Форумы БФ это скопище неучей, тролей, провокаторов, воров и откровенных фашистов

[Fedot]

26. Приложение № 6

Веркин был очень инициативным директором, он жил институтом и все свои силы отдавал ему. Он прекрасно, как и другие руководители командно - административной системы, понимал, что главным бичом этой системы является уравниловка, когда нет возможности поощрять материально за хорошую работу. Если на бюджете все сходило с рук, что ни сделал, то и хорошо, все равно государство зарплату заплатит, то на хозрасчете нужны были конкретные результаты, да еще и в заданные сроки.
Для оборонных предприятий существовало так называемое шестое приложение, которое предусматривало не только высокую заработную плату, но и возможность прогрессивного премирования. Перед директором и стояла именно эта задача, добиться распространения этого приложения на подразделения, работающие на хозрасчете. В составе института уже существовало Специальное конструкторское бюро, которое по сути дела являлось межотраслевым НИИ физики низких температур и криогенной техники. Но вопрос о введении шестого приложения мог решить только Совет Министров СССР.
Говорят, что под лежащий камень вода не течет. И если хочешь какой- то вопрос решить, то этого нужно добиваться. Единственной возможностью решить поставленную задачу было получить поддержку такого человека, которому Совет Министров не смог бы отказать. В те годы все знали, что существует человек-легенда, который запустил первый спутник и запустил в космос первого космонавта. Но его фамилия нигде и никогда не упоминалась и была известна только очень узкому кругу людей, во всех же газетах его называли просто Генеральным конструктором. Это был Сергей Павлович Королёв. Королёв трагически погиб в 1966 г. После его гибели конструкторское бюро в Подлипках, которое было разработчиком космических ракет и систем, стал тот самый Мишин, который вместе с Келдышем в своё время приезжал в институт. К нему и решил обратиться Веркин, тем более, что и сам институт был построен в значительной степени именно благодаря его поддержке, и для этой организации институт выполнял большой объём работ. В эту поездку директор взял с собой Фёдора.
В небольшом кабинете сидел невысокого роста человек. Он встал из - за стола и за руку поздоровался с гостями.
Беседа длилась не более получаса. Ставились конкретные вопросы, на которые давались конкретные ответы.
—    Подготовьте письмо в Совет Министров, я его подпишу, — наконец сказал Мишин.
Это был нонсенс, так как ни одно академическое учреждение, а, тем более, какая-то его часть, не пользовалась такими привилегиями в СССР.

[Fedot]

27. Чем отличалась Украинская академия наук от Академии наук СССР

Мы часто произносим слово наука, но не все чётко представляют, что оно означает? Если отнести это слово к вопросам образования, то это означает изучение того, что уже известно. Но чаще всего это слово вызывает у нас ассоциации связанные с чем-то новым и неизведанным. Действительно в познавательном плане это изучение ранее неизвестных закономерностей природы и изучение самой природы. Но самые плодотворные плоды науки это применение этих законов для создания самых разнообразных сооружений, систем и технологий, облегчающих жизнь и труд человека, а также дающих ему возможность, защищаться от своих врагов. Под этим углом зрения и будем рассматривать науку в СССР, не касаясь той её части, которая касается образовательного процесса.
Принято считать, что за научно-технический прогресс в Союзе ответственность несла Академия наук СССР. Так ли это? Большие сомнения возникают, если проследить пути развития науки в СССР и роль самой АН СССР в этом процессе.
Вспомним 50-тые годы прошлого столетия, когда АН СССР была главным инициатором борьбы с генетиками и кибернетикой; вспомним лысенковщину; вспомним, как по указке сверху эта славная академия травила и преследовала учёных по политическим мотивам; вспомним как травили А. А. Власова, именем которого названы его известные уравнения. Или у многих память отшибло? Отшибло, но не у всех.
Академия наук СССР всегда по своей структуре и методам работы была копией КПСС, а её Президиум был таким же политбюро в науке, как и Политбюро ЦК КПСС. Если рассмотреть структуру АН СССР, то она в точности соответствовала структуре КПСС. Были такие точно академии в союзных республиках, как и коммунистические партии в них. Конечно, при такой структуре все финансовые и кадровые бразды правления находились в руках Президиума АН СССР, и ни одно серьёзное кадровое назначение в союзных академиях не могло состояться без согласования с руководством АН СССР. При этом львиная доля финансирования оставалась в АН СССР, а союзным академиям оставались крохи. Но все хорошо знают, что Академия наук УССР при таком скудном финансировании добилась блестящих результатов. Это касается и охвата тематики и количества публикаций и мировой известности. А в некоторых вопросах, таких как сварка, кибернетика, физика и техника низких температур даже обогнала Союзную академию. Как же могло произойти, что при столь скудных возможностях были получены такие внушительные результаты? Ответ прост. Ни для кого не секрет, что самым наукоёмким сектором экономики является оборонная промышленность. В эту отрасль все состоятельные государства всегда вкладывали и лучшие мозги и значительные финансы. В СССР на это уходило до 70% всего бюджета. Поэтому при наличии наукоёмких разработок военного назначения можно было деньги взять оттуда. И АН УССР пошла по этому пути. Но что это означало. В оборонке за разговоры о величии и фундаментальности науки денег не платили. Нужно было давать товар, да ещё и с военной приёмкой. Это были каторжные годы для тех учреждений АН УССР, которые решились на это. Усугубляло положение решившихся и это и то, что АН УССР не давали тех фондов на спецобрудование, которые давали оборонным предприятиям. И вот в этих тяжелейших условиях люди в буквальном смысле слова надрывались, работая по 24 часа в сутки. Но сотрудники тех подразделений, которые выстоял, стали подобными тем гладиаторам, которые с царём Леонидом пошли на Фермопилы. Был у нас и свой бог, и звали его Борис Иеремиевич Веркин. Это он вдохновил и повёл нас на этот бой, и мы его выиграли. Но жил этот бог скромно и бедно в государственной двухкомнатной квартире. Вечно у него не хватало денег, и, сколько я помню, ходил он зимой в одной и той же потрепанной куртке. Но храм науки, который он построил, теперь носит его имя, мы гордимся этим и он для нас выше всяких богов.

