Форумы БФ это скопище неучей, тролей, провокаторов, воров и откровенных фашистов

[Fedot]

—    Но я имею право писать секретные данные только в специальном блокноте в первом отделе, и я давал соответствующую подписку.
—    Не беспокойтесь, этот вопрос согласован с соответствующими органами, ваш заместитель директора по режиму предупрежден. Сколько вам нужно времени, чтобы такую записку подготовить?
—    Думаю, что к концу недели.
—    Хорошо, я вам на следующей неделе позвоню.
Выйдя из кабинета, Фёдор понял, что его ловят на крючок, в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств разглашение секретных данных налицо. Но делать было нечего.
В понедельник утром раздался звонок.
—    Вы выполнили нашу договоренность?
—    Да.
—    Выйдите, пожалуйста, к центральному входу, я сейчас подъеду.
Минут через десять к центральному входу подъехала белая волга, и Фёдор отдал Гончарко докладную.
Он не понимал, чего от него хотят, к чему эти докладные записки, к чему эти почти детективные встречи с высокопоставленным чиновником КГБ, и эта неопределенность сильно его беспокоила. Он понимал, что шутить это ведомство не любит, и это тем более беспокоило Фёдора.
Но все эти тревоги и беспокойства, чуть не оборвались однажды навсегда. Мы уже писали, что Фёдор закончил Ворошиловскую среднюю школу. И вот однажды он получил письмо, в котором его приглашали приехать на встречу с будущими выпускниками. Отказать он в этом не мог, хотелось по¬видаться и со своими преподавателями. Особенно хотелось встретиться с преподавателем физики Александром Ивановичем Самковым. Было это зи¬мой, в феврале месяце. Встреча закончилась около восьми часов и он полностью попадал на автобус до Харькова, которые ходили до десяти часов вечера. Когда Фёдор вышел на улицу, то увидел, что начинается пурга, но значения этому не придал и пошел на остановку автобуса. Не знал только он, что по Харьковской области прошло штормовое предупреждение. Начинался знаменитый пыльный буран 1967 года, который унёс с полей Кубани несколько сантиметров поверхности грунта.
На остановке никого не было, ветер крепчал. Будучи в одних ботинках, Фёдор начал замерзать и решил, чтобы согреется, идти по направлению Харькова, в расчёте на то, что его догонит и подберёт автобус. Ветер крепчал, автобуса не было, а до Харькова было 30 километров. Сугробы становились всё больше, ботинки забивались снегом, ветер дул практически в лицо. Уже, пройдя половину пути, он начал понимать, что силы покидают его, но он продолжал идти. «До самого последнего момента не считай положение потерянным», шептал он слова отца. А ветер крепчал и крепчал, и буря превратилась в буран. Временами Фёдор падал, потом вставал и всё шел и шёл. Он уже не помнит, как добрался до Харькова, но жив остался.

[Fedot]

16. Кандидатская

Страна развивалась быстрыми темпами. Государство тратило громадные средства на оборону и науку. Это хорошо было видно по тому, как быстро рос институт. После посещения Келдыша начали строить отдельный корпус для специального конструкторского бюро. Видно директору удалось убедить гостей в необходимости быстрейшего внедрения научных достижений в практику.
Вскоре Фёдор защитил кандидатскую диссертацию, он был одним из самых молодых диссертантов в институте, средний возраст сотрудников которого не превышал тридцати лет. Правда и тут не обошлось без курьезов.
Высшая аттестационная комиссия рассматривала кандидатские диссертации достаточно быстро, обычно на принятие решения уходило не более двух трех месяцев. Однако прошло уже почти пол года после отправки документов в ВАК, а ответа не было. Это сильно беспокоило Фёдора. В одну из очередных командировок в Москву он решил посетить ВАК. Куратор его направления, после того, как Фёдор назвал свою фамилию, рассмеялся и сказал, что секретаря Ученого совета института нужно выгнать с работы, и показал автореферат, который был приложен к его диссертации. Его автором значился некий Менабде, и название автореферата не соответствовало названию диссертации.
—    В вашем институте, на каком-то другом совете защищался еще и Менабде, вот секретарь при отправке и перепутал ваши авторефераты.
—    Что же мне делать?
—    Я думаю, что при рассылке автореферат вы посылали его и в московские организации. Обратитесь к ним, и если вы привезете мне ваш автореферат сегодня, то мы вас завтра утвердим.
Из Москвы Фёдор уезжал уже кандидатом наук.

[Fedot]

17. Конференция в СОАН

Масштабы капиталовложений в науку в то время можно себе представить хотя бы на том примере, что Сибирское отделение академии наук (СОАН), целый город под Новосибирском со своими институтами и со всей инфраструктурой был построен всего за несколько лет.
Конечно, это был в значительной степени пропагандистский шаг, направленный на то, чтобы показать всему миру могущество СССР, способного осуществлять такие масштабные проекты. Военные проекты по своему масштабу были и покрупнее, но все они были засекречены, и кричать о них на весь мир не было возможности. Зато здесь для пропаганды было широчайшее поле деятельности. В СОАН на стажировку приглашались зарубежные специалисты, здесь с широким участием зарубежных ученых проводились конференции и съезды.
На русско-японскую конференцию по физике низких температур институт снарядил большую делегацию. У Фёдора тоже был доклад. Ехали до Новосибирска на поезде. Основное впечатление, которое осталось от этого путешествия так это нищета населения в глубинке, которая начала ощущаться сразу же после того, как поезд пересек границу между Украиной и Россией. На станциях никаких продуктов, и даже за пирожками с мясом выстраиваются длинные очереди.
Зато сама конференция была обставлена с шиком. Прилавки магазинов в акадегородке ломились от продуктов и дефицитных виноводочных изделий. Там, например, Фёдор впервые увидел красное вино «Бычья кровь». Но самое интересное было в конце конференции, когда наняли теплоход и повезли участников на пикник на какой-то остров. Там уже на скатертях, разостланных прямо на траве, в изобилии стояла и закуска и выпивка, мол, знай наших. И действительно японцы узнали наших. Непривыкшие к русским дозам, они так понапивались, что некоторых из них грузили потом на теплоход при помощи носилок. Но наша братва тоже в долгу не осталась, многие даже не помнили, как же им все-таки удалось вернуться в гостиницу. Юра Чурилов даже потерял брюки, которые привез из Америки, и домой добирался в спортивных штанах.

