КАСТРО, yakiniku, Старик, aid и прочие!!!

[Андрей Горбунов]

Браво!
Менде, а нет желания сборник стишков опубликовать, а то я гляжу, много их накопилось. Как-никак, ещё одна публикация будет))

[Фёдор Менде]

Горбунов здесь появился,
Нет, совсем не идиот,
Я в него даже влюбился,
Сразу видно - патриот!!!

[Фёдор Менде]

Ура патриоты в атаку идут
И гроб с Херодотом с собою несут.
В гробу том тяжелом лежит Херодот
А рядом Аид и старик – идиот.
Бойцы вспоминают минувшие дни
И склоки, где вместе трудились они.

[Фёдор Менде]

Командир расстроен был
И чуть КАСТРО не побил,
Повторил он аж три раза,
Сионистская зараза
Нам покоя не даёт
И так дело не пойдёт,
И велел он Экспо с КАСТРО
Высадится в тыл врагов
И добыть там языков.
А потом он по секрету
Уточнил задачу эту:
Ты Иван, и я Иван,
Ты болван, и я болван,
Ты еврей, и я еврей,
Приводите их скорей.
Только начало смеркаться
Лекспо начал в путь сбираться,
Взял он вилы и топор
И отправился в дозор.
КАСТРО тоже не дремал,
Хоть и сильно он устал,
Помолился, покрестился
И за Лекспо устремился.
День прошел, прошел второй,
Нет разведчиков домой.
А они, сил не жалея,
И мечты свои лелея
Ходят по тылам врагов,
Ловят дерзких языков.
Но зато, какой успех,
Радость то одна не всех,
Десять тысяч языков,
Не каких то мужиков,
Лекспо с КАСТРО увели
И в науку привели.

[Фёдор Менде]

Прилетела птица счастья
В этот хмурый день ненастья,
Опечалился чему
Говорит она ему.
КАСТРО птице говорит
Кензор у меня болит.
Этот клятый жеребец
Говорит, что мне пи..ец.
Говорит, что птица сдохнет,
Кензор, говорит, отсохнет,
А без кензора как жить,
Бабы будут не любить.
Птица бойко отвечает
И, как может, утешает,
Кензор мы тебе пришьём,
А потом сдадим в наём.
Будем денежки копить,
И как миленькие жить.
Так что, милый, не шути,
Долго воду не мути.
Я могу и пососать,
А мгу и пожевать.
Откушу тебе я …
А потом пой и кукуй!

[Фёдор Менде]

Старая кляча явилась опять,
Чтобы себя и других обо..ать,
В этих вопросах большой он мастак,
С детских пелёнок он делает так.
Эти пелёнки пример для других
Всё повелось однозначно от них.
Нужно пелёнки стирать и сушить
Чтоб старика  от той грязи отмыть!!!

[Фёдор Менде]

Страна жила в объятиях доносов,
Речам хвалебным не было конца,
И поливали мы обильно почву
Для жулика, льстеца и подлеца.

В стране горел костёр из прокламаций,
И на костре том кто-то руки грел,
В костре том инквизиторы сжигали
Тех, кто мириться с ними не хотел.

Заполнил страх дома, страну и души,
А ночью людям страшно было спать,
Стучали и ломали двери,
И ночь за ночью продолжали брать.

Кто ж были те, которые в те годы
Со смертью перешли на ты,
Ведь никогда уже мы не узнаем
Их мысли, их надежды, их мечты.

Всё скрыто пеленой допросов,
Где протокол свидетель и судья,
Когда, не выдержав нечеловечьих пыток,
Отказывались люди от себя.

В весенних лужах зайчики играли,
И лес перед дождём  шумел.
Они об этом даже не мечтали,
И думали – хоть бы скорей расстрел.

Вождей и гениев непогрешимость,
Её мы нахлебались всласть.
Мы привели понятные примеры,
Что значит монополия на власть!

[Фёдор Менде]

Хамство рекою лилось в кабинете,
Всех оскорбляло и нагло смотрело в глаза,
Лесть незаметно и тихо сидела в приёмной,
Ну, а затем в кабинет потихоньку вползла.

Тихим, спокойным и вежливым взглядом
Хамству с украдкой она посмотрела в лицо,
Хамство, при этом, немного спокойнее стало,
В кресло уселось, но дальше всё то же несло.

Поняла лесть, что победа за нею
И продолжала усердно хвалить, возносить,
Хамство сдалось и совсем постепенно остыло,
Лесть похвалило и стало в пример приводить.

