И туда не хочется.
Самый главный аргумент против митингов и протестов – это страшилка про 90-е.
"Вы что, хотите в 90-е? Ну тогда давайте, попробуйте экспроприировать.
Хотите все в руки государства – так итак большинство компаний в руках государства. И самый интересный вывод – между Брежневым и Путиным разницы никакой".
Между государственной собственностью всех заводов и государственным владением акциями многих предприятий "разницы никакой".
А если никакой разницы, то никакой разницы, какой политический строй, социализм или капитализм...
Дама пенсионного возраста рассказала, что работала на Камкабеле, сейчас там идёт дальнейшее разрушение всего. Закрывают профилакторий, а рабочие работают часть времени в цехе, а часть на проходной.
Она недоумевала, как можно развалить такой огромный завод, неужели кабельная продукция никому не нужна (и тут же вспоминала, что в советские времена она нужна была в шахтерском деле, а шахты, как известны, закрываются повсеместно). Видно было, что человек очень болеет за свое родное предприятие, потому что, если кто не помнит уже, раньше в заводскую среду люди попадали с молодых лет, и все этапы становления проходили на своем родном предприятии. Это была и преемственность, и верность предприятию, и глубокая привязанность к коллективу.
Сейчас, как известно, менеджеры обычно пришлые, не понимающие либо вообще производства, либо им это предприятие до лампочки. А если не до лампочки, то, согласитесь, молодой менеджер 30 лет просто не в состоянии понимать производственные масштабы.
Недаром в Японии в США, во многих странах Европы нужно идти к управлению с низов. Там не помогает то, что твои папа-мама капиталисты или давно работают в начальниках. Нужно понять производство именно с каждого станка.
А если нет, то никак не объяснить рабочему, который кидает свой инструмент там, где стоял, потому что кончилась смена (это реальная ситуация, которую мне рассказывали на Рыбинсккабеле несколько лет назад, и только потому, что, по мнению местных, капиталисты из Перми захватили предприятие).
То есть, рабочий перестал ощущать, что это предприятие – родное. И что от его личного вклада что-то зависит. Ведь все равно все барыши достанутся буржуям, да еще не местным (Рыбинскабель был скуплен той же структурой, которой принадлежит Камкабель, а вот менеджмент приезжал туда вахтовым методом, то есть не только хозяева пришлые, но и начальники).Дальше мы поговорили с одним бывшим рабочим, человеком под пятьдесят. Он удрученно констатировал, что в стране образовалось деклассированное общество, как результат многолетнего разрушения производства и массированной пропаганды потребительского отношения к жизни.
Главное недоумение – а зачем выражать свое мнение, просто поговорить можно где угодно, если нет результата, то действия не нужны. Ну, на самом деле, это просто практический подход буржуазного мышления.
Трудно спорить с теми же достаточно обеспеченными людьми, что их эксплуатируют и угнетают. У них вопрос - а зачем протестовать, ведь государство просто меняет условия игры, это блага (пенсии, соцобеспечение), которые оно может давать, а может отобрать.
Строй капиталистический, и поменять его невозможно, хоть сколько угодно меняй президентов и правительство.
Мы не заметили, как за какие-то неполных 30 лет поменялся не только строй, но и мышление. У тех, у кого его как не было, так и нет.