«Из 200 тысяч офицеров бывшей императорской армии 75 тысяч служили у красных, и лишь 50 тысяч у белых. Из 20 командующих красными фронтами офицерами царского времени были 17, из 100 командармов - 82, начальники штабов фронтов, армий и дивизий - все. Среди «военспецов» были такие «звезды», как самый знаменитый российский генерал Первой мировой войны Алексей Брусилов, или Борис Шапошников, при Николае II бывший полковником Генштаба, а при Сталине дважды возглавлявший «мозг армии». Однако офицеры служили большевикам не только за страх, но и за совесть. Четыре бывших генерала, попав в плен к белым, не отреклись от новой присяги и были расстреляны. Смыслом жизни для большинства офицеров была великая и неделимая Россия. В монархии Романовых они разочаровались, капиталистические ценности являлись для них пустым звуком, а в большевиках многие увидели силу, способную собрать развалившуюся империю и даже привести ее к новым вершинам могущества. Еще летом 17-го года, сидя в немецком плену, Михаил Тухачевский говорил товарищам: «Нам больше всего подходит одеяние диктатуры. Если Ленин сумеет сделать Россию сильной страной, я выбираю марксизм«. Офицеры Генерального штаба - элита вооруженных сил, потомственная «военная косточка» - шли к большевикам охотнее, чем интеллигенты, призванные в армию во время войны. Свыше 600 бывших генштабистов записалось в Красную Армию. К белым потом перебежали около ста. Процент дезертиров среди рядовых красноармейцев был выше.»
