ВСЯ ВЛАСТЬ – ПУПЫРЫШКАМ!

Бывают огурцы с гладкой кожей – а бывают с пупырышками, эти лучше всего идут в засол. Так вот, такие сезонные политики как Чирикова, Митволь, Навальный – это все пупырышки на нашем общественном огурце. На время выборов взбухают, как комариные укусы, зудят, чешутся – но сезон прошел, и их уже не видно и не слышно. Заработали свой пенсион на видимости оппозиционной остроты, колючести – и были таковы; а там на подходе уже новые…
Поэтому голосовать на этих маскарадных выборах мэра Москвы за Навального, который все равно не победит – как за очередной такой пупырышек. За победившего уже Собянина – как за гладкий, как вся слащаво-лицемерная «

», огурец. Что лучше? А черт знает! Я, хоть живу в Москве и как-то слежу за всякой политической игрой, даже не знаю, хорош лично Собянин или плох, в какой властной ложе состоит, за что поставлен на Москву. И эти вспыхнувшие вдруг, на ровном месте выборы явно служат не тому, чтобы вскрыть те тайны за семью печатями – а чтобы, напротив, заглушить их раз и навсегда. Сбрить путем выборной легитимизации даже мелкие шипы вопросов к избранному на закрытой сходке положенцу.
Но Москва – это сердце нашей Родины, где сгущены все проблемы производства и образования; политические, имущественные, клановые и прочие конфликты. Тут берут начало денежные реки, которые крутят потом ту или иную мельницу… Играет ли Собянин во всем этом свою роль, спасает или губит положение – все это за его единственно наглядным плиточным почином не видать.
Но и Навальный, как вовсе несерьезный, подставной пупырь, ничего на этот счет не говорит. Походя нарытый им компромат на соперника – просто тьфу: если за тем впрямь нет ничего кроме трех отжатых из казны квартир, то он святой! Но что-то мне подсказывает, хотя всего в порядке недоверия ко всей правящей ложе, породившей наш невиданный научный и технический регресс, что не святой.
Будь эти выборы настоящими, они б уж вскрыли всю суть деятельности одной из наших высших номенклатур. А что до тех квартир – у тысяч москвичей их и по пять, и больше; и напирать на это – мазать мимо цели. Напоминает, как Чирикова на выборах мэра Химок гарцевала на защите Химкинского леса, который не входит даже в химкинскую юрисдикцию.
Но кому и зачем эти пупырышки нужны? Ну, видимо, чтобы наша политическая шкурка не была чересчур гладкой и наш огурец при его поедании не выскальзывал из рук. Причем тут, судя по всему, совпали интересы и Запада, и Кремля: каждая сторона думает, что именно ее рука его удержит. И пока, похоже, так оно и есть: сочно закусывают нашей Родиной с ее природными запасами и те, и эти.
И потому я не пойду на этот выборный спектакль – даже не из недоверия к его техническим кулисам, а потому что выбирать там нечего и некого. С гладкой кожей или со слегка пупырчатой – сожрут нас при текущем щуплом теле все равно! Такие, идущие сейчас по всей стране спектакли доканывают нас морально – а следом недалек и физический крах коренной нации с заменой ее пришлыми.
Покуда этот гром не грянул и приезжие рабы еще прилежно гнут на нас их спины, мы в ус не дуем. Ну, чуть ворчим – мол понаехали, но где-то даже рады этому наезду: работать-то кому-то надо! А радоваться нечему! Пока эти бесправные трудяги не достигли некой критической массы, ведут себя тише воды, ниже травы: отдельные их криминальные выходки – это еще даже не цветочки, а листочки! Но лишь достигнут этой массы, станут страшной, закаленной в их трущобах силой, кому терять кроме своих цепей нечего – и выживут наших изнеженных горожан в два счета. А более крепких селян мы, пересев на зарубежную еду, уже изжили сами. И с потрохами, изнутри сожрут весь наш, неважно с какой кожей, огурец. Ибо владыкой мира всегда был и будет труд. Огромные империи, включая Римскую, в конце концов из рук завоевателей переходили в руки тех, даже дикарей, кто мог опахивать и засевать бывшие имперские просторы.
И этого не сдержать смешными нынешними мерами: отловили по Москве тысячу из миллионов мигрантов, из той тысячи отправили сотню восвояси. Все это – лишь завеса, камуфляж для неотступного процесса, чей корень, зарытый в нашей экономической политике, никто не пытается не то что вырвать, даже тронуть.