К ИТОГАМ МАРША НЕСОГЛАСНЫХ.

[Субкоманданте Маркос]

Реакцию официозных СМИ, а, следовательно, и власти, на недавно прошедший в Москве «Марш несогласных» можно охарактеризовать, перефразировав известную народную мудрость: если ругают, значит боятся. Сам факт, что данную акцию оппозиции посчитали нужным хотя бы обругать в выпусках теленовостей, свидетельствует о том, что чуют синьоры  опасность и стремятся ее предупредить. Можно наплевать на очередной митинг КПРФ по поводу даты из красного календаря или на одиночный пикет В.И. Новодворской, требующей снести Мавзолей с лица земли, а здесь такая взрывоопасная смесь: радикальный коммунист Анпилов и левый националист Лимонов рядом с отпетыми капиталистами Хакамадой и Каспаровым!
Естественно, у кремлевских наймитов наготове измусоленные банальности про «оранжевую угрозу»,  «деньги Америки и олигархов». Удивительно, с какой беззастенчивостью и цинизмом они используют  лозунги, аргументы, ставшие традиционными для патриотической оппозиции, лишь бы остаться у кормушки. После известных событий в Кондопоге, наглядно показавших масштабы роста националистических настроений в российском обществе, мы слышим от Путина призывы «защищать коренное население» и с негодованием наблюдаем выдворение грузин, совсем недавно бывших нашими согражданами, за пределы России. Не удивлюсь, если однажды, включив телевизор, услышу рассуждения о мировом жидо-масонском заговоре из уст какого-либо правительственного чиновника или самого президента. Мелкий конфликт между В.И. Анпиловым и членами Политического совещания коалиции «Другая Россия» некоторые официозные издания стремились преподнести как «раскол в стане объединенной оппозиции», хотя лидер «Трудовой России» подчеркивал в интервью, что не собирается сворачивать сотрудничество с коалицией.
Если реакцию власти можно было предугадать заранее, то более интересно рассмотреть позиции тех деятелей, которые традиционно (часть из них, может быть, по инерции?) относятся  к лагерю оппозиции. Здесь уже  давно существует крыло, которое ждет от Путина некоего чуда, поворота в сторону национальных интересов. Это течение получило в публицистике несколько спорное, но в определенной мере передающее суть явления наименование «неосменовеховство». К ним можно причислить таких известных «буревестников» оппозиции девяностых, как Александр Дугин, Сергей Бабурин, Александр Проханов. Кто-то устал, кто-то приспособился, кто-то исходит из тактических (одному ему известных) соображений, но все они с некоторыми оговорками поддерживают курс президента, при этом не жалея критики для его ближайших подчиненных, которые, согласно их пониманию, придерживаются некоего иного курса. Все они упускают или, скорее, стараются не замечать тот факт, что в стране с таким суперпрезидентским режимом, как современная Россия, где глава государства по конституции наделен почти царскими полномочиями,   подобные рассуждения о «слабости президентской власти» просто смехотворны.

[Субкоманданте Маркос]

Можно понять, когда от нового лидера государства ждут перемен в первые годы его пребывания на посту, но видя, что в течение семи (!) лет губительный неокапиталистьный курс остался прежним, ждать какого-то решительного поворота «лицом к народу» преступно и глупо. Газета «Завтра», некогда бывшая  грозой для ельцинско-путинского авторитаризма, а сегодня ратующая за «третий срок», проповедующая увиденную, наверное, во сне Александром Прохановым галлюцинацию «Пятой империи»,  об акции  16 декабря промолчала, как и некоторые другие представители «новой смены вех». Заметка Дмитрия Якушева «Навстречу «маршу несогласных», опубликованная на сайте «неосменовеховской»  группы «Левая Россия», позиционирующей себя как «коммунистов, голосующих за Путина», полна грязи, тождественной грязи государственного телевидения. Основная мысль Якушева – основная часть участников коалиции «Другая Россия», организовавшей акцию, такие же олигархи и коррупционеры, как и нынешняя власть, и единственное их желание – «стульчик заветный из-под Владимира Владимировича вытащить». Можно еще понять позицию  РКРП-РПК «против тех и других», но лить грязь на находящихся в оппозиции, при этом поддерживая власть, которая проводит самый что ни на есть антинародный курс – это не коммунизм, это что-то другое.
Из чуть менее двадцати зарегистрированных Министерством юстиции партий на оппозиционность претендуют лишь две – КПРФ и «Яблоко», такой вывод можно сделать из того, что руководство этих двух партий еще позволяют себе критические замечания в адрес Путина. Их сдержанная позиция по отношению к «Маршу несогласных» свидетельствует одновременно о давлении снизу, так как в отличие от других зарегистрированных партий у этих двух  есть партийные активисты (у других есть только руководство), и понимании части «верхов», что сидеть на двух стульях в данном случае не удастся, а потеря оппозиционного имиджа для двух этих организаций равнозначно самоликвидации. Но исходя из того, что за все время пребывания в постсоветской Государственной Думе в решающие моменты фракции этих двух партий чаще вставали на сторону реакции, проявляли себя как системная оппозиция, например во время голосования за кандидатуру Кириенко на пост премьер-министра, надеяться на их неожиданную радикализацию весьма сомнительно.
«Марш несогласных» определил водораздел между системной и внесистемной оппозицией в России. Первая есть часть управляемой демократии, необходимая для функционирования системы, другая же не желает приспосабливаться к этому спектаклю, и требует, как минимум, реализации  прав и свобод, закрепленных действующей Конституцией.
Естественно, «Трудовая Россия» не отказывается от программных целей, речь идет лишь о тактическом союзе с капиталистами. Совершенно ясно, что был достигнут компромисс между силами, идеологически находящимися на противоположных полюсах. Безусловно, и буржуазная демократия и фашизм не вызывают удовольствие у коммуниста.

[Субкоманданте Маркос]

Но все же, если в фашистском государстве попрание прав и свобод человека возведено в принцип, то при буржуазной демократии все же последние провозглашены и формально соблюдаются. Поэтому можно рассматривать цель заключения тактического союза с капиталистами как «чтобы не было хуже». Чтобы, как говорил Анпилов на конференции «Другая Россия» в июле, «вернуться на уровень 90-х годов» и отменить последние изменения в выборном законодательстве, превращающие избирательный процесс в фарс. Чтобы эта ельцинская Конституция хотя бы соблюдалась. Занимать же сектантскую позицию при, стоит признаться, недостаточном количестве сил у радикальных коммунистов, и в таких условиях провозглашать нечто вроде «все плохие – я хороший» - значит способствовать сворачиванию в России последних признаков демократии. В начале 30-х годов в Германии разлад между социал-демократами и коммунистами помог Гитлеру прийти к власти. Не нужно повторять старых ошибок.
 Расскажу напоследок о том, как восприняли «Марш несогласных» мои знакомые. К сожалению, у большинства моих знакомых главным источником информации остается телевизор и лишь немногие имеют доступ в Интернет, что свойственно и для большинства жителей России. Большинство из тех, с кем я разговаривал, из новостных выпусков, по их словам, «ничего не поняли». Но к идее объединения оппозиции те, кто недоволен нынешней реальностью, относятся положительно, «давно пора». Поэтому у несогласных есть с кем работать. Главное – апеллировать к человеческому разуму.

Кирилл Брагин,
Новосибирск.