Блестящее перо Зинаиды Гиппиус донесло до нас кошмарную реальность той
страшной эпохи: "... в силу бесчисленных (иногда противоречивых и спутанных,
но всегда угрожающих) декретов, все было "национализировано" -
"большевизировано". Все считалось принадлежащим "государству" (большевикам).
Не говоря об еще оставшихся фабриках и заводах, - но и все лавки, все
магазины, все предприятия и учреждения, все дома, все недвижимости, почти
все движимости (крупные) - все это, по идее, переходило в веденье и
собственность государства. Декреты и направлялись в сторону воплощения этой
идеи. Нельзя сказать, чтобы воплощение шло стройно. В конце концов, это
просто было желание прибрать все к своим рукам. И большею частью кончалось
разрушением и уничтожением того, что объявлялось "национализированным".
Захваченные магазины, предприятия и заводы закрывались, захват частной
торговли привел к прекращению вообще всякой торговли, к закрытию всех
магазинов и к страшному развитию торговли нелегальной, спекулятивной,
воровской. На нее большевикам поневоле приходилось смотреть сквозь пальцы и
лишь периодически громить и хватать покупающих-продающих на улицах, в
частных помещениях, на рынках; рынки, единственный источник питания
решительно для всех, тоже были нелегальщиной. Террористические налеты на
рынки, со стрельбой и смертоубийствами, кончались просто разграблением
продовольствия в пользу отряда, который совершал налет. Продовольствие -
прежде всего, но так как нет вещи, которой нельзя встретить на рынке, то
забиралось и остальное: ручки от дверей, бронзовые подсвечники, древнее
бархатное евангелие, обивка мебели... Мебель тоже считалась собственностью
государства, а так как под полой диван тащить нельзя, то люди сдирали обивку
и норовили сбыть ее хоть за полфунта соломенного хлеба... Надо было видеть,
как с визгами, воплями и стонами кидались торгующие врассыпную при слухе,
что близки красноармейцы! Всякий хватал свою рухлядь... бежали, толкались,
лезли в пустые подвалы, в разбитые окна. Туда же спешили и покупатели - ведь
покупать в Совдепии не менее преступно, чем продавать, хотя сам Зиновьев
отлично знает, что без этого преступления Совдепия кончилась бы, за
неимением подданных, дней через 10.
Россией сейчас распоряжается ничтожная кучка людей, к которой вся
остальная часть населения, в громадном большинстве, относится отрицательно и
даже враждебно. Получается истинная картина чужеземного завоевания.
Латышские, немецкие, австрийские, венгерские и китайские полки дорисовывают
эту картину. Из латышей и монголов составлена личная охрана большевиков.
Китайцы расстреливают арестованных, захваченных.