[Fedot]

Но самое неприятное началось, когда на обратном пути все приехали в аэропорт. Он битком был набит народом, так как в связи с сильным туманом не принимал и не отправлял самолеты. Оставалось только ждать, причем прогноз погоды был неутешительным. У Фёдора были особые основания для беспокойства, через два дня у Галины был день рождения, и опаздывать на него никак не хотелось, тем более что на этот праздник к ним всегда приезжали Виктор и Тамара.
Прождали почти сутки, и вот, наконец, объявили, что аэропорт открывается, и что из Читы прибывает самолет Чита - Москва. Все вздохнули с облегчением, но нужно было еще много самолетов, чтобы разгрузить аэропорт.
Когда по погодным условиям происходят задержки рейсов то, чтобы скорее разгрузить аэропорт, все делается максимально быстро. Не успели пассажиры выйти с читинского рейса, как им снова объявили посадку, и Фёдор решил попытать счастье. Один из пассажиров рассказывал провожающему, что его дополнительно взяли на читинский рейс только по разрешению его друга, начальника аэропорта. Подойдя к турникету, он предъявил билет и показал отметку на билете, его пропустили. Фёдор отошел в сторону и по¬ставил себе в билете такую точно отметку, подошел к турникету, предъявил билет, и сказал:
—    Мне разрешил начальник аэропорта, вот отметка.
Проводница бегло глянула в билет и пропустила.
Когда в самолете все заняли свои места, стюардессы начали считать пассажиров, пересчитали раз, пересчитали второй, наконец, пересчитали третий раз.
—    На борту лишний, — наконец сказала одна из них, — признавайтесь кто.
Конечно, Фёдор и не думал признаваться. Стюардесса пошла в кабину к пилотам. Вышел пилот.
—    Кто заяц, признавайтесь.
Все молчали. В это время из кабины вышел второй пилот и сказал, что дали добро на взлет.
—    У нас посадка в Свердловске, мы этого сукиного сына там выловим, — сказал пилот и удалился.
У Фёдора отлегло от сердца: «Долетим до Свердловска, а там видно будет», —    подумал он.
Когда самолет совершил посадку, то, как это всегда бывает, пассажиры начали вставать со своих мест, снимать вещи с полок, и о проверке билетов не могло быть и речи.
—    Мы зайца при посадке выловим, — сказала стюардесса.
Но на свой самолет Фёдор уже не пошел, а пошел к начальнику аэропорта и сказал, что отстал от читинского рейса. На очередном самолете, прибывшем в аэропорт, он уже летел в Москву, и в тот же день был уже дома.

[Fedot]

18. Не забыли!

Ну, а что же Комитет госбезопасности? Что там так и забыли про него? Нет, в этой организации никогда и ничего не забывали.
Не прошло и недели после возвращения из Новосибирска, как в кабинете снова раздался телефонный звонок.
—    Вас беспокоит полковник Гончарко, — услышал он вежливый голос.
—    Не могли бы мы с вами встретиться?
—    Где, и во сколько? — спросил Фёдор, понимая, что выбирать не приходится. Он до настоящего времени так и не понимал, что же от него хотят.
—    Приезжайте сегодня к пяти часам в гостиницу Харьков, я буду ждать вас в холле.
Все это начинало напоминать какой-то детектив. Фёдор приехал к назначенному времени, но полковника не было. Побродив по холлу и купив на прилавке киоска брошюру о достопримечательностях города, он начал ее машинально листать. В брошюре была информация и об институте и даже была фотография заместителя директора Маслова. Не успел он досмотреть брошюру, как за спиной раздался знакомый голос:
—    Город изучаете?
—    Да, вот даже про наш институт написано, вот посмотрите.
—    Хороший у вас институт и хороший заместитель директора, — улыбаясь сказал полковник.
—    Ничего себе, — подумал Фёдор, — даже Маслова в лицо знает.
—    Давайте поднимемся на второй этаж, — дружелюбно сказал Гончарко.
Достав из кармана ключ, он открыл номер, и они вошли.
—    Садитесь, — указывая на стул, тем же дружелюбным голосом сказал он.
—    Фёдор Федорович, теперь я должен вам сказать о главной цели нашей встречи. Нам вас характеризовали и как квалифицированного специалиста, и как опытного руководителя, но мы бы хотели сделать из вас еще и опытного разведчика, из вас получиться прекрасный чекист.
Слово чекист резануло по мозгам, одного такого чекиста он уже видел, когда лечился от тифа.
—    Мы будем посылать вас на различные международные конференции и для установления связей с иностранными учеными с целью их вербовки, а также на стажировку за рубеж. Нас будут также интересовать сведения о том, как ведут и что делают наши учёные, когда находятся за рубежом, ведь вы сами понимаете, что иностранные разведки тоже не дремают. За время пребывания наших ученых за рубежом они тоже пытаются активно их вербовать.
Чем больше говорил Гончарко, тем больше понимал Фёдор, что ему предлагают. А предлагали ему, в том числе, и роль тихаря по наблюдению за нашими учеными за рубежом. Конечно, он знал, что и в стране существует громадная сеть осведомителей, и что в институте они тоже есть и не один, но такую деятельность он просто презирал, и никакие посулы и выгоды не могли толкнуть его на этот путь.

[Fedot]

Бывают в жизни моменты, когда на кон поставлено очень много, и от того, как поступит человек в этот решающий момент, зависит очень многое. Именно для того, чтобы помочь человеку мобилизоваться в такие моменты и существует адреналин. Этот естественный стимулятор заставляет все системы организма и физические и умственные работать в запредельном режиме, именно это и спасает часто человека. Известен случай, когда во время постановки военным тральщиком мин у мины разбился взрывной колпачок, и через несколько секунд мина должна была взорваться. Так двое моряков, а мина весила как - никак 800 килограммов, выбросили ее в море, перебросив через поручни.
Нечто подобное нужно было совершить Фёдору и сейчас, только бомба эта была замедленного действия. Он понимал всю мощь и силу КГБ, и что, в случае необходимости, с ним сделают все, что угодно, но не мог он стать тихарем, хотя и очень высокого ранга.
Мысль работала лихорадочно. Когда Гончарко закончил, Фёдор вежливо сказал.
—    Вы на меня не обидьтесь, но у меня к этой работе душа не лежит. Полковник КГБ побагровел.
—    Как не лежит, вы знаете, что такое КГБ, с нами дружить нужно!
—    Конечно, знаю, и мне хотелось бы с вами дружить, но есть одно существенное препятствие.
Полковник вопросительно посмотрел на него.
—    Я считаю, что о нашем сотрудничестве никто не должен знать, но я разговариваю во сне.
Полковник помрачнел, как туча. И Фёдор, понимая, что аргументов может не хватить, добавил.
—    К тому же я ещё и лунатик.
—    А это кто-нибудь может подтвердить? — вызывающе спросил полковник.
— Вы знаете Дмитриева?
Гончарко утвердительно кивнул головой. И тут Фёдор всё понял, в том числе и причины зарубежных командировок его товарищей.
—    В прошлом году мы вместе с ним проездом были у моих родителей, и там заночевали. Так вот ночью я пытался выйти на улицу не через дверь, а через окно.
Наступило тягостное молчание.
—    Я могу идти? — вежливо спросил Фёдор.
Полковник немного поколебался:
—    Идите!

