* * *
В значимые для истории человечества моменты четче высвечивается архетип мироощущения народа. Словно идет подсказка. Как быть? Какими нам быть? Архетип мироощущения существовал уже в ведические времена. Совсем недавно стали доступны нам, благодаря реконструкциям Александра Асова, Русские Веды, что радостно. Это "Книга Велеса" с ее непростой судьбой, "Звездная книга Коляды" и др.
Русская ведическая литература дошла до нас в письменном виде, записана новгородскими жрецами в V—IX веках. А может быть, еще раньше записано все было: узелками писалось, в клубки сматывалось, в короба складывалось. "Научился узлы он завязывать, научился клубки он прочитывать, научился славить Сварога и Семаргла, и Бога Всевышнего", — поется о Волхе в одной из песен одного из клубков из короба птицы Гамаюн. А может быть и праславянской письменностью было до этого все записано. Вспомним, что именно в IV веке (368 год) нашей эры погибла под ударами готов и гуннов Древняя Русь. И сразу становится ясно, что новгородские жрецы в V веке по свежим следам, скорее всего, и начали восстанавливать утраченное ради потомков, ради нас с вами. Эти песни-сказы передавались также из уст в уста. Их красоту, обаяние чувствуем мы сегодня. Именно первозданность Русских Вед помогает нам осознаннее приобщиться к архетипу мироощущения народа и тем самым лучше понять не только древних, но и самих себя.
Не погружаясь в космогонию Русских Вед, попробуем обозначить основополагающие элементы в архетипе мироощущения, воссоединяющие прароссиян и россиян, Ведическую Русь и Русь Христианскую.
Сейчас мы, став тоньше в восприятиях, в состоянии уловить сокровенный смысл Русских Вед, его не утративших, благодаря долгой и непростой дороге к нам этого исторического и литературного источника.
С течением времени верования древних при потребительском отношении к ним превратились в суеверия и поверья. Обычаи и обряды, лишенные основы таинства, неверно передавали облик прароссиян, и выходило, что они всего боялись, прятались в лесах, в отличие от нас, очень рассудительных и смелых. Человек, у которого есть чувство Бога, вера Всевышнему, не может испытывать страха. Каждому по вере. И им, и нам.
"И вот грядет с силами многими Дажьбог на помощь людям своим. И не имеем мы страха, поскольку издревле, как и сейчас. Он печётся о тех, о ком заботился, когда хотел того", — так сказано в "Книге Велеса", "... мы не боимся смерти, ибо мы — потомки Дажьбога, родившего нас через корову Зе-мун", — откровенно говорят о себе древние.
Герои Вед — Боги и Полубоги, почти все родные друг другу. Чувство родства подкрепляется знаниями о своих прошлых, а иногда и будущих жизнях.
Спокойное отношение к смерти также основывается на понимании неизбежных реалий перевоплощения. "Много раз я в мире рождалась, много раз покидала мир... И во всех назначенных жизнях я всегда тебя находила. Здравствуй, Рамна! Асила! Велес!", — говорит Велесу его суженая.
* * *
Осмысливая само слово С-МЕР-Т-ь, можно увидеть то же самое спокойное отношение праславян к смерти. "Нет понятия тленности, бренности в корне этого слова", — утверждает реконструктор и исследователь праславянской грамоты Н.Е. Белякова. "У-МЕР означает ушел в другое изМЕРение. ОтМЕРил положенное вРЕМя, как доверительно поясняет корень-перевертыш слов, связанных со смертью. Так помогает нам закон зеркального отражения русского смыслового корня". Именно такое понимание смерти таят в себе древние славянские обычаи. На поминках и на Масленицу пекут блины. Румяный, круглый блин отчасти схож с Солнцем, осенью "умирающим" и "воскресающим" каждую зиму. Блины подают к столу на Масленицу, когда празднуется победа над злой Богинеи Мораной — холодом, смертью и тьмой, празднуется воскрешение Солнца, Жизни, Весны...
Поминки, получается, праздник, таящий тот же сокровенный смысл, что и Масленица. Отмечается умирание и рождение души, переход ее в новое состояние, и подтверждает это еще одно ритуальное кушанье, подаваемое к столу на помин души, — кутья: обычно сладкий рис с изюмом. Так — в христианские обычаи вписалась и живет доныне древнейшая языческая ритуальная еда: сладкая, на меду сваренная каша с ягодами, которая несла мощную идею плодородия, победы над Смертью, вечного возвращения Жизни. Стоит вспомнить здесь славянского Бога Ярилу и "воскресающее" зерно, которое только радуется собственным "похоронам". В священной каше с зерном соединяется еще и мед — один из символов "живой воды" у самых разных народов, и ягоды, также связанные с идеей "неисчислимого" плодородия. И вся эта символика "прочитывалась" древними так же легко, как мы читаем книги, сразу схватывая смысл и не думая про каждую букву.
Само слово Б-ЛИН, исходя из значения буквы "Б" — "буки", как Божественная ЛИНия, сообщает нам о непрерывной Богом данной череде рождений и умираний человека — о законе перевоплощения.