[Fedot]

В расцвете своих сил в Научно-техническом комплексе ФТИНТ АН УССР на бюджете работало всего около 700 человек, а СКТБ ФТИНТ АН УССР, в котором работало более 3000 сотрудников и в составе которого было опытное производство и опытный завод, работало на полном хозрасчёте. Эта организация играла в СССР роль межотраслевого НИИ по физике низких температур и криогенной технике, а я в это время был заместителем директора СКТБ по научной работе. И я горжусь этим и горжусь тем, что мне довелось в своей жизни работать вместе с таким выдающимся организатором науки каким был Борис Иеремиевич Веркин.
И не было в этом институте ни плебеев, ни патрициев, это был единый могучий коллектив, где все работали бок о бок. Очень многие хоздоговорные темы выполнялись совместными силами и участвовали в них, в том числе, и бюджетные подразделения. Зарплаты в СКТБ были очень высокие и ни в какое сравнение не шли с бюджетными, поэтому были нередки случае, когда отдельные специалисты числились на ставках в СКТБ, а работали в бюджетном подразделении.
Приведу только один пример того духа, который царил в институте. Все в стране знают выдающегося геометра, лауреата Ленинской премии, академика Алексея Васильевича Погорелова, т.к. по его учебнику по геометрии учились все школьники страны. Но мало кто знает, что он закончил Военную академию им Говорова и был не только большим учёным, но и выдающимся конструктором. Именно он в СКТБ вёл тему по созданию электрогенератора большой мощности со сверхпроводящими обмотками. Вот такие люди были в наше время.
Приведу ещё два примера. Когда меня назначили на должность заместителя директора СКТБ, то у нас очень узким местом было опытное производство, т.к. оно часто не в состоянии было выполнять те конструкторские разработки, которые выполнялись в СКТБ. Анализ причин показал, что в большинстве случаев виной тому было низкое качество самих разработок. Многие молодые инженеры и конструкторы плохо были знакомы с технологией производства, и не представляли возможности станочного парка опытного производства и его специалистов. И тогда было принято решение, чтобы все инженеры и конструкторы освоили рабочие специальности и сдали экзамены на присвоение рабочих разрядов. Не могу сказать, что эти мероприятия были приняты с восторгом. Понимая щекотливость данной ситуации в правовом плане, поскольку принуждать никого к таким действиям мы не имели права, я первый сдал такой экзамен. И в трудовой книжке, вслед за записью о назначении меня на должность заместителя директора, имеется запись, что мне присвоен третий разряд токаря. Это мероприятие нам потом воздалось сторицей, т.к. конструируя изделия, разработчики учитывали возможность его изготовления на имеющемся оборудовании.
Второе обстоятельство подчеркну особо. Как только вышло решение, разрешающее создавать в составе учреждений и предприятий кооперативы, в СКТБ сразу же были созданы такие кооперативы. Это, с одной стороны, позволило расширить тематику, а, с другой, улучшить материальное положение сотрудников. И на поверку оказалось, что те коллективы, которые умели хорошо работать, стали очень хорошо зарабатывать.

[Fedot]

28. Пусть бегут сверхпроводно электроны свободно!

После введения шестого приложения работать в СКТБ хотелось многим, хотя не каждый понимал, что такое хозрасчет в академическом учреждении. Мы уже говорили, что на начальном этапе освоения хозрасчета действовал принцип «кто выплывет», но многие и утонули. Отдел Фёдора выплыл не только благодаря тому, что он встретил Пешехонова, но в значительной степени и потому, что люди все-таки сумели выдержать нечеловеческие нагрузки. Но были отделы, которые и утонули. В частности отдел Дмириева не смог выполнить заключенные хоздоговора, и дирекция была вынуждена вернуть отдел на бюджет.
В Отделе криогенных резонансных систем, которым руководил Фёдор, была строгая дисциплина, каждая группа в письменном виде составляла план работ на месяц, и он требовал неукоснительного выполнения этого плана. В конце каждой недели комиссия в составе всех руководителей групп обходила все помещения, замеченные недостатки записывались в журнал, и определялся срок их устранения. С целью повышения квалификации в отделе работал еженедельный семинар, на котором все инженеры должны были поочерёдно докладывать наиболее актуальные новые публикации по их тематике.
В отделе была своя библиотека, в которой были собраны все новые публикации по тематике отдела. Такой подход давал возможность отбирать наиболее работоспособные кадры, и сотрудники, которые умели или хотели работать, оставались в отделе. В любом коллективе всегда и везде есть недовольные, и чем выше требования, тем больше недовольных. Но бороться с недовольными административными методами это все равно, что бороться с ветряными мельницами. Если начинаешь загонять в угол человека только потому, что ты начальник, то тебя будут бояться, но уважать уж точно не будут. Пример Дмитренко лучшее тому доказательство.
По результатам работы за год отдел всегда занимал призовые места.
Но большие успехи порождают и большие трудности, причем порой самые неожиданные. В институт часто приезжали различные высокопоставленные гости, и их всегда вели в лучшие отделы. Но каждый показ это, прежде всего время, которого всегда не хватало. Недоволен был и Фёдор, недоволен был и коллектив. Но если он воспринимал это как неизбежное зло, которое приносило и пользу, то у руководителей групп эти посещения вызывали полное неприятие. Ведь в хоздоговорах нельзя учесть эту непроизводительную трату времени.
В отделе регулярно выходила стенная газета, делалась она при участии всего коллектива, причем со стороны руководства отдела не было никакой цензуры, и сам Фёдор узнавал о содержании газеты только после ее выхода. Он был сторонником древовидной системы управления, когда у каждого начальника в непосредственном подчинении находиться не более четырех - восьми человек. Как начальник отдела он не мог доходить до каждого сотрудника, которых в отделе уже было более пятидесяти, он никогда не давал распоряжения через голову непосредственного руководителя группы. В этих условиях стенная газета как раз и была выразителем общественного мнения, и давала возможность судить о существующих в отделе настроениях, конечно, такой орган был и рупором оппозиции, которая всегда существовала в отделе.
Насколько надоели всем частые посещения, можно было судить из одного достаточно ядовитого стиха, который появился в одной из стенных газет. Начинался он так:

[Fedot]

Пусть бегут сверхпроводно Электроны свободно
По скин-слою и глубже рекой,
И неясно прохожим В этот день непогожий,
Почему же я грустный такой.