[Fedot]

19. Хозрасчёт

Численный рост института продолжался, и численность его уже доходила до пятисот человек. Академический институт уже работал  в полную силу. Было создано опытное производство, строился корпус под конструкторское бюро. Но под конструкторским бюро все понимали в будущем специализированный НИИ физики низких температур и криогенной техники со своими экспериментальными и конструкторскими подразделениями. Естественно, что бюджетное финансирование, ввиду его ограниченности, начало тормозить дальнейшее развитие этого по сути дела научно - технического комплекса. Нужны были деньги на заработную плату, на оборудование, на материалы, на капитальное строительство. Деньги эти можно было взять у военных, но это означало, что значительная часть подразделений института должны переходить на хозяйственный расчет. Но что такое хозрасчет? Это хозяйственные договора с оборонными предприятиями, со всеми вытекающими последствиями. Против этого многие возражали, так как понимали, чем это грозит. Конечно, решится на работу с оборонными предприятиями в рамках академического института, могли только самоубийцы, но и другого пути дальнейшего развития тоже не было.
Существенным препятствием являлось и то, что военные просто боялись работать с академическими учреждениями, не веря в то, что они способны выполнять работы на уровне военной приемки. И действительно они были правы, так как для выполнения работ на требуемом уровне нужна обширная инфраструктура, обеспечивающая эти работы. Получался замкнутый круг: для проведения работ нужна инфраструктура, а чтобы создать инфраструктуру, нужны деньги, которые можно взять только у заказчика. Нужно было как-то разрубить этот гордиев узел. И директор решил решить эту проблему волевым путем. Он перевел на хозрасчет сразу несколько отделов с наиболее перспективной тематикой по принципу, кто выплывет, тот выплывет, а, кто утонет, тот утонет. Так началась новая жизнь отдела на полном хозяйственном расчете, когда зарплата и все остальное зависит только от самих себя.
Ничто и нигде не происходит на пустом месте. Для того чтобы получить деньги, нужны связи, нужно чтобы тебя уже знали и тебе доверяли. Но, как же получить эти самые деньги, если у тебя нет связей, и тебя никто не знает. Оказалось, что и на этот раз сударь случай опять помог Фёдору.
Как-то, будучи в командировке в Москве, ему пришлось познакомиться с человеком, который и дал путевку в жизнь его хозрасчетному отделу, это был Владимир Григорьевич Пешехонов. Познакомились они в номере гостинице. За бутылкой мужики знакомятся очень быстро. Его новый знакомый был тоже молодым начальником отдела очень богатой организации ЦНИИ электроприбор в Ленинграде, которая занималась разработкой навигационных систем для атомных подводных лодок. Эта проблема была не менее важна, чем создание самих лодок и баллистических ракет, так как без знания точных координат местонахождения лодки нельзя попасть в цель. Но все автономные навигационные системы в связи с неизбежным дрейфом в то время требовали коррекции по звездам. Для этих целей лодке приходилось всплывать на поверхность, что её демаскировало. Ну, а если над морем туман или облака на небе, что тогда. Так вот новый знакомый Фёдора и собирался ре¬шить эту проблему очень простым способом. Каждая звезда излучает не только видимый свет, но и так называемую линию водорода, которую излучают атомы водорода в раскалённой звёздной атмосфере. Эту линию можно принять при помощи высокочувствительного СВЧ приемника, но для этого нужен высокостабильный гетеродинный генератор. Как раз такой генератор и может быть создан при помощи криогенной техники.

[Fedot]

Эта идея очень заинтересовала нового знакомого, и они договорились встретиться и обсудить техническое задание, а затем заключить хоздоговор на выполнение работы.
Но вернемся немного назад. Мы уже давно не видим старого друг Фёдора Виктора. Что они перестали дружить, или поссорились? Ни то, ни другое. Просто закончилась юность, возникли новые задачи и хлопоты. Виктор успешно закончил радиофак и вел практикум на физтехе, он женился на замечательной девушке Тамаре, которую мы уже знаем, они дружили семья¬ми, правда, встречались гораздо реже. Но обязательно они встречались два раза в год на именины Галины и Тамары. Поэтому так и спешил домой Фёдор после конференции в СОАН.
Как только Фёдор стал начальником отдела, он предложил Виктору перейти к нему сразу на должность ведущего инженера, и теперь они работали вместе. Им-то вдвоем и предстояло вынести основные тяготы перехода на хозрасчет. Виктор был верным другом, и Фёдор знал, что он не подведет. Основной трудностью являлось то, что он жил очень далеко от института, и на дорогу ему приходилось тратить более часа.
Когда был заключен первый хоздоговор, все радовались, понимая, что судьба улыбнулась отделу, и что, может быть, они и выплывут. Но никто и не подозревал, какие трудности их подстерегают. Главным исполнителем договора был назначен Виктор. Предстояло всего за год создать принципиально новый СВЧ криогенный генератор, таковы были условия договора. Фёдор тогда не понимал, что даже для сложившегося коллектива, при наличии хорошо работающего производства для создания такого генератора требовалось не менее двух лет. Говорят, что умные люди учатся на ошибках других, а глупые - на своих. И в данном случае Фёдор попал сразу в разряд вторых.
На протяжении года ведущие сотрудники отдела раньше двенадцати часов ночи домой не уходили. Особенно трудно было Виктору, так как ему еще нужно было добираться домой. Работали и в выходные дни. Оглядываясь назад, Фёдор никак не может понять, как все-таки они всё это выдержали. Но точно к сроку, указанному в договоре генератор был готов.
Пешехонов лично приехал принимать тему. Подписывая акт приемки, он сказал:
— Приеду домой и скажу своему директору, что в вашем институте работают, а у нас пособие по безработице получают.
Но у любой медали всегда есть и другая сторона.
Это только на бумаге иногда все выглядит просто и красиво. В действительности в жизни коллектива, особенно такого, который находиться в процессе становления, да еще в таких трудных условиях, все гораздо сложнее. При этом роль внешнего фактора, той атмосферы и духа, который царит вокруг, имеет очень важное значение. У людей возникает законный вопрос, почему они должны вкалывать день и ночь, в то время как рядом люди в бюджетном подразделении целыми днями просиживают на подоконниках в тоске от безделья и получают такую же зарплату. И это противоречие между бюджетным и хозрасчетным финансированием сразу же дало о себе знать.
Решению поставленных задач, конечно, способствовало то, что основным костяком отдела была та группа, которая была у Фёдора еще у Дмитриева. Это были закаленные бойцы, и никто из них не дрогнул во время этой эпопеи. Но в отделе были и временные люди, которые при первых же трудностях ушли из отдела. Фёдор был жестким руководителем и умел держать ситуацию в руках, хотя это было и не просто. Основным его аргументом в пользу жесткой политики было то, что он сам всегда был вместе с соратниками на передовой. С работы он уходил последним, а приходил первым. В кабинете его практически не бывало, работал он всегда со своими сотрудниками на самом трудном участке. Одни его любили и боготворили, другие ненавидели, третьи просто боялись, но не было к нему равнодушных.
После успешной сдачи темы генератор отправили в Ленинград, а оттуда на испытательный полигон заказчика, который находился на Ладожском озере. Но ни Виктор, ни Фёдор даже не предполагали, что основные испытания еще впереди.
Вскоре после отправки генератора уехал в Ленинград и Виктор. Поскольку испытания проводились на Ладоге, связь с ним прервалась. Фёдор думал, что для запуска генератор понадобится максимум неделя, но шла уже третья неделя, а вестей от Виктора не было. В конце третьей недели позвонил Пешхонов и сказал, что генератор не запускается. На следующий день Фёдор уже ехал в Ленинград.
Пешехонов встретил его очень дружелюбно, понимая, что техника есть техника, и никто не застрахован от ошибок, ведь в Харькове генератор прекрасно работал. Но для того, чтобы помочь Виктору, до полигона нужно бы¬ло еще добраться. Фёдору подробно рассказали, как это сделать. Для этого нужно было около двух часов ехать на электричке, а далее по грунтовой дороге добираться на попутном транспорте. На станцию назначения он прибыл уже ночью. Ни о каком попутном транспорте и речи быть не могло.

