Рассмотрим, в чём состоят объективные предпосылки перерождения конкретного чиновника-управленца, какие силы вынуждают его занять позицию противоположную трудящимся.
Если обратится к истории общественного развития, то вспомним, что развитие производительных сил, с одной стороны, привело к разделению туда на два уровня (1 организация и управление, 2 исполнение и производство), с другой стороны, к интеграции производства и всё большему обобществлению труда (всё большее количество индивидуальных тружеников участвуют в процессе создания продукта труда). Такое состояние полностью соответствует переходному периоду - социализму, с одной лишь разницей отсутствием частного капитала.
Как же распределять произведённый продукт труда, если частный капитал отсутствует?
Марксизм утверждает по труду, и никто с этим не спорит. Единственная проблема как это реализовать на практике? Так как социализм в свой начальный период представляет, в общем-то, «государственный капитализм» (государственная форма собственности на землю, недра, средства производства), то естественно, что функция распределения находится в руках государства. Установив диктатуру пролетариата, власть Советов, передали эти функцию советским органам, и кажется, вопрос решён. Но как раз здесь он и встаёт в полный рост, т. к. Советы в конечном итоге перепоручают эти функции «профессионалам» - исполнительным органам, тем самым бухгалтерам и надсмотрщикам, без которых на сегодня не обойтись. Таким образом, рядовой исполнитель (профессионал) наделяется не свойственной ему функцией управления и распределения. В результате получаем, что в Верховном Совете заседает всенародно избранная знаменитая доярка или швея, а распределяет продукт её труда, никому не известная зам. завотдела материального обеспечения. И даже, если мы заменим доярку на тракториста, это ничего не изменит, так как зам. завотделом материального обеспечения останется на своём месте и будет распределять и награждать от имени тракториста. Такое положение рядового чиновника (наёмного работника) поднимает его в глазах окружающих и собственных на уровень государственной значимости, он становится «незаменимым» или «непотопляемым». Повседневная действительность превращает его из чиновника в «хозяйчика», двигаясь по служебной лестнице, «хозяйчик» превращается в «хозяина». Естественно появляется желание сохранить своё положение и передать его детям; отсюда семейственность, кумовство, клановость и т. п. Однако, даже всё это не даёт стопроцентных гарантий, а образование кланов и групп вызывает конкуренцию и борьбу за власть внутри номенклатуры и тут уже не до коммунизма.
Чиновник не наделён правом частной собственности и это становится его заветной мечтой, его интересом, его целью. Поставленный в определённые условия бытия, с одной стороны исполнитель, а с другой распорядитель, освобождённый от ответственности, чиновник, становится очень заинтересован в таком положении и незаметно присваивает себе и функцию законотворчества.
Указы, приказы, постановления, нормативные акты инструкции и пр. В результате Советы и парткомы на местах как бы зависают в воздухе, им отводится роль соглашателя и утверждателя предложений администрации: ведь там «специалисты», (надсмотрщики и бухгалтера) плохого не посоветуют. А должно быть всё наоборот.
Но и этим не кончается, и последний удар по власти трудящихся наносится, когда чиновник решается прямиком идти во власть, то есть становится депутатом советов. Вот здесь уже каждому видимо ясно, что это и есть контрреволюция, это и есть «тихий переворот» по выражению сударьа Милюкова.
Продолжение следует
