Вот еще стишки Гейрестлера РГФ Пётра Краснопёрова
Ну, как сказать вам: «Я уже другая» -
Мои наиглавнейшие слова,
Как их произнести, как будто бы теряя,
и без того ничтожные права?
И сразу обольет меня вниманья холод,
Читаю вашу мысль: похоже, спятил ОН.
Вокруг меня растет чужой колючий город,
Не тот, веселый, яркий Вавилон.
Но я прочту стихи, которые разрушат,
Все ваше неприятие и боль,
Они как светлый дождь прольются в вашу душу,
И напрягут вниманием консоль.
За ними же! В полет, свободе не противясь.
Пороговый отталкивая страх!
Да, я другая, да! Но разве не красиво,
Вам с новою, со мной, купаться в облаках!?
***
Воспоминание об этом
как томный ветерок,
почти что без деталей,
я думала, что ничего как будто
и не было меж нами в эту ночь
но слабый ветер счастья ли, истомы
столь неуместный в этом
жестком мае,
все обдувает тело мне и душу,
и я не знаю, что мне дальше делать
для счастья, где убежище найти?
Была работа полосой защитной,
была работа,
кончилась работа,
и мерзостное рабство
началось.
Как сочетать в себе
раба и сибарита?
что делать с мотыльковым
ветерком,
с тем милым звоном
что поет у горла,
и требует любви:
еще еще?
Как будто не было
и мягко, было, было
хоть кажется почти
не волновал
меня в тот миг
сам акт совокупленья
в реальности
почти что скучный мне,
не как в фантазиях
моих и представленьях
что в ужасе подумала:
зачем?
мне нужно так
и так необходимо
твою игрушку
теплую глотать?
Но только отстранялась -
вновь тянулась
к тяжелому и милому лобку.
Когда ты лег
Спокойно, добровольно
я ветер превратилась
поцелуйный
на телом пролетающий твоим.
Я так не целовала ни одну
из женщин что
со мной когда то спали,
как будто в твоем теле был покой
не требовавший от меня мужчины
не требовавший жезла от меня.
Все десять пальцев трепетных моих
обнеживали торс твой обнаженный
как будто не касаясь, а дыша
изысканно слегка шероховато
Я думала, оценишь ли меня? -
мой мальчик, мой мужчина
неподвижный,
так царственно лежащий предо мной,
не трогала пока,
но лишь дыханьем
касалась черных трусиков,
где член, сквозь полотно
уже означил форму,
и предвкушал уже мои уста
как хорошо
впервые, как спокойно,
не торопясь, я стягивала
их
с тебя как неподвижного
ребенка,
и было счастье предвкушенья
счастья,
прелюдия
что сладостней
любви.
* * *
Такие тонко- голубые
Электризованные счастьем
Почти реальные земные
Мне сны как будущее сняться.
И там работа мне родная,
Где если не теплом -вниманьем
к себе, людским окружена я,
Обычно, да, но все как тайна.
Я там сотрудник, я мужчина,
Но сладкий звон разоблаченья
Уже течет неотвратимо,
Как новое мое рожденье.
Сто десять кабинетов тонут
В тумане. Девочки, начальство,
О, эти взгляды - лед и тонус,
Прохладные навстречу «здрасте»
Они залезли в мой компьютер!
Они читали мой винчестер!
Я это чую почему-то,
И в этом слава и бесчестье.
Стихи, что ночью набирала,
Где откровенничала ярко,
Не стерла, не переписала-
Они раскрыты! Ах- однако!
На голубом экране Петра
Там в каждой строчке трепетала,
И блудно нежно лепетала,
Любовью проливаясь щедро...
-Вас вызывают!- «призывают»
Начальство - замирает сердце.
Иду сквозь взгляды как чужая,
Но что-то говорит- надейся!
Во всем сквозит прохладный праздник,
Похожая на китаянку
Наш секретарь - мое начальство-
Со мной надменно деликатна:
-Пройдемте в коридор, в сторонке
Поговорим- так интересно!
Во все глаза девчонки смотрят
как я присаживаюсь в кресло,
Не плюхнусь ли, иль осторожно
Как женщины садятся, сяду.
Чем выдам еще раз оплошно
Чувствительную слабость зада.
Да ну их! Села, сжав колени,
Замедленно, изящно мягко.
-Так вы поэт на самом деле?
С улыбкой смотрит китаянка.
Вы – поэтесса - не лукавьте,
Мы все прочли- вы в интернете.
Да, нелегко транссексуалке
Отстаивать себя на свете!
Ну, ничего, мы вас поддержим,
Ведь правда, девочки? - Конечно!
...Я просыпаюсь. Мягкий млечный
Сон как туман и как надежда.