— В первый раз, ваше превосходительство… жена… дети… помилуйте…
— Но ты есть шпион.
— Жена… ваше превосходительство… дети…
Генерала покоробило, но делать было нечего.
В Гиршеле вдруг произошла страшная перемена. Вместо обыкновенного, натуре свойственного, тревожного испуга, на лице его изобразилась страшная, предсмертная тоска. Он заметался, как пойманный зверек, разинул рот, глухо захрипел, даже запрыгал на месте, судорожно размахивая локтями. Он был в одном башмаке, другой позабыли надеть ему на ногу… кафтан его распахнулся… ермолка свалилась…
Все мы вздрогнули, генерал замолчал.
— Ваше превосходительство, — начал я опять, — простите этого несчастного.
— Нельзя. Закон повелевает, — возразил генерал отрывисто и не без волнения, — другим в пример.
— Ваше благородие, — закричал он, — я не отходил от палатки! Я ни за что… — он остановился и закрыл на мгновение глаза… — Я хотел ваших денежек, ваше благородие, нужно сознаться, денежек… но я ни за что…
Я молчал. Гиршель был мне гадок, да и она его сообщница…
— Но теперь, если вы меня спасете, — проговорил жид шепотом, — я прикажу — я… понимаете?.. все… я уж на все пойду…
Сара оттолкнула его, лицо ее покрылось легкой краской, глаза засверкали, она протянула руки.
— Так будьте же вы прокляты, — закричала она по-немецки, — прокляты, трижды прокляты, вы и весь ненавистный род ваш, проклятием Даонна и Авирона, проклятьем бедности, бесплодия и насильственной, позорной смерти! Пускай же земля раскроется под вашими ногами, безбожники, безжалостные, кровожадные псы…
Солдаты взяли Гиршеля под руки. Бедняк замирал от страха…
— Ой, ой, ой! — кричал он, — ой… стойте! я расскажу… много расскажу. Сударь унтер-вахмистер, вы меня знаете. Я фактор, честный фактор. Не хватайте меня, постойте еще минутку, минуточку, маленькую минуточку постойте!
Пустите меня: я бедный еврей. Сара… где Сара? О, я знаю! Она у г. квартир-поручика (Бог знает, почему он меня пожаловал в такой небывалый чин). Сударь квартир-поручик! Я не отхожу от палатки. (Солдаты взялись было за Гиршеля… он оглушительно взвизгнул и выскользнул у них из рук.) Ваше превосходительство!.. Помилуйте несчастного отца семейства! Я дам десять червонцев, пятнадцать дам, ваше превосходительство!.. (Его потащили к березе)…
— Пощадите! смилуйтесь! г. квартир-поручик! сиятельство ваше! г. оберт-генерал и главный шеф!
На жида надели петлю… Я закрыл глаза и бросился бежать.