- 49 -
В небольшой ближневосточной стране, именуемой ее многочисленными соседями уничижительным словом "образование" жил, как известно, "на четверть наш народ".
То ли это обстоятельство, то ли закон парных чисел, внезапно подмявший по себя события, в ней разыгрывалась сцена - однояйцевый близнец той, которая в те же самые минуты, происходила в кабинете майора Реброва.
Основным отличием было только одно - учитывая сумрачный еврейский гений, диалог между полковником АМАНа Мубаем (Мубенем) вжившимся в образ Реброва, и капралом того же ведомства, нескладным и как две капли воды, похожим на Андрея абу Ивана Урганта, Сергеем Шерутимовым (которому достался образ печального рыцаря плаща и кинжала - Славы Смертя), происходил по скайпу. Из-за эпидемии короновируса, разнесенной по
Израилю из-за натыканных повсюду синагог и ешив, чьи пейсатые прихожане и бурсаки, верили больше в "милость Б-га" нежели в, уступающую только кубинской по рейтингу системе здравоохранения, вызывали гнев командования АОИ.
Оно искренне подозревало во всем этом диверсию, призванную резко сократить возможности мобилизационного резерва форпоста передовой Евро-Американской цивилизации в гнездилище "чурбанского мира", который их Аллах, наверняка с какого-то бодуна, залил дешевой и низкосернистой нефтью.
Руководство всех 38 спецслужб "маленького, но гордого, семитского" народа, сконцентрированного под нейтральной вывеской МАЛАЛЬ, приняло решение об удаленной работе всех сотрудников из дома, на период карантина. Алуф Мишне, Мубай, лицом и статью напоминавший Буйнова, распекал подчиненного уставившись в изогнутый полутораметровый экран своего монитора от Samsung. Зажмурившийся от ужаса и считающий до трех, капрал Шерутимов чувствовал забиваемые в его мозг 200 миллимитровые гвозди, в словах высокого начальства:
- "Капрал Шерутимов, почему группа ( полковник Мубай сверился с агентурным донесением) капитана КГБ -Татьяны, в которую лично Вы внедрили свою лучшую воспитанницу, старшего лейтенанта ( Мубай удовлетворенно хмыкнул про себя), повторяю - старшего лейтенанта Лессу, не вышла на связь в контрольное время из контрольной точки в Белгороде? Я Вас спрашиваю!!! Вы можете дать внятные объяснения?" - звенело из динамика старенькой мобилы капрала.
Квартет коней со всадниками Апокалипсиса лица которых подозрительно напоминали суровое, загорелое лицо "русского" шансонье, такой же "лихой русской тройкой" переместились из под небес Пскова, на верхушку холма Мегиддо и вполне зримо стали маячить перед сужающимися от ужаса глазами Шерутимова.
* * * * *
"...Капитан Пархоменко, приказываю лично, в течение 24 часов убыть в Белгород, разобраться с ситуацией на месте и доложить по форме..." - добивал в Пскове майор Ребров, своего размякшего от ужаса подчиненного. "Командировку не оформлять! Использовать личные ресурсы. Местные органы власти и управления в известность не ставить, не хватало еще перед ними опозориться" - уже "пинал ногами" капитана озверевший майор Ребров. На немой вопрос капитана - "На какие шиши?" , последовал злорадствующий ответ начальника - "Под туей на даче поройся"!
* * * *
Эхо этого диалога, ударившись о склоны холма Мегиддо, докатилось до ушей Шерутимова с небольшими искажениями:
-"...Капрал Шерутимов, приказываю лично, в течение 24 часов убыть в Белгород, разобраться с ситуацией на месте и доложить по форме. Командировку не оформлять! Использовать личные ресурсы. Местные резидентуры Моссада и Сохнут, а также резидентуру братьев - пин.до.сов в известность не ставить, не хватало еще перед ними опозориться" .
Вместо роли крота под корнями туи, которую капрал не сажал, полковник Мубай посоветовал Шерутимову использовать активы от перепродажи арабам стройматериалов, любовно упрятанные Сергеем "до лучших времен" под настилом своего курятника.
* * * * *
Старший лейтенант Псковского УФСБ Лесса, периодически читающая роман Кузьмы Афанасьевича на Большом Форуме и примирявшая на себя судьбу созвучной ей "Бедной Лизы", не подозревала, что провидение вскоре столкнет капитана и капрала в схватке не на жизнь, а на смерть, ради обладания ее сердцем, и саркофагом, в котором оно тревожно и учащенно забилось, по, пока еще непонятной, причине.
* * * * *
Бывший Харьковский мент Иннокентий Бомбер , выгнанный из органов внутренних дел за пьянство, и устроившийся было учителем-наставником в столярное ПТУ, вылетел из него по-личному распоряжению мэра Гепы, мстившего всем "мусорам" после лечения в Израиле от последствий покушения устроенного главой полицаев, Аваковым, вертел в подрагивающих руках заказное письмо со штампом "Міністерство внутрішніх справ" и долго не решался вскрыть его.