А Сергей — свет — Иванович — муж доблий и велий, Комитета Безопасности Государственной полковник сущий. Он ещё в начале 90-х годов был командирован, наряду с прочими, за рубеж — утаённое, якобы, золото КПСС в банках иноземных разыскивать. Известно есть, чем история сия закончилась — поездило это Посольство Великое по странам заморским, за командировочные немалые по приезду отчиталося, суточные да проездные получило, а золота вожделенного так и не нашло. А тут ещё возрасты подошли пенсионные, да горе-реформаторы Степашин да Бакатин штатов сокращение учинили великое — и стали полковники КГБ, к тому времени уже ФСК, а ныне — ФСБ рекомому, персонами партикулярными, сиречь — гражданскими. И кто куда — разбежахомся, иные, к примеру, Заместителем руководителя аппарата Госдумы бысть сущи стали, иные — заместителями Султанова, а иные и вовсе палатки да магазины пуще глаза своего беречь начали, как берегли раньше безопасность государственную.
Но дружбу воинскую, товарищество своё ратное сохраняли свято и нерушимо, и кто кому мог — помощь братскую, в случае надобности великой, неукоснительно оказывали.
И восшед Волков к Гайдаржи, и рече: «Восхотел начальник мой, души во мне не чающий, Султановым рекомый, во Газпроме трудоусердствовать! Ты же, друже, аки орёл в высях горних парящий и в Газпром сей вхожий, весьма назначению сему посодействовать можешь! Яви милость неизречённую, посодействуй делу сему вельми нужному!
И ответствовал Сергей — свет — Иванович: «Дело сие не трудное есть, и бысть Султанову во Газпроме сущу, если и ты, друже, просьбу мою слёзную выполнишь — Виктору — свет — Иванычу Анпилову избирательную кампанию по 148-му избирательному округу профинансируешь!»
Удивился Волков: «Неужто ты, друже, вражине нашему, Анпилову зловредному, поспешествуешь?! Анпилов же ворог сущий есть, и не бысть бы нам, друже, за одну только симпатию к оному, от «России Единой» в великом неудовольствии! А уж если узнают заединщики о финансировании нами кампании его избирательной — не сносить нам голов буйных, последуют за это кары великие, от мест хлебных отрешение, и помрём мы оба смертью голодною, ларьки да палатки охраняючи!»
И ответствовал Сергей — свет — Иванович: «Напряги ты способности свои аналитические да рассуди многомудрственно: скверны дела единоросовские во округе Шахтинском, ибо отощал народ тамошний стараниями нашими. Шахтёрами да иными людьми работными рекомый, страдает он и от безработицы, и от цен повышения, и от коммунального хозяйства разрушения, и от иных прочих бед, реформами вызванных. И оппозиция там престрашная, между собой, как в иных местах, не лается, а выдвинула кандидата единого, Удовиченко рекомого, и дружно его поддерживает. И, хотя Удовиченко сей в РКРП-РПК обретается, не только коммунистами, а всеми избирателями поддерживается, и может он из-за этого на выборах содеять «Единой России» шкоду великую. Анпилов же, да ещё и профинансированный, и сам выборы не выиграет, и хоть сколько голосов к себе оттянув, Удовиченко препону содеет, и не бысть тогда депутатом кандидату от оппозиции ни единому».
Рече Волков: «Ох, вижу я делу сему препону великую! Султанов, Газпрома ради, хоть чёрта на выборах в чин ангельский профинансирует, да сам Анпилов-то согласится ли? Замани-ка его из Москвы во округ Шахтинский! Да и понимает он, злокозненный, что тем своему же товарищу помешает, а «Единой России» споспешествует, за что, аки Святополк Окаянный, проклинаем будет всеми людьми честными!»
И ответствовал Сергей — свет — Иванович, со улыбкою на устах загадочною: «Не тобою согласие Анпилова будет испрошено, не тебе о том и печалиться! А для кого Анпилов более злокозненный — нам в Москве лучше ведомо. И езжай ты, друже, во округ Шахтинский, и Султанова доброй вестью обрадовай, ибо бысть ему велиим газпромовцем, коли Удовиченко во депутаты не выберут».
Тем и окончились былинные события, и наступила серая рутинная обыденность, которую следует описывать не эпическим, а повседневным языком. Что я и делаю.
Предложение выдвинуться по Шахтинскому округу для того, чтобы «обломать» Удовиченко, «Виктор Иваныч», конечно, принял. Ему не впервой, он ещё и не на такое способен — одно его «ноу-хау» с «евразийцами» чего стоит! «Бяку» делу борьбы против режима он делает совершенно сознательно и довольно вдумчиво (возможно, не без советов извне), корыстный и карьеристский мотив своих действий даже не особенно скрывает. Речь не о том. Речь — о его чинности, благородности, белизне и пушистости в г. Шахты.