[Fedot]

Вправо от станции в лес уходила проселочная дорога, по которой и нужно было идти. Проблема, с которой сразу же столкнулся Фёдор, были комары. Такого он еще никогда не видел. Туча комаров следовала за ним по пятам, они лезли в глаза, в уши, в нос. В лесу раздавались непривычные звуки, и это тоже все время настораживало. Для человека, привыкшего к ночному лесу, все это вполне естественно, но ему просто никогда ранее в такой ситуации бывать не приходилось.
Когда идешь по незнакомой дороге, тем более, ночью, да еще в глухом лесу, то она кажется очень длинной. Уже давно должна была появиться Ладога, но она не появлялась. Он уже прошел около десяти километров, но озера не было. Фёдор понял, что заблудился. Единственным правильным решением было вернуться назад и начать все сначала. По тому, как ему рассказывали, километров через пять от станции должна была быть развилка дорог, и ему в этом месте нужно было повернуть налево. Её то он в темноте и пропустил. Возвращаясь назад, он внимательно приглядывался к дороге и, где-то на половине пути заметил узкое ответвление от основной дороги. Пройдя километра два, он с правой стороны увидел ложбину, заполненную туманом, и понял, что это Ладога. На полигон Фёдор пришел, когда уже расцветало.
Видно было, что Виктор сильно устал, он сильно осунулся, бессонные красные глаза на похудевшем лице говорили о многом. Но самым страшным было то, что в то время, пока Фёдор блудил в лесу, он чуть не погиб, попав под напряжение в две тысячи вольт. На плече прогорела рубашка, мезинец, через который прошел разряд не двигался. От смерти спасло только то, что разряд прошел не через туловище, а через руку.
Встретил его Виктор с радостью.
—    Ничего не понимаю, наш генератор работает, а измерить частоту не могу, биений на экране ШГВС нет. Я плохо знаю  его конструкцию и поэтому не пойму в чем дело. Фёдору сразу стало ясно, что причина не в их генераторе, а имеются неполадки в измерительной аппаратуре.
—    А ты вскрывал ШГВС, ведь это же в нем неполадки?
—    Да я хотел это сделать, но ведь у них нет схемы.
—    Подумаешь, нет схемы, знаешь старый радиолюбительский прием, открывай телевизор и смотри, горят ли все лампы.
Открыли прибор, одна лампа не горела. Заменили её.
—    Есть биения, есть биения! — закричал Виктор.
Фёдор посмотрел на индикатор, там плясала и извивалась фигура Лиссажу.
Фёдор открыл портфель и достал бутылку.
—    Вспомним молодость.
—    А ты знаешь, здесь не хуже, чем под фикусом, — сказал Виктор, когда бутылка была пуста.
—    Зови представителей заказчика, будем сдавать тему, — рассмеялся Фёдор.
Утром на следующий день они уже ехали в Ленинград. Их привезли прямо на вокзал к отправлению поезда. Сели в вагон, кондуктор собрал билеты, и Фёдор опять достал бутылку.
—    За победу, Виктор, за твою победу!
—    За нашу победу, Фёдор!
Когда поезд прибыл на Ленинградский вокзал, они с трудом держались на ногах. Особенно плохо было Виктору, бессонные ночи, большие физические и моральные перегрузки, наконец, электрический удар сделали свое дело. Они с большим трудом добрались до Курского вокзала, и тут Фёдор понял, что Виктор дальше идти не может. Он усадил его на скамейку в зале ожидания, а сам пошел за билетами. В то время пьяная пошесть бушевала в стране, и пьяных, тем более на вокзале, милиция не забирала. Когда он вернулся с билетами, Виктор спокойно спал, откинувшись на спинку лавочки.

[Fedot]

20. Звезда в бутылке

На следующий день по прибытии позвонил Пешехонов и передал Фёдору благодарность от себя лично и от дирекции института, сказал, что путь для сотрудничества открыт, и, что их директор Безброродов приглашает дирекцию института посетить их организацию в любое удобное время.
Конечно, это был прорыв, без какого-либо задела, никогда до этого не выполняя никаких хоздоговоров и сразу такое. Фёдор доложил директору.
—    Конечно, поедем, всю дирекцию повезу, чтобы учились, — не задумываясь ответил Веркин, — готовьте поездку.
О согласии дирекции Фёдор сообщил Пешехонову и договорился о том, что о точной дате посещения он сообщит дополнительно. Можно было немного расслабиться. Виктору он дал недельный отпуск, а сам на субботу купил билеты в цирк, решив хоть раз за год доставить дочери и жене удовольствие и побыть с семьей.
Но на следующий день ему опять позвонил Пешехонов и сказал, что гостей приглашают на понедельник к девяти часам утра. Это означало, что выезжать нужно было в субботу, но это срывало планы похода семьи в цирк. Фёдор опять пошел к директору, сообщил о приглашении, и попросил разрешения ехать не в составе делегации поездом, а прилететь в воскресенье самолетом. Директор посомневался, но разрешил.
Делегация уехала в субботу.
Четырёхтурбинный всепогодный ИЛ-18, следовавший по маршруту маршрутом Ашхабад-Ленинград, уже стоял на поле аэродрома, когда Фёдор прибыл в аэропорт, погода была прекрасная, на душе тоже было радостно.
Но посадку все не объявляли. Наконец, прошло сообщение, что рейс задерживается на два часа, затем на два, и затем еще на два. Положение дел становилось угрожающим, если в четыре утра самолет не улетит, он опоздает на назначенную встречу.
Фёдор всю ночь не спал, а рейс все откладывали и откладывали. Более дурацкую ситуацию трудно себе было представить. Вся дирекция сидит в Ленинграде и ждет его, в принимающей организации ждут гостей, а он сидит как идиот в аэропорту и не может ни связаться с директором, так как не знает, куда звонить, ни сообщить о сложившейся ситуации Пещехонову.
А рейс все переносили и переносили. Наконец, дождавшись восьми утра, Фёдор позвонил в институт, там уже был переполох, все его искали, так как из Ленинграда позвонил директор и велел его срочно найти. Ему дали телефон директора. Не без страха он крутил диск телефона, когда набирал номер. Наконец, длинные гудки закончились и кто-то поднял трубку. Он хорошо знал голос директора, но это был не его голос. Он представился. Телефон молчал несколько минут, и, зная взрывной характер Веркина, Фёдор мог рассчитывать на что угодно, тем более что всех подчинённых, включая и ближайшее окружение, он постоянно разносил в пух и прах, не стесняясь самых красноречивых эпитетов. Каково же было его удивление, когда он услышал в трубке спокойный голос директора. Тот объяснил ему, что там уже вторые сутки держится сильный туман, и они договорились, что Фёдор выедет поездом. Сразу же после этого он позвонил Пешехонову и объяснил ситуацию. Встречу перенесли на вторник на пятнадцать часов.

