Написано это было после похорон еще одного юного нацбола Юрия Червочкина, забитого бейсбольной битой за расклеивание в Серпухове листовок с призывом идти на «Марш несогласных» в Москве. «Если за это убивают, - написал тот же Лимонов 31 декабря, как раз в день ареста в Украине Гангана, - то поздно выдвигаться в президенты, то все поздно. Кроме одного. Встать в атаку. С Новым годом, Россия». Собственно, и сам подмосковный Серпухов в день похорон Червочкина был похож на мрачный фронтовой город, «заполненный ментами и оперативниками». Милицейские заслоны на дорогах не позволяли проехать в Серпухов участникам похорон, даже на кладбище были десятки оперов.
Но вернемся на «украинский фронт». Свой первый условный срок Михаил Ганган получил в 2005 году на знаменитом «процессе тридцати девяти» за участие в мирной акции протеста в Общественной приемной Президента Российской Федерации. Об ужасающей неправовой обстановке этого процесса писала Анна Политковская, но, как известно, «тексты ее и жизнь не нанесли вреда государству российскому», - так заявил полковник Путин после ее смерти. Антипутинские акции нацболов хоть и искрометны, но бессмысленны, - если почитать за смысл какой- то «политический» эффект, реально угрожающей кремлевскому режиму. Один из самых известных фотоснимков путинской эпохи: нацбол вышвыривает портрет президент РФ из окна министерского кабинета летом 2004 года (так нацболы протестовали против монетизации льгот - вместо пенсионеров, которых эта монетизация коснулась через полгода). Другой популярнейший фотодокумент новейшей истории - огромный плакат «Мутин - пудак», растянутый нацболами над крышей дома в центре Ленинграда, и милицейское оцепление, молча взирающее на него: не было команды снять, не сразу дошло.
И хотя подобные акции не могут «потрясти основы», Кремль нервничает (тот самый Кремль, который так смело играет «на нервах» всего мира, запуская через всю Евразию ракеты и посылая бомбардировщики к самым границам европейских стран!) и реагирует несоразмерно, неадекватно, посылая многочисленные отряды ОМОНа, завезенные из провинции, на мирные и разрешенные протестные акции в русских мегаполисах. Путинский идеолог сударь Сурков, отвечая на вопрос о такой неадекватной реакции, раздраженно пояснил: «Если вы считаете, что ОМОН нельзя применять, то вы не знаете, что такое демократия. Не надо ходить там, где не положено. Везде гоняют. И будут гонять. И правильно». Вячеслав Сурков, и Глеб Павловский, и Михаил Леонтьев, и Сергей Марков - изобретатели и интерпретаторы имперской «суверенной» демократии - не ощущают пока, что нюрнбергская веревка вожделеет нежно обнять их нетощие выи.
Но весной 2007 года Михаил Ганган стал уже персональным врагом Владимира Путина, поскольку был в числе организаторов самарского «Марша несогласных». Марш был приурочен к саммиту «Россия-ЕС» и встрече под Самарой Путина с германским канцлером Ангелой Мерхель, - и тем самым вызывал личное бешенство русского президента. 11 -го мая Ганган с журналистами «Коммерсанта» и Рен-ТВ обнаружил дверь в подъезд его дома заблокированною «людьми в штатском», что давало повод инспектору ГУИН зафиксировать его отсутствие в квартире в 22 часа и сменить условный срок наказания нацбола на реальное пребывание в тюрьме. Впрочем, инспектор, после разъяснений Гангана, отметил его пребывание в квартире и недовольные люди в штатском удалились, прихватив московских журналистов. Марш - весьма немногочисленный - состоялся. Организаторы были привлечены к ответственности. Кто за уклонение от воинской службы, кто по быстро и плохо сфабрикованному обвинению в вымышленном милицией двойном убийстве. Условный срок Гангана превратился в реальный, а сам Ганган - в субъекта международного полицая розыска.
Так он оказался в Украине. И уже тут вместо статуса беженца получил статус задержанного.
Хотелось бы верить, что демократическая Украина не удовлетворит подобные полицаи запросы соседнего полицая государства.