Нам поведали, что мы устроили большой шум и теперь должны за это пострадать. Как мы будем страдать, должны были решить некие "важные люди". Прямым текстом дежурный следователь выдал фразу, что если уж я не беспокоюсь о себе, я должен бы побеспокоиться о родственниках, поскольку... мало ли что может с ними случиться. Прибежал очередной интересующийся нами неизвестный и начал произносить тираду о том, что "Был Сталин — не нравился им! Был Брежнев — тоже не нравился! Андропов — не нравился! Горбачёв не нравился! И Ельцин! Так кто же вам, собакам, нравится-то?", чем немало нас повеселил. Я сразу неиллюзорно ощутил историческую преемственность вплоть до заключённых ГУЛАГа. Да, ещё нам рассказали, что в центре города заварили все канализационные люки.
Спустя четыре часа подобного общения, в ходе которого предлагалось даже пойти на крест, "важные люди", наконец что-то решили и нас повезли в Кировский РОВД, который внезапно оказался "Отделением милиции №1". Столь же внезапно по прибытии дежурный объявил нам, что мы оскорбили "непростого человека". Ситуация становилась более определённой, впереди маячили трое суток. У нас по очереди взяли объяснения, мы уже не удивлялись вопросам о том, оскорбляли ли мы задержавшего нас сотрудника. Неожиданным оказался вопрос, сколько человек проходило мимо нас в этот момент по улице. Я ответил, что не помню, но в объяснения занесли, что на улице, кроме нас и сотрудников, находились ещё люди. Только потом выяснилось, зачем сотрудникам госорганов нужна была эта фраза: оказалось, что рядом находилось целых четыре свидетеля "нецензурной брани в адрес сотрудников".
Листовки у нас изъяли, не переписав количество, поэтому, когда наутро нам сообщили о том, что кто-то заклеил некими листовками памятник Димитрову, настроение резко упало. Идти по статье "Вандализм" совершенно не хотелось. Ночь мы провели в камере ОМ №1, с утра нам дали на подпись протоколы, в которых мы, разумеется, написали, что не согласны с обвинениями. Через некоторое время нас повезли в суд. Пока один сотрудник, доставлявший нас, пошёл о чём-то совещаться с судьёй, другой поведал нам историю о том, что ещё во время последнего выступления Ельцина в качестве президента "понял, что лафа закончилась". Но он же "человек служивый" и потому "иметь своего мнения не положено". Собственно, из всех таких моментов общения с охранниками правопорядка мы уяснили, что ситуацию в стране они понимают отлично, может быть, в некотором смысле лучше нас, поскольку положение к этому так или иначе обязывает. И позиция у них относительно своего предназначения тоже весьма ясная.
Из зала, где должно было начаться заседание суда, долетел обрывок фразы: "...пять суток" и после этого сначала я, а потом demetrious по очереди были подвергнуты процедуре награждения пятью сутками за наши подвиги. До начала суда я надеялся, что появится хоть кто-нибудь из "свидетелей" или сам "оскорблённый", но надежды были тщетны. Естественно, никто не предложил защитника, и не собирался зачитывать наши права. Мировой судья М.Е. Великая провела суд быстро, но зато по окончанию нам выдали бумагу, где значились фамилии Куропаткина Д.А., Панченко А.П., Архипова Н.Н. и Тимофеева И.Н. как свидетелей произошедшего. Рапорт был написан Куропаткиным, но что нам вменяют именно его оскорбление, из бумаги не следовало, получалось, что нашим преступлением явилось "неуважение к обществу". Тысячекратно был прав Штирнер, который говорил, что те мерзости, которые ранее творились именем бога, ныне творятся именем человечества.
