47. Беда одна не ходит
Но беда одна не ходит. Черные полосы в жизни Фёдора следовали одна за другой, причем каждая последующая была чернее предыдущей.
У него была дача в институтском кооперативе «Гелий», до которой нужно было ехать около часа на электричке, а потом ещё около получаса идти пешком, строил ее Фёдор сам. Свободного времени было много и он часто туда ездил. Денег было мало и поэтому приходилось использовать все накопившиеся остатки стройматериалов.
Около строгального станка лежала куча досок, и он из них выпиливал рейки для будущей рамы. Ему все время приходилось обходить станок, когда он брал очередную доску для обработки. Идя за очередной доской, Фёдор споткнулся, рука скользнула по плите станка. Ножи рубанка неприятно фыркнули, и вместо двух пальцев на левой руке остались только ошмётки. Кровь хлестала из раздробленных пальцев, кругом никого. Он понимал, что нужно остановить кровь и зажал остатки пальцев правой рукой, но это не помогло, кровь продолжала течь. Перевязочного материала под рукой не оказалось. Как часто Фёдор учил своих подчиненных соблюдению правил техники безопасности, как строго принимал у них эти экзамены, и в его большом отделе за все время его существования был только один случай травматизма. Но одно дело учить других, а другое дело выполнять эти требования самому. Бинтов на даче не оказалось. Он снял с кровати простынь и , обливаясь кровью, оторвал от неё полосу. Потеряв много крови, он все-таки перевязал руку. Но до станции нужно было еще дойти. На станции оказалось, что электричка будет только через сорок минут. Фёдор сел на лавку и потерял сознание.
— Що з тобою, синок? — услыхал он, открыв глаза.
Рядом стояла бабушка и вытирала его лицо мокрой тряпкой.
— Да вот пальцы отрезал.
В электричке он еще раз потерял сознание.
Домой, Фёдор никого не застал, и решил ехать в неотложку, там у него был знакомый хирург. Когда он вышел из дома, то увидел, что навстречу идет Галина, и быстро спрятал окровавленную руку за полу пиджака.
— Куда это ты на ночь глядя?
— К девушкам.
Она посмотрела на руку, спрятанную за полой пиджака, на рукаве была кровь. Глаза ее широко раскрылись.
— А это что? — дрожащим голосом спросила она.
— Да руку на станке поранил.
— Сильно?
Да еще и сам не понял, вот иду на перевязку. Но бледность лица выдавала.
— Нет, правда?
— Да, вроде как палец отрезал.
В неотложке знакомого хирурга не оказалось, и пальцы зашивал незнакомый хирург вместе с практикантом, и через час с перебинтованными пальцами Фёдор вместе с Галиной уже ехали домой, денег на такси не было, пришлось ехать на троллейбусе. Так появилось у него еще два шрама.
Не прошло и двух месяцев, как новая беда настигла Фёдора. Его родители уже несколько лет как умерли, но в Липцах они все-таки успели построить небольшой дом, где и проводила летние месяцы семья. Недалеко от дома протекала уже известная нам река, и заросли камышей подходили к самым домам, которые находились недалеко от речки. И он решил сжечь эти камыши, чтобы исключить возможность пожара. Он думал, что лучше их сжечь под присмотром, чем, если их кто-то подожжет в его отсутствие. Но Фёдор, хоть и был уже не мальчиком, совсем не представлял себе, что такое горящие заросли камыша. Как назло начинался ветер и Фёдор торопился. Вначале камыш горел медленно, и ничего не предвещало беды. Но ветер все усиливался и усиливался, и что самое страшное, дул он в сторону домов. Порывы ветра все усиливались, и стена огня начала двигаться в сторону строений. Он понимал, что если огонь при таком ветре дойдет до домов, то начнется пожар и сгорит не только его дом.