[Fedot]

Результаты посещения превзошли все ожидания. Гостям показали все основные подразделения. Масштабы организации впечатляли, только одних комнат с надписью «Представитель заказчика» Фёдор насчитал более десяти. «Какой же объем военных заказов у этой организации?» — подумал он. К концу дня всех повезли в Гатчину - филиал, где изготавливались берилиевые пустотелые шары для гироскопов атомных подводных лодок. Им объяснили, что когда атомная подводная лодка уходит в поход, который длиться до полугода и более, ей, с целью скрытности, не разрешается всплывать на поверхность. Но, в то же время, она всегда должна точно знать свои координаты, так как, не зная их, нельзя задать программу для запуска баллистических ракет. Поэтому лодка имеет свою автономную систему инерциальной навигации, в состав которой входят гироскопы, основным элементом которого и является вращающийся берилиевый  шар. Именно этот шар называют звездой в бутылке, так как до изобретения гироскопов только звезды давали возможность точно установить местонахождение лодки.
Фёдора удивило то обстоятельство, что о таких секретных вещах говорили так просто и даже обыденно.
Работа с берилием требует особых мер предосторожности, так как он очень ядовит, а его пыль вызывает очень тяжелую и неизличимую болезнь - берилоз легких, которая очень быстро заканчивается летальным исходом. Поэтому на время посещения полностью остановили все производство. Предприятие тоже потрясало воображение: длинные светлые коридоры со стеклянными боксами по обе стороны. «Сколько же все это стоит?» — подумал Фёдор.
Он начинал догадываться, что весь этот показ неспроста, что после этого должны последовать какие-то важные предложения, но гиды все рассказывали и рассказывали. Наконец, всех пригласили в просторный кабинет директора, там уже стоял накрытый стол. После первой рюмки Безбородов сказал:
—    Мы очень хорошего мнения о ваших сотрудниках, никто и не предполагал, что за такие мизерные деньги и, главное в такие сроки мы получим столь необходимый нам генератор. Если мы осуществим задуманный проект, то это даст возможность лодке не всплывая для уточнения  своих координаты. Вы люди науки, а мы люди военные и нам Нобелевских премий не дают, так вот, чтобы было понятно по вашим меркам, решение этой проблемы равноценно не одной Нобелевской премии.
При этих словах Фёдор рассмеялся.
—    Мы уже одну Нобелевскую премию получили, — и он посмотрел на директора. Тот тоже рассмеялся.
Близилась развязка, выпили еще.
—    Так вот, основной проблемой, которую пока не удалось решить при обычных температурах, является трение в системе поддержания во взвешенном состоянии  берилиевого шара. Трение приводит к неконтролируемому дрейфу оси гироскопа. Если же шар выполнить из сверхпроводника, и подвесить его в магнитном поле, трение, а значит и дрейф, будет практически отсутствовать. На эти работы мы можем выделить большое финансирование.
Фёдор увидел, как у Веркина загорелись глаза.

[Fedot]

21. Снова в неизведанное

Несмотря на первые успехи все понимали, что впереди долгие годы упорного и каторжного труда. И Фёдору и руководству института было ясно, что одними только лозунгами людей долго не удержишь, может ли выдержать любая семья, любая жена то, чтобы муж практически не живет дома. Отдел спасал пока чистый энтузиазм, но он когда-то заканчивается. Первым из обоймы выпал Виктор. После недельного отпуска он пришел к Фёдору и сказал, что в дальнейшем такого темпа не выдержит и что принял решение уйти из отдела. Очень жаль было терять такого сотрудника, жаль было, что рядом не будет верного соратника и друга. Другой стал бы уговаривать и что-то обещать, но Фёдор понимал, что еще несколько лет ситуация в отделе не измениться. Они обнялись.
—    Витя, я не говорю тебе прощай, я говорю тебе до свидания.
Он запер кабинет и отключил телефон.
Сегодня меня ни для кого нет, — сказал он.
Канистра спирта всегда стояла в сейфе. Налили по пятьдесят и выпили не разводя. Да, много чего было им вспомнить. И только поздно вечером они вышли из института.
—    Я буду всегда помнить отдел и Ладогу, — сказал Виктор.
—    Я тоже - ответил Фёдор.
Если вы хотите эффективно управлять коллективом, то всегда должны
помнить, что у вас должны быть соратники, причем соратники не на словах, а на деле, которые действительно разделяют ваши взгляды. Но трудно бывает отличить истинных сподвижников от попутчиков и прилипал, которые в случае беды побегут, как крысы с тонущего корабля. Конечно, Виктор к такой категории не относился, он честно выполнил свой долг, и честно сказал, что не выдерживает. Они остались друзьями на всю жизнь, хотя работать вместе им уже никогда не довелось.
В состав его соратников входили еще Алексей Трубицын, Виктор Чаркин и Ваня Баранов, все они были из той группы, которой руководил Фёдор еще в отделе Дмитриева. При создании отдела все они получили должности ведущих инженеров и у них были свои группы, а Алексей Трубипин был назначен заместителем начальника отдела.
Время не заставило себя ждать, вскоре из ЦНИИ Электроприбор пришло техническое задание на создание сверхпроводящего гироскопа на основе сверхпроводящего подвеса. Все закрытые работы в то время подвергались так называемому легендированию, то-есть разрабатывалась некая вполне правдоподобная легенда о том, что по данной теме проводятся работы, для решения задач научного или народнохозяйственного характера. Легенда по данной теме предполагала, что будут проводиться работы по созданию сверхпроводящего гравиметра для геофизики. Такая легенда была выбрана не зря, так как в гравиметре тоже есть сверхпроводящий подвес с полой сверхпроводящей сферой, но используется она по другому назначению.
Фёдор не мог не взяться за эту работу по двум причинам: во-первых это была очень интересная научно-техническая задача, решение которой давало возможность создать принципиально новый гироскоп, а, во-вторых, под неё давалось крупное финансирование. Однако, было совершенно не ясно, кто возьмется за создание пустотелого шара, выполненного из такого техно¬логически трудного материала, как ниобий. Договор был подписан, и отсчет времени пошел.

[Fedot]

