Глава 9. С какими «чертями» воевали православные святые
«Жития» христианских «святых» заполнены рассказами о том, как «святые», удалившиеся из мира, переходя на «пустынножительство», всю свою жизнь воевали с нечистой силой — с дьяволами и чертями. Авторы житийных рассказов, составленных по одному общему трафарету, расписывали их героическую борьбу с дьяволом самыми яркими красками.
Правда, святые часто, как изображено в «житиях», мирно встречались с дьяволами, дружески беседовали с ними. Протоиерей И. Бухарев в своей книге о «житиях святых», рассказывает о мирной беседе святого Макария Египетского (IV в.), почитаемого и православной церковью, с дьяволом: «Макарий сказал ему однажды: дьявол, я досадую, что не могу одолеть тебя. Я все то же делаю, что и ты: ты постишься, и я не ем; ты не спишь, и я бодрствую. В одном я только уступаю тебе — в смирении»[118]. Как видим, разговор достаточно дружеский.
Между святыми и дьяволом были, однако, и отношения иного рода. Так, «житие» архиепископа Иоанна Новгородского (XII в.) рассказывает, что этот святой заставил черта отвезти его в Иерусалим. Дело обстояло таким образом: бес барахтался в умывальнике в келье святого. И тот его «закрестил», т. е. крестным знамением «закрепил» в умывальнике. Бес, конечно, начал кричать: «Не могу терпеть, отпусти меня». Иоанн согласился при условии, что бес отвезет его в Иерусалим. Он обратился к нему со словами: «Да будеши яко конь уготовлен предстоя пред келъего моею, да имам на тя въсести и совершити желание свое». Бес подчинился и в одну ночь отвез на себе архиепископа в Иерусалим и обратно в Новгород. Правда, позже бес отомстил святому, добившись, что новгородцы изгнали того из города, обвинив в блуде[119].
По рассказам «житий», монахи и основатели монастырей на Руси вели постоянную борьбу с дьяволом. Обычная биография «святых» в «житиях» такова: побуждаемые религиозным чувством, как правило, выходцы из знатных и богатых семей — дети бояр, князей и купцов — уходили в пустынные места, в леса на северо-восток, строили монастыри, чтобы заниматься «спасением души», «богоугодными делами». А там они сталкивались с чертями и их кознями.
О том, как пустынножители «спасали души» свои, опубликовано достаточно много документов.
Сошлемся на один — решения Стоглавого Собора, проведенного в 1551 г. Иваном Грозным. В числе вопросов, поставленных царем на обсуждение перед участниками Собора, были и такие: о несоответствии жизни монахов и монастырских властей уставу — о немонашеской жизни тех, кто постригается «покоя ради телесного, чтобы всегда бражничать и по селам ездить прохлады ради»; о пьянстве черного и белого духовенства (в частности, о безмерном пьянстве в монастырях); о запрещении монахам и монахиням жить в одном монастыре и другие[120]. Сама постановка этих вопросов на Соборе была вызвана крайним падением нравов монашеской братии.
В «житиях святых» такое разложение объяснялось кознями дьявола: он-де искушал «спасающихся» иноков, внушал невоздержание, толкал на греховные мысли и действия, особенно на пьянство и блуд. Исследователь древнерусской литературы Ф. А. Рязановский пишет:
«Изучение демонологии, как она отразилась в древнерусской литературе, может быть живой историей религиозно-нравственного быта русских монастырей и монахов с отрицательной стороны»[121]. По житийным рассказам о том, как «бесы искушали» монастырских жителей, можно судить, какова на самом деле была жизнь в монастырях. «В восточных патериках[122] немало сказаний про нападения демона блуда. По своим пикантным подробностям они так и просятся иногда в число знаменитых новелл Боккаччо». «Блудные бесы доводили иноков иногда до исступления», — констатирует Рязановский[123].
С развитием феодальных отношений на Руси в XIV–XVI вв. монастыри стали превращаться в феодальные хозяйства. К концу XV в. они уже владели третью всей государственной территории. «Монастыри не осваивали незаселенные, пустынные области... Основатели монастырей обычно селились близко от городов, у проезжей дороги, занимая “пустыни”, служившие обычно пастбищами, охотничьими угодьями, местами рыбной ловли для окрестного населения. Монастыри внедрялись в уже существующие крестьянские волостные миры, постепенно присваивая их земли и превращая окрестное население в феодально зависимых людей», — читаем мы у видного советского историка И. У. Будовница[124].
В борьбе за земли происходили постоянные столкновения местного населения с монастырями. Это тоже отразилось в «житиях», правда в искаженном виде. По «житиям», противниками строительства монастырей были дьявол, бесы, нечистая сила, но не местные крестьяне, опасавшиеся оказаться в кабале у монастырей (что на самом деле и происходило). Если же в «житиях» все же упоминается о крестьянах, выступивших против монастырей, то оказывается, что они либо были этому научены дьяволом, либо являлись просто «разбойниками».
