И когда они прячутся за Астафьева, нужно прямо говорить, что фронтовик Виктор Астафьев по причине своего фронтового героизма пользуется у потомков, обязанных своей жизнью ему и его товарищам, особыми привилегиями. И когда он говорит что-то глупое, несправедливое и даже подлое, мы молчим не потому что согласны с ним, а потому что безмерно уважаем его подвиг. На господ Ерофеева, Дымарского, Свинаренко, Зыгаря и прочих любителей прятаться за Астафьевым, за воевавшими дедушками и прадедушками эта привилегия не распространяется. И если кто-то отвесит по этим обрюзгшим от жратвы и бухла мордам полновесный аплодисмент, то это не внука/правнука блокадника/фронтовика и единомышленника Астафьева бьют — это им привет от дедушек.
Но проблема даже не в том, что они говорят нам гадости, которые никто от них терпеть не намерен, а в том, что в принципе даже не понимают, что говорят.
Красочный пример — речь главного редактора телеканала «Дождь» Михаила Зыгаря, в которой он выражает недоумение и высказывает предположение, что реакция общественности на самом деле — политическая интрига:

«Нам очевидно, что против нас развязана кампания. Наши недоброжелатели пытаются приписать нам мысли и взгляды, которые не имеют к нам никакого отношения. Вы, конечно, знаете, что «Дождь» всегда последовательно осуждал фашизм и боролся с попытками его оправдать.
….Опрос, предложенный авторами программы «Дилетанты», не ставил целью кого-либо оскорбить.
Всплеск негатива в наш адрес является следствием политического заказа. О том же говорят и появление хэштегов «жёлтыйдождь» и «коричневыйдождь» в топах твиттера, и пикетчики из Молодой Гвардии у нашей редакции, и многочисленные комментарии от депутатов от Единой России. Всё это — кампания, цель которой — очернить нас, подорвать нашу репутацию и доверие зрителей к нам».
Заговор против него подстроен. Ясно? Что-то чудится родное и знакомое в этом конспирологическом эссе. Помнится, пару лет назад ЦРУ и Госдеп США не пускали публику на сеансы гениального фильма «Цитадель» Никиты Сергеевича Михалкова. Окружили супостаты. Что сразу бросается в глаза — опять про Войну.
(Некоторые люди удивляются: чего это вдруг этим так не нравятся наши оригинальные и остроумные, смелые мысли по поводу именно этого события в их истории? Да потому, что все мы – разные. В России живут православные, мусульмане, буддисты, иудеи, католики, атеисты. В России живут русские и не русские. Капиталисты, коммунисты, националисты, патриоты, славянофилы и западники. Но Победа в Войне – объединяет их всех как общий предок объединяет семью. Объединяет не позором, который лучше всего переживать в одиночку, забившись в угол, объединяет не так как объединяет преступление – страхом правосудия, а объединяет самим фактом нашей жизни. Нашего бытия. И тот кто поднимает на Победу и Войну руку – тот поднимает руку на наше единство и на саму жизнь. Он – разделитель и нежить).
Никите Сергеевичу тоже трудно понять, чего это он такого сделал, что не так сказал. Приходится раскрывать заговор, чтобы не дай Бог не понять всё правильно.
Когда законодательное собрание города на Неве обратилось в Генеральную Прокуратуру с просьбой закрыть телеканал, Наталья Синдеева решила рассказать нам всем о своей стойкости в тяжкую годину гонений (орфография оригинала очень сохранена):

В процессе обсуждения очередного протуберанца рукопожатной мысли наши люди снова задались вопросом: откуда на нашу голову такие замечательные люди, как работники «Дождя», «Эха Москвы» и так далее? Из какого инкубатора? Почему российская интеллигенция — тупа, необразованна, эгоистична и отвратительно воспитана?
Этот вопрос нуждается в простом и полном объяснении.
В древности (например, в Древней Спарте) младенцев, не подающих надежды на то, что они станут полноценными членами общества, незамедлительно уничтожали, людей, отрицающих законы и обычаи, — изгоняли, трусов и паникёров — казнили.
Время было суровое — не до гуманизма. Интерес общества состоял в выживании и требовал жестокости.
С техническим прогрессом независимость человека от окружающей среды уменьшилась, прибавочный продукт увеличился, углубилось разделение труда. В результате этого в прослойке людей, занимающихся интеллектуальным трудом, возникла ниша, в которой дегенерат мог скрыться от оценки общества.