Никакая цензура не могла утаить сведений об удручающей нехватке военного снаряжения. В
обстановке поступления с фронта в городские госпитали и сельские больницы бесконечного
потока раненых ничто не могло скрыть истинного положения вещей. Было непереносимо
представить безоружных русских солдат, противостоящих прекрасно оснащенному современным
оружием врагу, сытому и хорошо обмундированному. Пренебрежение и даже безразличие к
солдатской судьбе со стороны ответственных чиновников вызывали возмущение.
Ни один из посетителей госпиталей не мог оставаться безразличным к внезапно
обнаружившимся фактам положения на фронте. Впечатление усиливалось и оттого, что ни один
из офицеров и солдат не жаловался и не делал попыток переложить на кого-либо вину за
происходящее. Открытие приходило в результате случайно оброненного слова. Припоминаю два
случая, которые произвели на меня неизгладимое впечатление.
Однажды я пришел к дальнему родственнику, служившему в полевой артиллерии в звании
капитана. Он был ранен в лопатку осколком артиллерийского снаряда, пролежал несколько
недель в постели и переводился в один из армейских госпиталей на Кавказе. Когда я собирался
уходить, капитан сказал:
— Надеюсь, что вскоре смогу вернуться на свою батарею и, может быть, обнаружу там хоть
сколько-нибудь снарядов. Знаешь, в последние несколько недель моего пребывания на фронте у
нас вообще не было снарядов, а у линии фронта мы оставались лишь с той целью, чтобы убедить
свою пехоту, что наша артиллерия еще жива, что у нас еще есть пушки…
Николай Реден "Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина.1914-1919 гг. "