Далее в том же стиле описывались все беды и трудности, связанные с посещениями, и заканчивался стих словами:

Из отдела я уйду,
Потому что посещений много раз в году.

В отделе работал очень способный и интеллигентный инженер Петя Адамович, но по своему складу характера он был оппозиционером, есть такие люди от природы.
Фёдор понял, что это сигнал, пройти мимо которого он как руководитель не имеет права. Конечно, против автора стиха он никаких мер предпринимать не стал, но на очередном собрании коллектива отдела стих прокомментировал. Сказав, что полностью согласен с тем, что для отдела это большая дополнительная нагрузка, но в то же время этот фактор приносит отделу и много пользы, потому что только лучшие отделы часто посещают. Но лучшим отделам дают и лучшую премию, которая в отделе всегда самая высокая в СКТБ. Затем он предложил провести тайное голосование и ответить на один из вопросов. « Вы за высокую премию» или «Вы против частых посещений». Мы даем возможность читателю самому догадаться, какой ответ поддержало большинство сотрудников отдела.
Да, сильная власть всегда находится под огнем критики, такую власть не любит большая часть общества, но парадокс заключается в том, что у общества, у которого нет сильной власти, нет ни нормального настоящего, ни надежного будущего.
Конечно, разработка сверхпроводящего гироскопа давала хорошее финансирование, но все-таки это была однобокая тематика, которая к криогенной электронике прямого отношения не имела. Вся электроника в этой теме сводилась к созданию вспомогательных радиотехнических систем обеспечения. Нужно было искать тематику не только с хорошим денежным, но и радиоэлектронным наполнением, соответствующим основному тематическому направлению отдела и квалификации его специалистов.

[Fedot]

Однажды в отдел прибыл в командировку подтянутый военный в чине полковника. Это был сотрудник военного НИИ (в/ч 60130), который занимался разработкой систем связи для военно-морского флота. Он обрисовал проблемы, которые имели место в этой области, и сказал, что некоторые из них, как он считает, можно решить только с помощью использования явления сверхпроводимости. Чувствовалось, что это эрудированный и знающий специалист. Есть люди, которые умеют расположить к себе и умеют убеждать. Именно таким был Юрий Александрович Иванов, он заведовал отделом электромагнитной совместимости в указанном НИИ.
Действительно, то, что он предлагал, выглядело очень заманчиво. Если на входе приемника поставить узкополосный сверхпроводящий перестраиваемый фильтр (преселектор) с полосой пропускания всего лишь в несколько сотен герц, то можно избавиться от большого количества помех, которые создают собственные передатчики на кораблях радиоуправления. Этот вопрос в то время не был решен ни у нас, ни за рубежом, и Фёдор решил взяться за эту проблему.
С представителем НИИ договорились, что они в ближайшее время подготовят и вышлют в адрес института техническое задание по данной проблеме. Так появилась в отделе новая перспективная тематика.
Открытие нового направления всегда связано с существенными трудностями. Поскольку кадры всегда и везде решают все, то, в первую очередь, нужно было найти кандидатуру руководителя нового направления и укомплектовать его кадрами, выделить помещения, заказать оборудование. Но решение таких организационных вопросов всегда наталкивается, прежде всего, на человеческий фактор. Большинство людей по своей натуре консерваторы, им всегда больше нравиться двигаться по уже проторенной дороге, да это и понятно. Другим не хочется уступать свои производственные площади. Треть начинают думать, что может появиться конкурент, который отнимет лидерство, и так далее. Но для того и существует руководитель, который должен взвесить все за и против, обсудить вопрос с ведущими специалистами отдела и принять решение. И, коль уж решение принято, то уметь его выполнить.
Ломать уже сложившиеся группы Фёдор не стал, а пригласил человека со стороны, получив при этом хорошие отзывы о нем от своих знакомых. Первое впечатление от знакомства с Владимиром Иванович Орейничем не было положительным. Чувствовалась какая-то застенчивость и даже неуверенность, но ответы на профессиональные вопросы были грамотными.
Поколебавшись немного, Фёдор решил взять его на работу, и сразу назначил руководителем группы, дав возможность самому набирать себе сотрудников. Он видел, как у Владимира загорелись глаза.

[Fedot]

29. Крейсер «Жданов»

Трудно представить все неурядицы и трудности при постановке нового направления, да это заказчика и не интересует. Его интересует сухой остаток. Другими словами выполнено ли техническое задание. Но техническое задание на поисковую начно-исследовательскую работу иногда писалось так, что после завершения работы никто сразу не мог определить, получен ли ожидаемый результат или нет. Читатель спросит, что же это за такая работа, на которую потрачено уйму государственных денег, а результат непонятно какой.
Мы уже сказали, что Иванов рассказал о проблемах связи в военно¬морском флоте и предложил взяться за разработку связной системы, дающей возможность избавиться от помех собственных передатчиков на кораблях радиоуправления. Для этого необходимо было создать перестраиваемые сверхпроводящие резонансные системы, которые осуществляли бы узкополосную селекцию сразу по входу приёмника. Проблема была не из простых, т.к. требовалась чрезвычайно точная и быстрая настройка. Проблема осложнялась ещё и тем, что необходимо было создать гелиевые криостаты, обеспечивающие работу системы на весь срок плавания. Фёдор долго не соглашался взяться за такую работу, т.к. понимал всю сложность поставленных задач. Тогда и договорились написать техническое задание на НИР с неопределённым результатом.
Сверхсекретная аппаратура предназначалась для установки на флагмане Черноморского флота крейсере «Жданов», на котором находиться все командование во время походов или боевых действий. Главной задачей флагмана является координация действий всех боевых единиц, которая осуществляется посредством радиосвязи. При этом возникают самые различные задачи. Очень часто необходимо иметь одновременную двухстороннюю (дуплексную) или многосторонняя связь со всеми кораблями. Но это в то время было невозможно. Основная трудность заключалась в том, что при одновременном включении на корабле высокочувствительных приемников и мощных передатчиков передатчики глушили свои же приемники. Выход был только один, нужно было в несколько тысяч раз увеличить избирательность по входу приемника, и не дать возможности мощному сигналу передатчика, создающему помехи, прорваться на гетеродин приемника.

