...Жила-была в середине XVII века, во Франции, совершенно очаровательная дама — маркиза Мадлен де Бренвилье. Она звиздец, как любила балы, наряды, драгоценности, пожрать и потрахаться — ну, кто не грешен? И все бы хорошо, но у маркизы был очень жадный, нудный муж, много старше нее. Да еще и в постели, прямо скажем, х.йня полная.
— Мон шер, — говорит ему, бывало, маркиза. — Хочу платье от Армани.
— Xуяни, блядь, — отвечает этот мужлан неотесанный. — Носи вон китайскую синтетику.
— Ну давай тогда любовью займемся, — говорит нежная Мадлен.
— Какая тебе к ебеням любовь, когда мы женаты? — возмущается маркиз, и уходит по блядям.
От такой жизни Мадлен совсем сникла. Но вот приехала она как-то на бал в китайской синтетике, а навстречу ей ох.ительно обворожительный мужик: молодой, статный, усики и бородка такая козлиная — в общем, муж был чмо, а этот мачо. Разлетается к ней кавалер, и говорит:
— Позвольте представиться, я Жан-Батист де Годен де Сент-Круа. Можно просто Годен. Разрешите вас трахнуть, ма шери?
«Ну наконец-то счастье привалило», — подумала маркиза, и поспешно согласилась. Предались они разврату, а кавалер потом и спрашивает:
— А что ж ты, ма шер, такая обольстительная, и в синтетике?
— Муж у меня мудак жадный, — вздыхает Мадлен.
— Это поправимо, — ухмыляется Годен. — Я тут алхимией занимаюсь, ну так, для души, хобби. На вот тебе отличное средство от х.ёвых мужей.
Приехала маркиза домой, наварила борща, вылила туда средство, и мужа потчует.
— Не буду я это мердэ жрать. — с ужасом говорит муж, привыкший к фуагра со спаржей.
— Это бля шарман, а не мердэ, — обижается Мадлен. — Варварская экзотика. Жри, или давай трахай меня.
И х.як сверху ложку сметаны. Маркиз испугался, морщился, но жрал – не трахать же собственную жену, моветон, в самом деле.
А к вечеру тихо так помер. Никто не удивился, потому что чего еще ждать от варварской экзотики? Несварение у человека случилось. В общем, всем было пох.й.
Купила маркиза платье от Армани, и стала регулярно предаваться разрушительной страсти с де Сент-Круа. Но через какое-то время бабло закончилось.
— И чо теперь делать, бля? — расстроилась Мадлен.
— А папаша-то у тебя помирать не собирается? — спрашивает Годен.
— Да все никак не издохнет. Неедически крепкий старичок. К тому же, все его бабло отойдет двум моим старшим братьям. Х.есосы те еще, не поделятся.
— Говно вопрос, ма шери, — говорит Годен. — Правда, старое средство у меня закончилось, но я тут нового нахимичил. Надо его только испробовать на ком-нибудь. А то вдруг твоя родня не до конца подохнет, будем потом за ними памперсы менять.
Маркиза наварила целый котел борща, вылила туда литр средства, и поехала в госпиталь для бедных. Там всех угостила борщом. Монахини тоже хотели попробовать, но Мадлен сказала:
— Некуй на халяву потреблять. И так жирные.
В итоге все бедняки вручили богу душу.
— Вот и заебок! — сказали монахини. — А то настохуело уже их по одному хоронить.
Короче, бедняков оптом закопали, ничего не заподозрили, и всем тоже было покуй.