Грустная, но поучительная история лав.
The End с продолжением
Мелодрама
- Пока жива, с тобой я буду-
Маришка была средней внешности девочка, скромная и немногословная, с толстой длинной косой и карими глазами. Ничего особенного. Была в ней некая задумчивость, которая делала её такой неброской. Но тому, кому случалось остановиться на ней взглядом подольше, открывалось что-то непонятное, влекущее, отчего хотелось обернуться, задержаться взглядом, рассмотреть это отстраненное выражение милого юного личика, подойти поближе и вглядеться, всмотреться и даже спросить – О чем ты думаешь?
Гришка перешел в эту школу два года назад и все два года в упор не замечал эту одноклассницу. В восьмом классе на переменке дурили с мальчишками, отбирая у девчонок портфели и с наслаждением слушали их визги, догонялки и отбиралки. Отобрали и у Маришки, чисто под руку попалась. Удивило, что она не стала ни визжать, ни бегать, ни обзываться дураками, а только с тоской смотрела как перелетает её портфельчик из рук в руки и … молчала, молчала и молчала. Надоело гонять этот молчаливый портфель да и переменка кончилась и Гришка принес ей его, с насмешливым кривлянием поднес, как на блюде, приседая и издевательски кланяясь. Она, с каким-то сдержанным достоинством, медленно «приняла» в подношение свою собственность и посмотрела Гришке в глаза. Гришке показалось, что её взгляд прожег его черепушку до самого затылка и остановился на доске, которая была за его спиной. Он даже спонтанно дернулся было оглянуться, чтобы увидеть то, что она увидела сквозь его голову и… не смог. Столько было тревожного беспокойства, сдержанности и достоинства в её глазах, что он, смущенный, выпустил ей в руки её вещь и, тихонько спотыкаясь, побрел к своей парте.
Начиная с этого её взгляда он «зацепился». Стал чувствовать её присутствие или отсутствие всегда и везде. Он всей кожей ощущал когда она заходила в школу, оставляла в раздевалке пальтишко и поднималась по лестнице на третий этаж, где он уже стоял на площадке, оказываясь в этом месте как бы невзначай, чтобы встретиться с ней глазами и увидеть её приветливый, насмешливый взгляд, увидеть как легко она бежит вверх по ступенькам, приближаясь к площадке, где он ждал её. Иногда она болела и тогда всё вокруг становилось пустыней. Школа превращалась в вокзал, где он ждал запоздавшего долгожданного поезда, который неизвестно когда прибудет.
Он тихонько разузнал всё о ней. О том, где живет, кто родители, иногда стал возвращаться домой через двор её дома и видел, как она после школы гуляет с маленьким братиком в соседнем с её домом сквере.
Маришка сидела за первой партой в левом ряду у окна, потому что была близорука. Сидела одна, потому что в восьмом классе никому уже не было интересно видеть перед собой только учителя. Но, хотя место рядом с ней пустовало, как-то так сложилось, что никто с ней рядом не садился, только случайно по просьбе учителя на контрольных или сочинениях. Училась она неровно, но хорошо, особенно по математике, физике и литературе. Иногда получала даже двойки, особенно по немецкому, который ненавидела всей душой. Не повезло ей с этим языком. Но потом в девятом классе она стала ходить на курсы английского, который пошел у ней легко, не в пример немецкому. Гришка сидел с друзьями «на камчатке», но с тех пор, как это с ним стряслось, под разными благовидными предлогами стал приближаться к первым партам, пересаживаясь постепенно, чтобы не вызвать подозрения у друзей.
Наконец он нашел удобное место сзади и наискосок, в соседнем ряду, откуда она была видна в свете солнечных лучей из окна. И он мог долго смотреть как она думает, как накручивает на пальчик прядь волос, как откидывает назад сползающую на плечо косу, как старательно пишет, как тянет руку, как легко и быстро идет к доске и мельком бросает на него насмешливый взгляд.