[Fedot]

Испытать созданную аппаратуру можно было только непосредственно на самом флагмане, который в то время находился в Средиземном море. То были очень трудные времена для Черноморского флота, когда корабли уходили на многие месяцы в Средиземное море и там лицом к лицу встречались с флотом США. Вот тогда то и поняли, что не только хорошее вооружение необходимо кораблям. Оказалось, что на кораблях должны обеспечиваться элементарные нормы гигиены, моряки в условиях похода должны хотя бы раз в неделю принимать душ. А для этого нужна пресная вода, запасы которой на корабле ограничены, да и душевых тоже не было. Казалось бы, мелочь, а из-за этой мелочи корабли просто долго не могли находиться в плавании.
Возвращение в Севастополь крейсера «Жданов» ожидалось на конец апреля, и именно к этому сроку туда должна была быть доставлена сверхсекретная аппаратура, разработанная в отделе. К этому времени уже состоялась группа во главе с Орейничем, он оказался не только прекрасным специалистом, но и хорошим организатором. Говорят, что если вы видите на трибуне человека, который не обладает высокими ораторскими способностями, не обращайте на это внимание, а лучше спросите, какую он получает зарплату.

[Fedot]

Не будем описывать здесь все трудности доставки в Севстополь криогенных электронных систем, заправленных жидким гелием, оставим этот вопрос на суд специалистов. Но, так или иначе, к назначенному сроку  оборудование ждало прибытия флагмана в Севастопле. И Фёдор, и сотрудники отдела никогда не бывали на военных кораблях, тем более, на таких, и все с нетерпением ждали его прибытия. В военном флоте существует правило, что только очень ограниченный круг командования знает время ухода и возвращения кораблей или подводных лодок. Делается это в целях секретности. Уходя утром на службу, морской офицер не знает, вернется ли он домой сегодня, или через пол года.
Прождали крейсер целую неделю, а его все не было. Погода была холодная, купаться было рано, от непривычной скуки спасала только канистра спирта, которую случайно захватили с собой. Фёдор сильно простудился. Кашель и высокая температура донимали. Пробовали его лечить спиртом, но и это не помогало. Наконец, он пошел в больницу, и врач назначил ему антибиотики и банки. Это приносило облегчение, но не надолго.
Прошло еще несколько дней и, наконец, проснувшись утром и выйдя на набережную, все увидели вдали приближающийся военный корабль. Крейсер приближался и приближался, наконец, он начал медленно разворачиваться и стал на рейде на якорь. Да, такого красавца ребята еще никогда не видели. Длина его составляла около трехсот метров, три пушки главного калибра, расположенные в башне, грозно смотрели в море. Вдоль борта были расположены бортовые пушки меньшего калибра. Даже издали было видно большое количество различных антенн на палубных надстройках.
Два дня ушло на согласование вопросов перевозки оборудования на крейсер. К этому времени Фёдор уже начал выздоравливать, но температура еще держалась.

[Fedot]

30. Командир БЧ-4

Трудно было передать волнение ребят, когда с крейсера прибыл специальный катер, и моряки в белых матросских робах начали грузить оборудование. Фёдор трудно представлял себе, как матросы будут переносить громоздкие криостаты на борт крейсера по узкому трапу, когда катер подошел к борту крейсера. Но вопрос оказался очень простым. Башенный кран, который был смонтирован прямо на палубе, зацепил крюками троса катер и поднял его на борт со всем оборудованием и пссажирами.
В военном порту и на военных кораблях без специального разрешения фотографировать запрещено. Но, не смотря на это, Фёдор распорядился взять с собой фотоаппарат. Хотелось по прибытии показать в институте эти кадры.
На испытания прибыл и Иванов. Видно было, что он не первый раз на крейсере. Оказалось, что он хорошо знаком с командиром БЧ - 4 (так называется на кораблях служба связи), капитаном первого ранга Фищуком, которому и представил Фёдора и его сотрудников. Фищук оказался очень доброжелательным и общительным человеком.
— Ну, что ж, спасайте нас, — в шутку сказал он.
Сотрудников Фёдора и его самого разместили в каюте на юте рядом с бортовой пушкой. Тем временем Юрий Александрович получил талоны на питание в офицерской столовой, и все отправились на обед. Кормят моряков четыре раза в сутки, утром и вечером чай и хлеб с маслом, а в середине дня два обеда с перерывом между ними примерно в четыре часа. Офицеры питаются в столовой, моряков кормят бочковые. Это моряки, которые в бочонках разносят еду в специально выделенные места, где моряки и питаются.
Еще одной особенностью жизни на военном корабле является то, что во всех каютах, рубках и на верхней палубе установлены громкоговорители. Все команды, распоряжения и любая другая информация передается по этим громкоговорителям, причем выключить громкоговорители нельзя.
Вечером все собрались в каюте у Фёдора, пригласили на чашку чая и командира БЧ - 4. И тут выяснилось, что Фищук очень веселий человек и хороший раскажчик. После первых 100 граммов все уже чувствовали себя как дома, и он начал рассказывать различные морские истории,
—    В самом начале службы служить мне довелось на малом противолодочном корабле, — начал он улыбаясь. — А в то время только начинали создавать ракетные комплексы, и наш корабль определили как экспериментальный для испытания ракет типа земля-земля.
—    Какая земля-земля, если вы в море стрелять должны? — перебил кто-то из слушателей.
—    Ну, считайте море-море, не в этом суть. Суть в том, как эти испытания проводились. Все это было такое несовершенное, что даже до сих пор страх берет. Помню, привезли на испытание какую-то спецракету с самонаведением. Смонтировали пусковую установку на палубе, зарядили ракету, начали пускать, а она не летит. Расстелили они на палубе свои схемы и начали разбираться, в чем дело. Один говорит одно, другой другое. Спорили, спорили, наконец, решили, что какое-то реле неисправно. Поставили новое, включили, а из реле дым идет. А ракета стояла, стояла, а потом как заревёт и ушла со станка. Тот, кто ставил реле, кричит: «Мы же реле перепутали!» — и дерг его из разъема. «Ох, черт, — кричит, — пальцы обжог!» А другой ему: «Хрен с ними, с твоими пальцами, ты в небо посмотри!» Подняли мы головы, а она разворачивается и прямо на нас прёт.  Тот, который с осмаленными пальцами как закричит: «Она же с самонаведение! Спасайся, кто как может!» и все за борт попрыгали. А капитан с перепуга полный вперед дал, корабль даже присел. Мы так все на палубу и попадали. А она, зараза, прямо на нас прёт. Он право руля он лево, а ей все по барабану, и по правому борту как ухнет, слава богу, что в воду. Волной чуть корабль не перевернуло, а нас всех за борт смыло. Целый час нас и ракетчиков в море вылавливали.

