ВСЁ В ЖИЗНИ У НЕГО ПО ПЛАНУНо вернемся к Солженицыну. Бакланов корит его тем, что он не пошел на фронт добровольцем. Так ведь огромное большинство шли на фронт по повесткам. Тут возникает другой вопрос: не хотел ли Солженицын вообще улизнуть от армии?
Александр Островский в книге «Солженицын. Прощание с мифом» (М., «Яуза». 2004) пишет:
«Очень странно, что Солженицына призвали в армию только через четыре месяца после начала войны. (По Указу Президиума Верховного Совета 22 июня 1941 года его возраст призывался в первую очередь. - В.Б.)
И почти невероятно, что его, окончившего физико-математический факультет университета с отличием, в условиях нехватки офицерских кадров, направили в обоз» (с.29). Сам Солженицын в автобиографии для Нобелевского комитета писал, что оказался в обозе
«из-за ограничений по здоровью». Его первая жена Н. Решетовская писала:
«Саня был ограничено годен к военной службе, виной была его нервная система». «Всё, что до сих пор известно о нём, - резонно замечает А.Островский,- свидетельствует: его
«нервной системе» можно только позавидовать» (Там же). Воистину так!
Однажды Твардовский и Владимир Лакшин уговаривали его вести себя сдержанно и разумно, не выходить из себя, не взрываться на предстоявшем заседании Секретариата СП, на котором будут обсуждаться его дела. И он пишет в «Телёнке»:
«Открою вам тайну, - сказал я им.- Я никогда не выйду из себя. Я взорвусь только по плану, если мы договоримся взорваться, на девятнадцатой минуте или – сколько раз в заседании. А нет – пожалуйста, нет» (с.181). Или вот ведёт важный разговор и признаётся:
«Я из роли – ни на волосок» (с.331). Т.е. из роли, которую заранее себе назначил и спланировал.
Но можно говорить не только о железных нервах. В студенческие годы он предпринимает с приятелем длительные путешествия на велосипедах по Украине, по Кавказу, на лодке – по Волге, потом – почти два года на фронте, восемь лет лагерей, перенёс болезнь, операцию, вышел на свободу и опять бесконечные путешествия, в том числе, как в молодости, и на велосипеде, наконец, дожил почти до 90 годов. Какие же ограничения по здоровью? Какие нервы? Всё тут было в полном и поистине завидном порядке.
А правда состоит, как видно, в том, что справку об ограниченной годности Солженицыну ещё до войны помог получить отец его школьной подруги Лиды Ежерец, который был врачом,- так Островскому рассказала Решетовская. Между прочим, мы с Баклановым знали Ежерец как Лидию Александровну Симонян. Она в Литинституте читала нам курс современной западной литературы.
Должно быть, эта справка помогла и отсрочить призыв на четыре месяца, и попасть в обоз. Но потом, видимо, всё-таки нависла угроза отправки на фронт, несмотря на справку. И вот тогда, писал Солженицын в той же биографии,
«сверхсильным напором я добился перевода в артиллерию». Ну, не в артиллерию, а в артиллерийское училище. Он попал туда в апреле 1942 года и прокантовался там до февраля 1943 года. А что это был за
«сверхсильный напор» рядового обозника остаётся только гадать. Несомненно одно: действительно ограниченно годного в офицерское училище не приняли бы. Это я знаю по себе: в том же 1942 году именно по здоровью меня не приняли в офицерское училище и направили в Гороховецкие лагеря, а оттуда – прямёхонько на фронт.
(В.С. БУШИН "ИЗГОТОВЛЕНИЕ ЕВРЕЕВ" Отрывок)
Весь текст:
http://www.duel.ru/200717/?17_7_1