22. Беда

И опять в отделе произошло событие, которое было чревато очень тяжелыми последствиями и для всего отдела, и лично для его руководителя. Отдел быстро рос по численности, в отдел приходили молодые специалисты и уже имеющие производственный опыт. Для того чтобы превратить всю эту массу в работоспособный коллектив, нужен был знающий умудренный жизненным опытом руководитель. Но откуда мог быть у Фёдора такой опыт, ведь он только начинал свою карьеру на этом поприще. Приобретение навыков руководителя происходило методом проб и ошибок. Но хороший руководитель должен уметь не только управлять коллективом, но, что очень важно, уметь предвидеть и предвосхищать те опасности, которые и его, и сотрудников, и весь коллектив подстерегают на каждом шагу. Не даром на производстве так необходимо соблюдение правил техники безопасности, пожарной безопасности, и других мер предосторожности порой даже не связанных с производством. Сколько людей получают травмы, или даже гибнут на производстве, сгорают в огне пожаров, или попадают в совершенно непредвиденные ситуации, которые заканчиваются очень печально. И за все это в ответе руководитель, потому что ему поручены судьбы его подчиненных. И вот непонимание этой ответственности, особенно молодыми руководителями, часто приводит к трагическим последствиям. Так было и на этот раз.
Из молодых специалистов, которые уже почти год работали в отделе, особенно выделялся Олег Козловский. Он тоже был выпускником радиофака, окончил университет с красным дипломом, и получил он этот диплом не зря. Отличная подготовка выделяла его среди других молодых специалистов, пришедших вместе с ним. Если добавить к этому то, что он был очень трудолюбив, то станет ясно, как к нему относился Фёдор. Он быстро сдружился с этим замечательным парнем, хорошо знал его родителей.
Начальник отдела и его подчиненные не очень отличались по возрасту и поэтому со многими из них были дружеские отношения, и в наибольшей степени это относилось к Олегу. Не знал только Фёдор одной его особенности, не сказали об этом ему и родители. Олег не был алкоголиком, но, иногда сильно выпивши, переставал контролировать свои действия. Жил он за городом в посёлке Дергачи, и было несколько случаев, когда он, заснув в электричке, проезжал свою остановку.
Как-то Фёдор и его ближайшие соратники решили поехать за грибами, пригласили и Олега. Конечно, на таком мероприятии без бутылки не обходилось. После обеденного перерыва, будучи уже прилично выпивши, всей гурьбой дружно двинулись собирать грибы. Дальнейший путь преградила небольшая речушка, но мостика через нее нигде не было. Тогда Фёдор разогнался и прыгнул. И, хоть речушка и казалась неширокой, он оказался почти по пояс в воде. За ним последовали и его товарищи, но и их постигла такая же участь. Но Олег прыгать не стал, он пошел вдоль реки, нашел иву, росшую над самой водой, залез на нее. Раскачавшись, он отпустил руки и цел и невредим оказался на другом берегу. Все очень похвально отнеслись к его изобретательности.
— Фёдор Федорович, вот видите, я сухим из воды вышел, я вообще умею живым и невредимым выходить из любых ситуаций, — похвастался он.
Непонятно почему, но последние слова почему-то врезались в память.
« Живым из любых ситуаций. Живым из любых ситуаций » — тревожным эхом откликнулись эти слова в душе Фёдора.
Далее Олег рассказал, что его однажды уже считали погибшим, а он оказался цел и невредим, хотя мог погибнуть. Еще, будучи студентом, он поехал на зимние каникулы на лыжную базу на Карпаты. Не очень прислушиваясь к наставлениям инструктора о том, что в горах легко заблудиться, он с группой товарищей отправился на лыжную прогулку. Спускаясь с одной горы и взбираясь на другую, они не заметили, как потеряли ориентиры и заблудились. Вечерело, а они все питались и пытались найти путь обратно, но не находили. Наступила ночь. Кроме лыжных кастюмов на них ничего не было. Уже в первую ночь они бы замерзли, но спасло то, что у одного из ребят совершенно случайно оказалась коробка с двумя спичками. Олег даже похвастался, что ему доверили разжечь костер, и он не подвел друзей. Четыре дня и четыре ночи они поддерживали огонь в костре и поэтому остались живы. На базе все думали, что они все погибли и даже вызвали их родителей. Но все закончилось благополучно.
Фёдор не знал почему, но какой-то тревогой откликнулся в его сердце этот рассказ.

[Fedot]

В те времена в трудовых коллективах отмечали практически все праздники. Собирались вместе, накрывали столы. Всем было весело пили, гуляли. Эти праздники устраивали прямо в производственных помещениях, что, конечно, было нарушением правил трудового распорядка, но что поделаешь, таковы были традиции. Конечно, о таких нарушениях хорошо знали руководители предприятий, но смотрели на это сквозь пальцы.
Приближались октябрьские торжества. Решили, как и все, отметить праздник. Готовились несколько дней, и праздник получился на славу. Где-то к полночи все разошлись. Но Олегу нужно было ехать еще на электричке.
На следующий день все пришли на работу, но Олега не было. Этому значения не придали, но вскоре позвонила очень взволнованная жена и сказала, что Олега до сих пор нет дома. Фёдор сразу же позвонил в линейное отделение вокзальной милиции и объяснил ситуацию. Его спросили, кем он доводится разыскиваемому, и потом сообщили, что Олег попал под поезд, и смертельно травмирован.
Известие всех ошеломило. Фёдор сразу же уехал на вокзал для выяснения обстоятельств гибели. Оказалось, что Олег заснул в электричке и проехал свой станцию. Ему пришлось выйти на следующей остановке, и ждать обратную электричку. Ждал он ее на той платформе, на которой сошел. При виде встречной электрички он попытался перебежать на противоположную платформу, но его нога застряла между досками переходного настила.
Какое страшное стечение неблагоприятных обстоятельств. Не будь одного из них, и все бы кончилось благополучно, но факт остается фактом. Все эти обстоятельства собрались вместе, и Олега сбил пассажирский поезд, идущий по параллельным путям.
Когда Фёдор вернулся с вокзала, он пошел к директору и рассказал о случившемся. Директор очень расстроился и сказал, что существует большая вероятность того, что все это кончиться плохо. Фёдор знал, что он ошибается редко.
— Фёдор Федорович, ситуация очень серьезная, почти уверен, что будут крупные неприятности не только у вас, но и у института. Вы, как и все праздновали в отделе? — Фёдор кивнул головой. — Поэтому в сложившейся ситуации я вынужден объявить вам выговор. Чтобы вы были не одиноки в этом, я также узнаю, в каких еще отделах праздновали, и объявлю этим начальникам отделов выговора. В случай чего это смягчит ваше наказание, когда этим вопросом займется следствие, так как вы уже раз наказаны. С другой стороны и мои действия будут истолкованы правильно, так как я как директор не должен проходить мимо таких фактов. А сейчас берите мою личную машину и постарайтесь сделать все возможное и невозможное, чтобы спасти себя.
—    Спасибо, я постараюсь.
—    Какие у вас отношения с его родителями?
—    Очень хорошие.
—    Ну, тогда есть хоть какая-то надежда.
Именно то, что у Фёдора были хорошие отношения с родителями и спасло его от суда. Они не стали предпринимать никаких действий по поводу привлечения к ответственности виновных, а милиции тоже не хотелось заводить лишнее уголовное дело, так как все это портило количественные показатели отчетности по уголовным делам.
Но Фёдор прекрасно знал, что его, в конце концов, вызовут в милицию для дачи показаний. Но случилось так, что следователь сам приехал в институт. Перед его приходом Фёдор пригласил в кабинет своего заместителя Алексея Трубицина.
Следователь долго выяснял обстоятельства дела и заносил их в протокол, а потом задал вопрос, который не мог не задать.
—    А где вы отмечали праздник?
—    У нас в институте есть столовая, и, обычно, праздники мы отмечаем там, — последовал ответ.
Следователь немного поколебался.
—    Подпишите, пожалуйста, протокол, — сказал он, подавая его Фёдору. Он взял ручку, не читая подписал и подал следователю. Тот положил его в папку и распрощался.
—    Алексей, проводи, пожалуйста, следователя до проходной.
—    Ты знаешь, я чуть в штаны не наложил, когда ты сказал, что мы отмечали в столовой, — сказал он возвратившись.
—    Нет, Алексей, я и ответил, и не ответил на поставленный вопрос, ведь я сказал «обычно». Следователь, конечно, все прекрасно понял, но, думаю, что ни в его интересах раздувать это дело.

[Fedot]

23. Погуляли!!!