[Fedot]

—    Так это же байки! — расхохотался Фёдор.
—    Ничего себе байки? до сих пор на левое ухо плохо слышу.
—    А почему на левое? ведь ракета по правому борту ухнула.
—    В том-то и дело, что когда капитан полный газ дал, так корабль так рвануло, что мы все головой к корме упали.
Все покатывались от смеха, хоть и понимали, что корабль как автомобиль с места рвануть не может. Мищук тоже смеялся от души, понимая, что перестарался.
—    А то еще случай был уже на нашем крейсере. Палили как-то из главного калибра, от залпа крейсер на пол метра в воду садиться. А правила такие. После последнего залпа заряжающий должен доложить, что стрельба окончена и в стволах снарядов нет. Должны мы были по программе стрельб произвести три выстрела по очереди.
—    А почему не сразу, ведь пушки то три?
—    Э, сразу нельзя, башню сорвет, ведь калибр то 200, один только снаряд больше ста килограммов весит.
—    А как же заряжающий один его зарядить может?
—    В том то и дело, что имеется специальный транспортер, который снаряд со склада доставляет и пушку заряжает.
—    Ну, и что же дальше?
—    Так вот, произвели третий залп, заряжающий докладывает: «Стрельбу закончил, в стволе первого орудия снаряд». Но пушку заряженной оставлять нельзя, и снаряд обратно не вытащишь. Что делать, ведь по программе стрельб всего три выстрела. Думал, думал командир и дает команду: «Из первого орудия огонь и закончить стрельбу». Гахнули ещё раз и заряжающий опять докладывает: «Стрельбу закончил, в стволе второго орудия снаряд». Не выдержал капитан, и на весь крейсер заряжающего обматерил. Но снаряд то в стволе оставлять нельзя. Он опять: «Из второго орудия огонь и закончить стрельбу». Пальнули опять, а заряжающий докладывает: «Стрельбу закончил, в стволе третьего орудия снаряд». Капитана чуть кандрашка не хватила, а тут еще радиограмма из центра: «Почему нарушаете регламент стрельб? В обстреливаемый квадрат вошло гражданское судно». Капитан кричит боцману: «Беги в башню, я вам всем за такие дела яйца оторву». «А мне за что, — кричит боцман, — это командиру БЧ - 2 отрывайте». «И ему тоже, оторву»! Боцман только на палубу выскочил, а капитан ему вслед по громкоговорящей связи кричит: «Если из третьего орудия огонь будет, так я вас всех кончу »! Но заряжающий первого слова не расслышал, но четко услыхал «из третьего орудия огонь », и пальнул третий раз.
Все покатывались от смеха.

[Fedot]

—    Так что, вы, наверное, и гражданский корабль потопили? — держась за живот, спросил Юрий Александрович.
—    Чуть не подбили, корабль то болгарским оказался. Пришлось улаживать скандал по дипломатическим каналам.
—    Ну, а что же дальше было?
—    Что, что? Боцман только на палубу выскочил, а тут главный калибр гахнул, так боцмана и контузило, до сих пор заикается.
—    А снаряды как в стволы попадали?
—    Да транспортер был неисправен.
Мищук говорил совершенно серьезно, но было совершенно непонятно, правду он говорит или шутит.
Хохот в каюте стоял такой, что сотрясались стены. Но все все-таки решили пообщаться с боцманом на предмет заикания. Потом оказалось, что боцман действительно заикается. Так до самого отъезда и не выяснилось, действительно ли чуть болгарский корабль не подбили.
Рассказывал Мищук и очень интересные вещи о пребывании Черноморского флота в Средиземном море.
—    Кстати, — заметил он, — а знаете Фёдор Фёдорович, почему у вас кровать длиннее, чем у других?
Все посмотрели на кровать, и действительно она была длиннее, чем остальные.
—    И к чему бы это, — удивился Фёдор, — неужели и здесь испытания спецракет проводили?
—    Да нет. Рост нашего министра обороны маршала Гречко под два метра, и когда он выходил на нашем крейсере инспектировать флот в Средиземном море, специально для него и удлинили кровать.
—    Ничего себе, — удивился Фёдор.
—    Так вот, у нас в то время авианосцев еще не было, только недавно был построен авианесущий корабль «Москва», на котором базируются самолеты с вертикальным взлетом. Представляете, в нескольких километрах от нас находиться американский авианосец, причем наш крейсер по сравнению с ним мошка, и вот ночью начинаются учения. Они это делали, чтобы показать нам свое превосходство, но действительно это впечатляет. Когда объявляется боевая тревога, все огни на авианосце гаснут. И вдруг мы слышим, что с него начинают взлетать самолеты, через некоторое время слышим, что самолеты не только взлетают, но и садятся. И все это в кромешной тьме. Затем на самолетах включаются огни, и видно несколько огней, приближающихся к авианосцу и несколько удаляющихся, но самого авианосца не видно. Создается впечатление, как будто самолеты просто падают в море и через некоторое время оттуда взлетают.

[Fedot]

А стрельбы подождут!

