Мне симпатичны их тирады про всех тех людей «там наверху», которые «хорошо образованы, но не имеют ума». Мне симпатично внимание, которое они уделяют бедным, тем, кому еще хуже, чем им: «Наш президент, например, должен интересоваться бедными. Потому что в этой стране есть бедняки, скрывают их, притворяются, что их не существует, но они здесь. Сейчас во Франции от 6 до 9 миллионов человек, живущих за чертой бедности. Он не говорил о них ни слова! Прошло 8 недель с тех пор, как мы стоим на дорогах, на перекрестках, и мы не слышали ни слова! И затем, когда он говорит о повышении минимальной зарплаты, он говорит о том, чтобы оплатить это увеличение нашими налогами! Он не требует от боссов или акционеров увеличить зарплату рабочих! Он просит нас всех, кто облагается налогом, доплатить людям, которые будут работать, чтобы обогатить боссов и акционеров! Давайте прекратим брать у бедных, чтобы дать беднейшим!». Мне симпатична эта воля защищать свое достоинство: «Мы больше не хотим такой системы, которая превращает нас в рабов».
Я поняла их отказ от политических меток: «Потому что, в противном случае, мы бы никогда не согласились друг с другом. Мы говорим только о том, что нас интересует, то есть о том, что наша жизнь больше не должна быть тем, чем она была до сих пор». Мне понравилась эта фраза: «Даже если мы снимем желтые жилеты по той или иной причине, ничего не получив, это не устранит ни нищеты, ни гнева».
Я была тронута солидарностью, выраженной молодым бригадиром сицилийского происхождения, который сказал: «Я лично неплохо живу. Есть люди, которые спрашивают меня, почему я участвую в этом, если я хорошо зарабатываю на жизнь. Я говорю: «Но я не эгоист, я делаю это не только ради себя. Если я здесь, это для моих будущих детей, это для моей семьи, это для тех, кто выбивается из сил, это против системы, которая не нравится мне. Я здесь, так как считаю, что между богатыми и бедными слишком большая пропасть. Я здесь ради повышения заработной платы тоже. Потому что стоимость жизни увеличивается, а заработная плата не растёт. Если вы побудете еще на таких же развязках, вы узнаете все, что происходит. Просто разрывается сердце!»
Я понимаю их отторжение от политической касты: «Я был довольно левым, но здесь я больше никто: ни левый, ни правый или крайне правый. Потому что это возможно. Когда мы видим, что они зарабатывают 6000 евро в месяц, что они даже не знают цену литра бензина, цену хлеба, цену круассана, нас возмущает, что они не понимают цену жизни во Франции». Я смеялась над их иронией: «Мы чувствуем себя уже как в диктатуре. Франция преподает уроки некоторым странам, но здесь не лучше. Мы хотим дать Путину уроки, мы хотим дать Турции уроки, мы хотим дать уроки всем, но здесь — не лучше!»