Жизнь устроена так, что коль уже начались неприятности, так открывай ворота. Приближался Новый Год и, памятуя прежний праздник, его решили отметить в ресторане. Неподалеку от института был уютный ресторан «Родничок». Он находился недалеко от института в немноголюдном месте, там и решили собраться тридцатого декабря всем отделом. Решили пригласить на праздник и жен, хотя отдел был еще очень молод, и многие сотрудники были не женаты. Женщин в то время в отделе практически не было, Фёдор считал, что экспериментальная работа это не женское дело, поэтому в отделе было только две женщины, но и они были не замужем. Он позвонил Виктору и пригласил его с Тамарой прийти на вечер.
Намечалось очень веселое мероприятие, и к нему начали готовиться заранее. В отделе умели не только работать. Каждому участнику был приготовлен подарок, сделали много сувениров, сделали памятные медали. К тому времени Фёдор уже получил двухкомнатную квартиру, и она была расположена недалеко от ресторана. Дочери было шесть лет, и оставлять ее надолго одну было страшновато, поэтому Фёдор и Галина решили немного побыть в ресторане, а потом уйти домой.
Вечер удался на славу. Всем официантам и оркестру подарили сувениры, и они с душой обслуживали и играли. Были организованы различные игры, и уже через час весь ресторан превратился в единый веселый коллектив. Фёдор обратил внимание на то, что в углу стоял столик, за которым сидели четыре крепких парня. Они много пили и в общих мероприятиях участия не принимали.
Очень не хотелось уходить, но дома остался ребенок, и Фёдор с Галиной распрощались.
Прошло часа два, и в доме уже собирались ложиться спать, когда раздался стук в дверь. На пороге стоял взволнованый Трубицын.
—    В ресторане произошла драка, — с порога сказал он.
—    Какая драка? — с недоумением спросил Фёдор.
—    Ты знаешь нашего Томенко, когда он выпьет, его всегда на подвиги тянет. Так вот он пошел приставать к мужикам, которые в углу сидели. Почему не танцуете, да вы нас не уважаете. Те ему, мол, отвали черешня, а он опять. Тогда один встал и врезал ему. Ну, а что бывает, когда «наших бьют»? Кинулись наши ребята на помощь, но не тут - то было. Оказалось они не только на вид сбитые, их всего четверо было, но всем нам на орехи досталось. Жаль там тебя не было.
—    Думаю не жаль, а очень кстати, ты мой характер знаешь, бойня бы началась, если верить твоим рассказам. Ведь сколько нас было, а сколько их?
—    Я тебе ещё не всё сказал, у Чаркин весь глаз заплыл, а жене Виктора под глаз так врезали, что синяк пальца на три.
—    Да ты что, ведь ей завтра на доску почета фотографироваться. Ну и ну!
—    Но я не договорил, милиция приехала, те смылись, а наших забирать хотели, так благо официантки заступились, видать, они там все друг друга знают, потому и не забрали.
—    Ой, Алексей, доиграемся мы с этими праздниками, говорят снаряд в одну и ту же воронку два раза не попадает, а тут два раза подряд. Завтра весь институт об этом знать будет.

[Fedot]

24. Пожар

Чаркин почти месяц пролежал с сотрясением мозга. Пришло лето. Близилось время отпусков. В кабинет вбежал запыхавшийся Чаркин.
—    Фёдор, что делать? Жена гладила белье, кто-то постучал, она вышла, а дверь за ней и захлопнулась.
—    Но утюг у тебя хоть с терморегулятором?
—    В том - то и дело, что нет.
—    Ну, хоть на подставке она его оставила?
—    В том - то и дело, что не помнит.
—    Да, дела плохи, но чем я могу помочь?
Чаркин жалобно смотрел на Фёдора и молчал.
Фёдор колебался. Но, немного подумав, наконец, сказал:
—    Бежим.
Они выбежали из института, навстречу шла Г алина. В то время она была в положении, и семья вот-вот ждала пополнения.
—    Куда вы на ночь глядя? — удивилась она.
Фёдор только махнул рукой, и они побежали дальше.
Жил Чаркин рябом с институтом в девятиэтажном кирпичном доме, квартира находилась на шестом этаже. План дыл простой. Спуститься с балкона седьмого этажа на балкон шестого, а затем через форточку залезть в комнату. Трудность заключалась в том, что балконы были встроены в сам дом, но было и одно полезное обстоятельство. Балконы были широкие, и посреди балконов кроме ограждений была расположена вертикальная металлическая стойка, достающая до перекрытия верхнего балкона. По ней то и можно было спуститься с верхнего балкона на нижний.
Постучали в дверь верхней квартиры и объяснили ситуацию. Хозяйка охотно впустила их, открыла балкон. Фёдор посмотрел на Виктора. Глаза полные страха, бледное лицо. «Нет ему нельзя», — подумал Фёдор и начал перелазить через ограждения балкона. Посмотрел вниз, там растянув одеяло, стояли Г алина и жена Виктора Людмила. «Вот чудаки, — подумал Фёдор, — как будто это одеяло спасет, когда вниз грохнусь».
Повиснув на руках, он начал нащупывать ногами стойку, но стойки не было.  И внизу опоры нет и пути вверх тоже.  Ну, сколько времени можно провисеть на руках, ну, пять минут, ну, десять. Он уже когда-то пробовал держать в руке плоскогубцы, всё равно пожарные снять не успеют.
Мысль работала лихорадочно, адреналин рекой вливался в кровь.
«До самого последнего момента не считай положение потерянным!» — услышал он снова слова отца. «Я же промахнулся, стойка где-то слева или справа», и он начал, перхватываясь руками, сдвигаться вправо, и вдруг нога наткнулась на стойку.
Когда Фёдор через форточку пробрался в квартиру, там было полно дыма. Пожара в квартире Чаркиных не случился, но Галину в ту же ночь забрала скорая, и наутро Фёдор был уже отцом двух дочерей. У Зайчика появилась сестричка Юля.

[Fedot]

25. Liliana Napolitano
 
Фёдор часто думал, что ему удалось родиться в самый интересный период развития человеческой цивилизации. Практически на его глазах произошли, пожалуй, самые интересные события, когда общество переходило от мракобесия феодализма к нормальному цивилизованному состоянию, когда научно-технический прогресс шагал вперед семимильными шагами, когда буквально на его глазах сказка превращалась в быль. Даже религия в СССР была побеждена. Учась еще в школе, он читал научно-популярную литературу о спутниках Земли, о полетах на другие планеты, и ему казалось, что все это несбыточная фантастика. Нет, и то, что он родился именно в это время, без провидения не обошлось. А разве без трудов этого самого провидения ехал бы он сейчас в этом поезде?
Стучали колеса, отбивая такты на стыках рельсов, вагон покачивало, а поезд все мчался и мчался на юг. Большой честью для института явилось то, что он получил пять приглашений на 24-тый Международный астронавтический конгресс, который должен был состояться в Баку. В числе делегации от института, которую возглавлял Веркин, был и Фёдор. В то время космонавтика достигла потрясающих успехов. Космос бороздят обитаемые станции, человек высадился на Луну, это был гражданин США Армстронг, и его имя было так же хорошо известно, как и имя Гагарина.
Баку встретил их очень приветливо, на вокзале висел большой транспарант, приветствующий делегатов Конгресса. О масштабах приготовлений можно было судить по тому факту, что для его проведения в центре Баку специально построили дворец съездов имени Ленина. Число участников более двух тысяч тоже поражало.
Уже первое знакомство с программой Конгресса давало представление о масштабах происходящего. Целый раздел составляла ранее не известная программа Шатл, в соответствии с которой американцы собирались создать челнок многоразового действия для доставки на орбиту различных грузов. Эта программа тоже казалась фантастикой, так как сам челнок весил несколько десятков тонн, и его нужно было то забрасывать на орбиту, то возвращать обратно на Землю. Но люди в то время уже перестали чему-либо удивляться, все казалось достижимо, все возможно. Сейчас мы уже знаем, что программа «Шатл» была выполнена в срок, и что, отработав свой ресурс, шатлы перестали эксплуатироваться. Был даже случай, когда один из шатлов сгорел при посадке, погубив всю команду. Сейчас же заброска космонавтов на орбитальные станции осуществляется при помощи российских ракет, разработку которых начал ещё Королёв.
Предполагалась работа большого числа секций, начиная от проблемы полетов на Марс, и заканчивая поиском внеземных цивилизаций. Проблема «Карнавальной ночи» есть ли жизнь на Марсе, да и за компанию в других галактиках тоже стояла на повестке дня. Фёдор всегда относился к тем людям, для которых этот вопрос был очевиден. Если только в нашей галактике около ста миллиардов звезд, т. е. почти по десять звезд на каждого жителя Земли, то почему только вокруг Солнца вращаются планеты с живыми существами? Несомненно, и другие звезды имеют свои планеты, и там, конечно, может быть жизнь, или когда-то была. Единственным вопросом, который вызывает недоумение и даже страх есть вопрос о бесконечности вселенной и вопрос откуда все это взялось. Создал бог? Но тогда, кто создал бога. Если у вселенной есть конец, ну, например, стена, то что находиться за этой стеной. Иногда Фёдор начинал пытаться представить себе эту самую бесконечность, эту грандиозность Вселенной, в которой уже сейчас люди могут видеть галактики, от которых свет летит до нас сто пятьдесят миллиардов лет. Нет, такие вещи не подвластны человеческому разуму, и когда о них начинаешь думать, становится страшно.