На следующий день начались испытания. Нужно было провести большой объем исследований в разных режимах, с разными приемными комплексами, в разное время суток. Работать всем было не привыкать. Трудились в две смены по два человека. Через неделю уже можно было судить о первых результатах. Помехозащищенность связных систем возрастала более чем на два порядка. Приемники надежно работали во время работы собственных передатчиков. Когда об этом доложили Фищуку, он не поверил, и сам несколько часов подряд проверял полученные результаты.
—    Невероятно, — наконец сказал он, — Так что же выходит, у нас теперь будет дуплексная связь со всеми кораблями одновременно? Вот это да! Мы удивлялись их самолетам, а они теперь будут удивляться нашей связи. То-то голову поломают, как мы этого достигли! Вот теперь мы их зачешем!
—    Им и в голову не придёт, что здесь криогенная техника работает, — добавил Юрий Александрович.
Настроение у всех было приподнятое, и Фёдор понял, что сейчас как раз то время, чтобы попросить разрешения сделать на корабле снимки.
—    Валяйте, — весело сказал Фищук, — только на глаза капитану с фотоаппаратом не попадайтесь.
Близилось время отъезда, как вдруг, совершенно неожиданно, все услышали команду сниматься с якоря. Уже вечерело, загремели якорные цепи. Не успел крейсер сняться с якоря, как объявили учебную боевую тревогу. Это означало, что все должны задраиться в своих боевых рубках, выходить оттуда до особого распоряжения запрещалось. Фёдору и его сотрудникам повезло, так как жили они на верхней палубе в каютах, двери которых не задраивались и они свободно могли наблюдать все, что происходит на корабле.
Вскоре проследовала команда навести бортовые орудия на Севастопольский маяк.
—    Неужели по маяку палить будут, — подумал Фёдор.
Но по маяку палить не стали, и крейсер вышел в открытое море. Вскоре стало совсем темно, кругом ни огонька, начинался дождь, ветер усиливался. Ребята заперлись в каюте и начали обсуждать результаты испытаний. Было ясно, что у них в руках целое новое научно-техническое направление, со всеми вытекающими последствиями. Судьба улыбнулась отделу во второй раз. В канистре оставалось еще немного спирта, и его решили допить. Позвали Юрия Александровича. В это время по громкоговорителю прошла команда: «Спасательной команде построиться ют правый борт», и всем стало интересно, что это означает. Все вышли на палубу. Темно, хоть глаза выколи, сильный ветер и идет дождь, крейсер прилично качает. Восемь моряков в спасательных желетах выстроились около палубной надстройки.
—    А что им предстоит делать? — спросил кто-то у Юрия Александровича.
—    Видите, вон на кронштейнах висит спасательная шлюпка, в нее и предстоит прыгать спасателям, а потом шлюпку опустят в море.
Фёдор посмотрел на кронштейны, на них на тросах качалась шлюпка, в темноте были видны только ее контуры, она висела немного ниже палубы на расстоянии около метра от борта крейсера.
—    А если кто-нибудь промахнется или поскользнется, ведь скользко же?
—    Если кто-нибудь промахнется, то это почти верная смерть, так как крейсер сразу не остановишь и поэтому найти человека ночью во время шторма почти невозможно. Вы ведь знаете, что родные военнослужащих иногда получают официальные письма, в которых сообщается о гибели при исполнении служебных обязанностей. Но спасательная команда это очень тренированные моряки, берут туда лучших, и они проходят специальную программу подготовки. И, как бы, в доказательство этих слов моряки начали прыгать в шлюпку. Крейсер качало, шлюпка тоже сильно качалась на тросах, но матросы как тренированные кошки бесстрашно прыгали в темноту. Под сильным впечатлением от увиденного все вернулись в каюту.

[Fedot]

—    Давайте выпьем за море и за моряков, — предложил Фёдор.
Ветер крепчал, качка усиливалась, и вскоре все почувствовали, что их укачивает. И вот тут-то все поняли, что во время качки нельзя употреблять спиртное. К утру все чувствовали себя ужасно. Голова шла кругом, все время тошнило. Утром пришел Фищуки  в утешение сказал, что все новички болеют морской болезнью, и что крейсер идет на патрулирование полигона по обеспечению ракетных стрельб.
Где-то к обеду ветер начал стихать, выглянуло солнце, ребята повеселели. Но тут, как будто громадным молотом, кто-то грохнул по стенке каюты. Все выбежали наружу. Около бортовой пушки стоял боевой расчет, а рядом на палубе валялась дымящаяся гильза от снаряда, а моряки заряжали в орудие следующий снаряд. Всем велели закрыть уши пальцами, и пушка выстрелила вторично.
Конечно, всем это все очень нравилось. Где бы еще довелось побывать на военном корабле, посмотреть, как стреляют из орудия, побывать на боевом дежурстве.
Крейсер все время двигался по периметру заданного квадрата, примерно каждые пол-часа меняя курс. Где-то к концу дня вдруг все увидели, что впереди по курсу прямо в охраняемый квадрат движется гражданское судно, крейсер прибавил ход и вскоре был недалеко от нарушителя. По мощному громкоговорителю на английском языке последовало предупреждение, но судно не меняло курс. Все разглядели на борту название судна «Wama». Опять последовало предупреждение, и опять никакой реакции. Судно продолжало идти тем же курсом. Фёдор обратился с вопросом к Юрию Александровичу.
—    Обычная история, ведь мы находимся в нейтральных водах, у капитана нет никакого желания менять курс и опаздывать в пункт назначения. В то же время он прекрасно понимает, что никто стрелять не будет, пока он находиться в опасном квадрате. Думаю, что наш капитан уже сообщил в штаб о сложившейся ситуации, теперь мы будем это судно сопровождать до
тех пор, пока он не выйдет из опасной зоны.
И, действительно, крейсер изменил курс и смиренно поплелся за нарушителем.
—    Ну, а стрельбы как же?
—    А стрельбы подождут!

[Fedot]

И я уверен, если что-нибудь!

