрасиво, что есть морально, а что - аморально (в искусстве); заместить понятие «научный факт» понятием «коммуникационный эффект» (в науке; как примеры: не прошедшие научный фильтр такие "научные факты", как программа Аполлон, 11/09 или та же Катынь) и т.д.. О том, что, как и почему происходит в науке, хорошо в своей последней работе написал Покровский. И если он прав, примерно те же прицессы я «наблюдаю» и в искусстве (и литературе) на протяжении последних 100 лет. В начале ХХ века ситуация выглядела примерно так.
Есть известный всему миру литературный гений Л.Н. Толстой, и есть власть. Толстой – совершенно ни от кого и ни от чего не зависимый человек. Формально он не представляет российскую власть, но фактически имеет огромное влияние на формирование общественного мнения в стране. И вот российская власть, говоря нынешним языком, объявляет курс на «модернизацию» (путинского же сорта). Толстой, однако, понимает, к чему этот курс может привести (поскольку практик-земельник и глава комиссии по борьбе с голодом 1897 года) и мгновенно реагирует – садится и пишет «мессагу» «Так жить нельзя!», где в пух и прах разносит «модернизацию». Тогда ни радио, ни телеков не было, и в смысле возможностей распространения своих установок и правительство, и Толстой находились примерно в равных условиях. Тем более, что были и другие авторитеты (Чехов, например), во многом разделявшие взгляды Толстого на крестьянский и прочие вопросы. Что произошло дальше, все прекрасно знают, достаточно напомнить, что В.И. Ленин справедливо назвал Толского «зеркалом революции».
Все, что смогла сделать власть, смехотворно: науськать на Толстого попов.
Тогда синьоры из Закулисы и задумались над тем, как сделать так, чтобы подобных «зеркал революции» больше не появлялось. И решение было найдено (отчасти оно описано в Протоколах сионских мудрецов). Состояло оно в том, чтобы не ждать, когда появится независимый от властей, совестливый и не будущий молчать гений, а таких «гениев» просто-напросто назначать – в прямом смысле этого слова. Процесс назначения и закрепления на Олимпе «гениев» нынче уже совершенно открыто называется «раскруткой». Вот как только услышите, что СМИ (захваченные Закулисой еще раньше – читайте «Свобода и евреи» (1906 г) А. Шмакова) кого-то интенсивно «раскручивают», - знайте, что речь идет о малоталантливом подонке (уже проверенном на алчность и на гнилость души в специальных беседах), который в первом же своем интервью каркнет на всю страну проклятия Сталину, объявит себя педерастом (свободным чуваком) и споет гимн «поручикам голицынм» и «мудрым вождям». И преспокойно пойдет хрустеть своей первой честно заработанной «французской булкой».