[Fedot]

Для размещения участников Конгресса были предоставлены лучшие гостиницы города, и когда вечером собирались у кого-нибудь в номере, то хозяин спрашивал:
— Не пора ли нам поддать, — и все соглашались, что пора.
Расселение гостей производилось по интересной схеме, номера уже за¬ранее были забронированы за гостями, и всех сотрудников института поселили в номера с незнакомыми делегатами. Фёдору попался, как он представился, сотрудник ГУКОСА, звали его Игорь. «Неужели здесь тоже полно осведомителей, такие уважаемые делегаты, и на тебе, — думал Фёдор, и сам себе ответил. — Конечно да». Не даром же ему в свое время пришлось стать лунатиком.
Жизнь Конгресса шла своим чередом. Фёдор удачно выступил со своим докладом и теперь ходил на другие секции ради удовлетворения любопытства. Он побывал на секции, где докладывался проект «Шатл». На секции по внеземным цивилизациям он узнал, что есть люди, которые думают как и он и считают, что жизнь очень распространенное во вселенной явление. Интересными были доклады, в которых докладчики пытались доказать, что на Земле уже были пришельцы из космоса.
Культурная программа тоже впечатляла. Приемы и фуршеты, осетрина в любых видах, чёрная икра и, конечно, спиртное, делали свое дело. Развязывались языки, завязывались откровенные беседы, делегаты делились адресами, приглашали друг друга в гости. «Неужели и здесь идет вербовка? — спрашивал себя Фёдор и сам себе отвечал.— Еще и как, а где же еще, как не здесь?»
Но самыми интересными мероприятиями были экскурсии. Программа была большой, и можно было выбирать.
Очень интересной оказалась экскурсия на Шамахинскую обсерваторию, она была расположена в горах, и туда нужно было добираться несколько часов по узким горным дорогам, и эта поездка была очень впечатляющей, особенно для людей, которые до этого времени не ездили по горным дорогам. Телескопов Фёдор тоже до этого времени никогда не видел, и эти великаны, обращенные своими зеркалами в небо, напоминали внеземные существа, задумчиво глядящие в будущее.
Но с некоторых пор Фёдор начал замечать некоторую особенность комплектации экскурсионных групп. Получалось так, что делегаты от Союза всегда ездили не в то время, когда возили иностранцев. Делалось это очень просто. При получении карточки на экскурсию указывались номера автобусов, в какие нужно было садиться, но при посадке в автобусы никто эти карточки не проверял. И ему очень захотелось нарушить это правило. Фёдор поделился своими соображениями со своим партнером по номеру, и предложил
на следующий день поехать на экскурсию с иностранцами. Его партнер долго колебался и сказал, что подумает. Утром он сказал, что согласен.
После того, как уехали автобусы с советскими делегатами, прошел почти час прежде, чем пришли автобусы за иностранцами. Это были комфортабельные автобусы и в никакое сравнение с теми, на которых возили наших делегатов, не шли. Фёдор и Игорь, сели в один из них.
Предполагалась экскурсия в винодельческий совхоз имени Ленина. Винные погреба поразили всех. Громадные бочки вместимостью в несколько тонн стояли по обе стороны громадного подвала. Экскурсовод рассказывала на английском языке, из ее рассказа Фёдор и Игорь поняли немного. Но вот один рассказ, который переводчица переводила со слов директора совхоза, запомнился. Директор рассказывал, что погреба существуют еще со времен Екатерины Второй, и что здесь в свое время служили лучшие дегустаторы России и Европы. Однажды во время посещения винных погребов высокопоставленными чиновниками между ними произошел спор о том, чьи дегустаторы лучше, русские или европейские. Продегустировали вино из одной из бочек, европеец сказал, что он слышит привкус железа, а русский сказал, что не только железа, но и вкус сыромятной кожи. Разбили бочку и там нашли железный ключ на сыромятном ремешке.

[Fedot]

Позже Фёдор узнал, что программа посещения винных погребов для наших делегатов была такая же и им тоже рассказывали про сыромятный ремешок. Но вот дегустировать вино в совхозный клуб их не повезли.
В просторном зале совхозного клуба, которому мог позавидовать любой городской клуб, в виде буквы П стояли столы. Видно было, что хозяева не пожалели денег, чтобы удивить гостей. Посреди центральной части стола сидел сударь Наполитано, президент Международного астронавтического общества, слева от него сидела его супруга, а справа - астронавт Стафорд, который побывал на Луне. Открыл заседание председатель совхоза, далее слова благодарности сказал сударь Наполитано, и заседание началось. В конце правого крыла П-образного стола сосредоточилась очень немногочисленная рускоговорящаяя фракция, и очень скоро все уже чувствовали себя, как дома. Начались межрегиональные контакты, при которых одни приглашали в свою компанию других. Дегустация шла полным ходом. И тут Фёдора потянуло на подвиги.
—    Игорь, пойду к жене Наполитано и возьму у нее автограф.
—    Ох, Фёдор, я бы очень не советовал тебе это делать, нам же еще домой возвращаться.
Но ведь известно, кому море по колено? Фёдор встал и направился к центру стола.
Жена Наполитано вежливо согласилась, и спросила на чем написать автограф. И тут Фёдор понял, что дал маху, ни бумаги, ни блокнота у него не было. Он порылся в карманах, достал регистрационную карточку и подал ей. Та улыбнулась снова и попросила ручку, но ручки тоже не было. Тогда Фёдор подошел к Армстронгу и попросил ручку. Тот достал ручку и подал. Красный, как рак, вернулся Фёдор на свою половину стола.
—    Ну-ка, покажи? — обратился к нему Игорь.
На регистрационной карте, чуть ниже числа, месяца и года проведения Конгресса женским чётким почерком было написано: Liliana Napolitano.
Фёдор понимал, что теперь только от Игоря зависит вопрос о том, будут ли у него неприятности после возвращения домой.

[Михаил Гонца]

Первым на Луну 20 июля 1969 г. ступил не Стаффорд, а  Нейл Армстронг на Аполлоне 11 (вместе с Олдрином).