Все с нетерпением ждали возвращения домой. Но нужно было еще отправить назад оборудование, а для этого должны были прийти грузовые машины. Пришлось немного задержаться, и это дало возможность участникам испытаний увидеть первый советский авианосец «Москва». Проснувшись утром на второй день по прибытии в Севастополь, и выйдя на палубу, все увидели громадный корабль, который стоял на рейде недалеко от крейсера. Хорошо была видна взлетная полоса, на обрубленном носу красовалась эмблема в виде орла с распростертыми крыльями. Фёдор не стал говорить другим, но ему показалось, что эмблема чем-то напоминает орел на фашистских штандартах. Эту же точку зрения в последующем подтвердил и Фищук, морякам эмблема не нравилась.
Всем очень хотелось посмотреть, как взлетают с авианосца самолеты, но такой возможности так и не представилось. Юрий Александрович объяснил, что процесс освоения любого, а тем более такого корабля, длительный, и не следует рассчитывать на то, что в ближайшее время начнутся испытания палубной авиации.
Напоследок пришлось понаблюдать и то, как моряков отпускают в увольнение. На палубе недалеко от башни главного калибра в строю стояло человек тридцать моряков. Начался осмотр, после которого в строю осталась примерно только половина, причины придирки были самые нелепые: у одного пуговицы плохо начищены, у другого ботинки плохо блестят, у третьего воротничок не белоснежный. После осмотра оставшихся заставили маршировать, и тоже еще нескольких моряков отсеяли.
—    Бедные, бедные, — подумал Фёдор, — такая служба, а как в увольнение, так вон как.
И, как бы читая его мысли, Фищук сказал:
—    Это еще ничего, а то бывает и всех завернут. Но как строго не отбирай, практически не было еще такого случая, что бы кто-то в комендатуру не попал, или выпивши не вернулся.
—    Кто молодым не были, тот не хулиганил, на то и молодость, — улыбаясь, заметил Фёдор.
В институте всех встречали как победителей, и Фёдор решил еще раз нарушить режим секретности. Через день по прибытии на стене против его кабинета висел громадный фотомонтаж. Сверху по всей его длине было написано: «И я уверен, если что-нибудь, мне бросят круг спасательный матросы!». А ниже висели фотографии, где на фоне главного калибра около криостатов стояли моряки в белых робах, причем видны были даже их служебные номера. Было еще множество фотографий, сделанных в радиорубках, на палубе. На одних фотографиях матросы спускали по трапам криостаты, на других выливали на палубу неизрасходованный жидкий азот, и клубы белого пара застилали палубу. Были виды Севастополя, и, конечно же, на практически всех снимках были и сотрудники отдела.

[Fedot]

Смотреть фотомонтаж приходил весь институт, Конечно, Фёдор понимал, что это серьезное нарушение режима секретности, и, по всей вероятности, его могут наказать, но он также понимал, что это сильно поднимет авторитет отдела и его сотрудников в глазах всего института. Он ждал реакции режимных служб.
Наконец, пришел смотреть фотомонтаж заместитель директора по режиму Репка. Он долго рассматривал фотографии, и на его лице все время светилась улыбка. Затем он зашел в кабинет к Фёдору.
—    Ты знаешь, я как будто на тридцать лет помолодел, я ведь тоже во время войны служил в морской пехоте. Знаешь, как моряки шли в атаку? Снимали каски и надевали бескозырки, фашисты нас черной смертью называли. Молодец, что сделал такой фотомонтаж, это для всех большая польза. Пускай все знают, что может наш институт. Ко мне уже приходили некоторые доброжелатели и доказывали, что ты разглашаешь секретные данные. Я им сказал, где это написано, что достижения науки не могут использоваться для целей обороны.
—    Владимир Васильевич, большое вам спасибо за поддержку, я, правду сказать, долго думал - делать фотомонтаж, или не делать.

[Fedot]

Кому давали ордена?

Было совершенно ясно, что решение проблемы сверхпроводящего гироскопа упирается в одну неразрешимую проблему. Будучи в ЦНИИ Электроприбор все видели, что для создания берилиевых пустотелых шаров было создано целое производство. Но для создания гироскопа нужен был пустотелый ниобиевый шар. Ниобий хоть и не ядовит, но очень плохо обрабатывается, более того температура плавления у него почти как у вольфрама. Так что, нужно было отказываться от этой идеи? Наверное, другой бы это и сделал. Но у Фёдора была одна очень нужная для дела черта, он был упрям. И его упрямство иногда доходило до фанатизма. Все говорили ему: «Мы эту задачу не решим», а он отвечал: «Плох тот солдат, который не хочет стать генералом». Его убеждали: «Нет в Союзе технологии создания таких сфер», а он отвечал: «Если бы была, так и вопроса бы не было». Его пугали: «Взять эту тему означает гибель для отдела», а он отвечал: «До самого последнего момента не считайте положение потерянным». Ему говорили: «Ты нас своими афоризмами задолбал», а он отвечал: «Так меня так учили».

[Fedot]

