Поглядев в сторону источника голоса, я обнаружил благообразного сударьа вполне европейской наружности и в европейском же платье, только несколько необычным. «Кто вы такой?» - спросил я, решив, сразу же определиться, с кем имею дело. Это могло бы пролить свет и на остальное. «Джон Герберт Уилсон, ваше высочество, подданный Её Величества королевы Виктории, - тожественно отрекомендовался благообразный европеец, - доктор медицины, к вашим услугам. Сейчас я окажу вам первую медицинскую помощь, после чего буду иметь честь сопроводить вас в свою лечебницу, где детально займусь вашей раной». «Валяйте, док», - опрометчиво брякнул я и тут же прикусил язык. Судя по реакции бугая, да и самого доктора (хотя и более сдержанной), я снова брякнул, что-то не то. Чёрт, никак не могу угадать верный тон. Бугай же снова заржал: «Ники, да от этого удара по голове, ты и впрямь начал выражаться, как американец, какой-нибудь». И тут только до меня дошло, что весь разговор с врачом происходил на превосходном английском языке. Ну, ладно, с этим «доктором Уотсоном» всё понятно, сам же объявил, что он подданный британской короны. А почему, собственно британской? Да потому, что я знал (знал? Знал! ЗНАЛ!) только одну европейскую королеву Викторию, ту, что в XIX веке (почти весь этот век) правила в Англии. И, наверняка, имелась в виду именно она. Да, но, откуда я знаю английский. Нет, не то, что бы я его совсем не знал, но… в общем у нас (где это «у нас»?), про такой уровень знания языка, обычно пишут в анкетах: «читаю и перевожу со словарём». Нет, английский я знал, может и чуть-чуть лучше, но тут… Ладно, мой жаргонизм понял доктор (а я до этого прекрасно понимал его, и о возможном языковом барьере не возникло даже мысли), но ещё и бугай, пусть и ответил по-русски. А, пока, что разговор между нами вёлся на русском языке (даже азиат обращался ко мне на «великом и могучем»). Значит, русский для меня привычнее, очевидно, это мой родной язык (эта мысль не вызвала у меня протеста), но откуда я так хорошо знаю английский. Может быть, удар по голове пробудил какие-нибудь скрытые доселе резервы, и понимание незнакомых языков один из них. Но, тут я вспомнил, что наречия, на котором изъяснялись азиаты, я всё же не понимал. Очевидно, или новая способность действовала избирательно, только на европейские языки, или я каким-то образом до этого знал английский. Вот только до чего «до этого»? От дальнейших размышлений на лингвистические темы, меня отвлекло появление в помещении ещё одного персонажа. Им оказался офицер, который отрекомендовался морским врачом по фамилии фон Рамбах Невысокий, немолодой, полноватый, усатый, с аккуратно подстриженной бородкой и небольшими залысинами дядька, но очень деятельный. Доктор-аристократ (если судить по фамилии) энергично оттеснил «доктора Уотсона», не обращая внимания на попытку протеста последнего, и немедленно занялся моей раной. Он решительно защёлкал ножницами, обстригая волосы вокруг раны, затем, вытащил из саквояжа, который принёс с собой, что-то, напоминающее пучок ниток , и смело приложил его к ране. Что бы, не взвыть самым позорным образом, я изо всех сил стиснул зубы. «Молодцом, - пробормотал доктор-садист, - а вот мы сейчас…» - он отбросил пучок, уже успевший напитаться кровью, и отважно опрокинул над моей головой пузырёк из тёмного стекла. Жидкость, которая пролилась из пузырька на мою рану, оказалась йодом. Тут я уже не выдержал и зашипел, сквозь стиснутые зубы. Чему этот предтеча доктора Менгеле (кого-кого?) вроде бы даже обрадовался. «Ваше Высочество, - браво обратился он ко мне, - разрешите предложить вам морфию». Я с недоумением уставился на него. Конечно, я пока ещё не очень понимал, где нахожусь, но, чтоб вот так, запросто, пусть и раненому, предлагали наркотики… «Э-э-э…» - протянул я, на самом деле лаже не представляя, как закончить начатую фразу. Доктор-драгдилер (ну и словцо, что, интересно оно означает) с готовностью полез в свой саквояж и достал оттуда пузырёк, вместо, ожидавшегося мной, шприца. Затем, покопавшись в саквояже, он извлёк на свет божий крохотную рюмочку-мензурку, в которую и вознамерился накапать из пузырька, обещанный морфий. Это поразило меня ещё больше. Я даже не представлял себе раньше (наверное), что морфий пьют. Во всяком случае подобный способ приёма наркотиков был мне в диковинку. «А новокаина нет?» – спросил я, решив пока воздержаться от приобщения к братству наркоманов, пусть и таким неординарным способом. Доктор озадаченно переглянулся с остальными и посмотрел на меня, а я прикусил язык. Кажется, я опять ляпнул что-то не то. «Простите, Ваше Высочество, - нерешительно протянул он, - но, с собой у меня нет, а как с этим в здешних аптеках, не знаю. Вот если немного позже, я достану вам кокаин …».