Дети расхохотались.
— Шутки плохи, — серьезно сказал отец. — Ведь в стране настоящий физический и моральный террор, казалось бы, нужно ли из-за такого пустяка вызывать в школу родителей, а тем более писать докладные в Облоно. Вы еще маленькие и многого не понимаете, но, когда вырастете, поймете в какое жестокое время вам и вашим родителям пришлось жить. Сейчас еще ничего, хоть как-то поутихло, а что было в 37-мом... Людей забирали по ночам, а куда они исчезали так никто и не знал. Даже анекдот такой был, но и за него тоже могли посадить или расстрелять.
— Расскажи, папа, какой анекдот?
— Ну вот, ночью страшный стук в дверь коммунальной квартиры, около двери собрались жильцы, но открывать боятся. Стук усиливается. Наконец, одна старушка решается открыть. — Вы что тут оглохли все! - кричит вбежавший. - Выносите вещи, дом горит. — Ну, слава богу, — облегченно вздыхают жильцы, — а мы думали НКВД.
— И что за такой анекдот могли расстрелять?
— Да, могли лет на 20 и посадить, за антисоветскую пропаганду.
— Дети, — строго сказала Нина Николаевна, — я еще раз хочу обратить ваше внимание на то, что все то, что говорится дома, вы ни в коем случае не должны рассказывать даже своим самым близким друзьям, потому что мы живем в государстве тотальной слежки.
— Да, — обратился ко всем отец, — совсем забыл сказать. Ты знала Пронько?
— Да, вроде фамилия знакомая.
— Ему же 15 лет дали.
— За что?
— За анекдот. Когда я последний раз возил отчет в областное управление, я ночевал у Гальперовича.
— У главного инженера управления?
— Знаешь, что он мне рассказал? Вызвали его в особый отдел и начали расспрашивать о Пронько. Он им все, что о нём знал, рассказал. А его потом спрашивают:
— А вы знаете, за что его осудили?
— Нет, — говорит он, — откуда мне знать?
— Он занимался антисоветской агитацией, и, в частности, распространял следующий анекдот. Сидят в Москве около Кремля грузины чистильщики, подходит к ним человек и просит почистить ботинки.
— Не чистим, — отвечают они.
— А чего же вы тут сидите? — спрашивает.
— Назначения дожидаемся.
— Я, говорит, после этих слов чуть в штаны не наложил, ведь это я ему этот анекдот рассказал. Ну, думаю, была ни была, все равно знают - надо признаваться, и говорю, а с меня пот льет.
— Ведь, говорю, этот анекдот я ему рассказал.
— Мы знаем, — отвечает особист, — но ведь вы ему с глазу на глаз этот анекдот рассказали, а вот он его в коллективе рассказывал, а это уже пропаганда, за это и получил.
— Я после этого разговора неделю отойти не мог, думал, заберут, но вот пока дома.
— Видите, дети, как анекдоты рассказывать, - заключила мать, - так что смотрите.