Если чего-то очень хочется, то, оказывается, что это сделать можно, если даже все убеждены, что это сделать нельзя, нужно только очень, очень захотеть. Отделу нужна была эта тема, очень нужна. С ЦНИИ Электроприбор была заключена поисковая НИР, т. е. работа по исследованию возможности создания такого устройства. Результат работы мог быть и положительным и отрицательным и деньги бы все равно за неё заплатили. Но не хотелось терять попусту несколько лет работы отдела только ради денег. И Фёдор продолжал искать. Он внимательно изучал все публикации, касающиеся технологии и исследования сверхпроводящих свойств ниобиевых поверхностей. Оказалось, что далеко недостаточно изготовить только пустотелую сферу, а для получения необходимых сверхпроводящих свойств ее еще необходимо и отжечь в сверхвысоком вакууме при температуре около 2000 градусов.
У Фёдора начали опускаться руки. Но он твердил и твердил слова, которые ему  говорил отец. И, в конце концов, где-то впереди загорелся маленький огонек. Ему встретилась публикация немецких авторов из ГДР, в которой сообщалось об исследовании свойств ниобиевых поверхностей отожженных в высоком вакууме. По публикации было видно, что работа выполнена очень квалифицированно. Это вселяло надежду. Но Германия далеко, и туда добраться непросто, тем более поручить изготовление каких-то там шаров. Тем более все контакты даже с народно - демократическими республиками были совсем непростым делом. И Фёдор понял, что единственным человеком, которому по плечу решение этого вопроса, является директор.
В приемной директора всегда было полно народу, даже начальники отделов ждали приема часами, а иногда и днями, таковы были принципы командно - административной системы. Фёдор позвонил секретарю и попросил доложить директору, и уже через пол часа он сидел в его кабинете. О результатах севастопольских испытаний он ему уже докладывал, и директор был в хорошем расположении духа. Тот вопрос, который сразу задал он, ошарашил:
—    Фёдор Федорович, Вы почему до сих пор не в партии?
От неожиданности Фёдор даже опешил, но сразу же нашелся.
—    Я еще не готов поступать в эту организацию, — последовал ответ с явным ударением на последних двух словах, — а что это так важно?
—    Очень важно, и не столько для вас, как для того коллектива, которым вы руководите, ведь дорогу дают в первую очередь членам партии. Мы недавно представляли вас к награждению орденом «Трудового красного знамени» так райком партии вашу кандидатуру не утвердил.
—    Борис Еремеевич, я к вам пришел по совершенно другому вопросу, — и Фёдор начал излагать свои соображения.
Директор внимательно выслушал, и, немного подумав, сказал:
—    Единственная возможность попробовать решить этот вопрос это поехать мне в ГДР.
—    Борис Еремеевич, у меня к вам есть еще одна просьба. Я вам докладывал о результатах испытаний на крейсере «Жданов», и тогда вам говорил, что к осени крейсер уходит в Средиземное море на боевое дежурство, и было бы очень важно испытать аппаратуру там. Военные очень хотели бы этого. Директор с болью и сожалением посмотрел на него.
—   Ох, Фёдор Фёдорович, Фёдор Фёдорович, вы же знаете, что для этого необходимо оформить разрешение на выезд в капстраны. Мы сделали все возможное и невозможное, чтобы получить для Вас такое разрешение, но они боятся, что вы где-нибудь там можете из илюминатора выпрыгнуть, — и директор с укором посмотрел на Фёдора, а потом сказал. — Запомните, любое серьезное дело не обходится без разумных компромиссов.
Выходил Фёдор из кабинета директора с тяжелым сердцем и с тяжелыми мыслями: «Сколько же теряла и теряет эта многострадальная страна от того, что не доверяет своим гражданам».

[Fedot]

ГДР

Прошел месяц. Фёдора вызвали к директору.
—    Фёдор Федорович, через несколько дней я уезжаю в ГДР, подготовьте мне, пожалуйста, всю имеющуюся у вас информацию по поводу технологии обработки ниобия.
Да, директор был человеком дела, и Фёдор понимал, что дело начало сдвигаться с мертвой точки.
Поездка директора оказалась очень результативной, действительно в АН Г ДР уже давно велись исследования по изучению свойств и методов обработки ниобия. Правда, Фёдор никак не мог понять, почему в таком маленьком государстве занимаются такими, казалось бы, экзотическими исследованиями. Но факт оставался фактом, и уже через месяц Фёдор летел в Берлин, а еще через сутки он уже был в Дрездене.
ГДР поражала своей чистотой, магазинами и дисциплинированностью пешеходов. Даже в телефонных будках лежали телефонные книги и никто их не воровал. Ему не раз приходилось наблюдать удивительную картину. Для пешеходов горит красный свет, на проезжей части нет ни единой машины, но все пешеходы стоят и ждут. Такое поведение пешеходов ему было абсолютно непонятно, и он однажды попытался нарушить это правило, но ему тут же сделали замечание сами пешеходы. И тут он вспомнил рассказы отца о немецкой аккуратности. Вспомнил он и рассказ одного из сотрудников отдела, который в свое время участвовал в боевых действиях на территории фашистской Г ермании.
—    Представляете, — говорил он, — только прошла передовая, выезжает на телеге из леса на асфальтированную дорогу немец. Колеса у телеги естественно грязные, сзади висит ведро с водой. Телега останавливается, с нее слазит немец и начинает мыть колеса.
Эту аккуратность Фёдор в Германии наблюдал во всем, начиная с общественных туалетов, и кончая соблюдением распорядка рабочего времени. Русские и живут и работают импульсивно, нужно работать день и ночь, значит, будут работать, нужно пить день и ночь, значить будут пить. У немцев же все разложено по полочкам, никому и в голову не придет задержаться на работе, а, тем более, отмечать на работе праздники. Однажды ему довелось увидеть такую картину, было это в Потсдаме. Идя по тротуару, он вдруг увидел, что значительная его часть устлана совершенно новыми обоями. Не понимая в чем дело, он начал оглядываться по сторонам, но, только подняв голову вверх, понял, в чем дело. На втором этаже немец красил балкон, и чтобы не забрызгать тротуар краской, устлал его новыми обоями. Заметил Фёдор и еще одну особенность, практическое отсутствие заборов. За тротуаром сразу начинается палисадник, а за палисадником стоит дом. Заметил он и то, что в воскресный день практически никто не отдыхает и все занимаются какими-нибудь работами по дому или во дворах.

[Fedot]

Но основная задача, которую было необходимо решить, заключалась в понимании того, смогут ли немцы взяться за решения столь необычной задачи. Технологические возможности, которыми они располагали, его приятно удивили. Начались переговоры, и здесь тоже был не очень привычный для Фёдора подход. Все технические детали сотрудничества выяснялись до мельчайших подробностей, начиная от целей исследования, до возможностей совместных публикаций результатов исследований. Переговоры длились почти неделю, но зато после их окончания у него почти не оставалось сомнения в том, что ниобиевую сферу немцы сделают. Это была большая победа. К тому же они искренне верили в то, что сфера будет использована для создания гравиметра. Удалось также договориться о том, что до окончательных испытаний гравиметра результаты совместных исследований публиковаться не будут. Это их очень удивляло, но Фёдор был непреклонен, и им пришлось согласиться.
Ответственными исполнителями по теме были с немецкой стороны назначены Геральд Андерлайн и Александр Гладун. Это были образованные специалисты, Геральд до этого уже несколько лет стажировался в Союзе в Дубне и хорошо знал русский язык. Александр, несмотря на свою русскую фамилию, языка не знал. Оба они были примерно такого же возраста, как и Фёдор, и уже перед самым отъездом пригласили его в ресторан. И здесь он тоже почувствовал немецкую специфику, все было очень скромно, пили только пиво, а из ресторана он вышел практически голодным. Ну и ну, подумал он, у нас так не угощают.