А по соседству жило ещё большее хамство
И в кабинет в тот момент оно грозно вошло,
Хамство домашнее очень тому испугалось,
С кресла привычного на пол тихонько сползло.

Хамство рекою лилось в кабинете,
Всех оскорбляло и нагло смотрело в лицо,
Хамство домашнее тихо сидело в приёмной,
Ну, а затем в кабинет потихоньку вползло.

Тихим, спокойным и вежливым взглядом
Пришлому хамству с украдкой она посмотрело в лицо,
Пришлое хамство при этом  спокойнее стало,
В кресло уселось, но дальше всё то же несло.

Хамство домашнее всё это поняло сразу
И продолжало усердно хвалить, возносить,
Пришлое хамство сдалось и  остыло,
Вдруг похвалило и стало в пример приводить.

А по соседству жило ещё большее хамство,
………………………………………………..
Но не хотим повторением вам надоесть,
Хам, ведь, хамит только младшим по званию, чину,
Ну, а к начальству вползает как сущая лесть.

[Фёдор Менде]

Из чего ты сделан, человек?
Думаю, что даже не гадаешь.
Вечность зашифрована в тебе,
Но об этом просто ты не знаешь.

Сотни миллионов лет подряд
Клетка информацию копила
Перед тем, как в день рожденья твой,
Жизнь тебе природа подарила.

Много миллионов лет назад
Жизнь та в океанах зарождалась
И, с тех пор, поныне и вовек,
Ни на миг она не прекращалась.

Черви ползали по дну морей,
Крокодилы за добычу дрались,
Гладиатор помнит Колизей,
Легионы римские сражались.

В генах наших миллионы лет
Нам природа щедро записала,
Но творя и создавая жизнь,
Каждый день в них что-то поправляла.

Гены, гены, милый человек,
Многие поступки нам диктуют,
Жилы  наши, мысли и мозги
Нашу жизнь и общество штурмуют.

Можно всё списать на наши гены,
Мол, прикажут, буду и стрелять,
Но,  чему  их люди научили,
То они и будут выполнять.

[Фёдор Менде]

Если ты совесть свою
Продал за рубль или два,
То тут, хоть кайся, хоть плач,
Будет беда!

Если ты совесть свою
Даром отдал,
Не повезёт и тому,
Кто её взял!

Как же с ней быть, поступить,
Если нести тяжело,
Нужно дороже продать,
Чтобы везло!?

Совесть то ходкий товар,
Должен об этом ты знать,
Только, конечно, его
Нужно уметь продавать!

[Фёдор Менде]

Хоть мало нас, но мы славяне,
Удар наш точен и силён
Врагу лишь смерть приносит он,
Да мы и скифы и древляне.

И если кто-то невпопад
Забудет кто мы и какие,
Подумает, что мы другие,
Напомним что такое ад.

И если вдруг придёт к нам  царь,
Чтобы убить наш дух и смелость,
Хоть очень то ему хотелось,
Но не дождётся эта тварь.

Сады цветут и травы зреют,
Сынов растим и дочерей,
Мы дети Родины своей
И дети эти всё умеют!!!

[Фёдор Менде]

Гены в нас – спираль двойная
В них наш род и племя.
В эти гены нашу плоть
Записало время.

Но спираль простая очень,
Если размотать,
Разных звеньев, лишь четыре,
Можно насчитать.

Очерёдность же тех  звеньев
Разная у всех,
Всё она определяет:
Внешность, ум, успех.

Записав их очерёдность,
Гена шифр в руках,
А потом на перфоленту
И на телеграф!

На другом конце по шифру
Можно ген создать,
Так по телеграфу гены
Можно передать.

Бугая нашли в Сибири,
Крепкий сементал,
Он у телят уже доселе
Много наклепал.

Тёлку взяли с Украины,
Будущую мать,
Провода к ним подключили,
И давай клепать.

Восемь дней, четыре ночи
Телетайп трещал,
Мегабиты, гигабайты
Всё передавал!

Но стояла тёлка смирно
И никто не знал,
Как же тёлка догадалась,
Что там сементал.

Аппарат сработал точно,
Сущий сементал.
Ну, а тёлка просто прелесть
Наш патрон сказал.

[Фёдор Менде]

Подлость и злость ходят рядом,
Лесть и коварство – друзья.
Что они могут, умеют,
Знаю и пробовал я.

Слухи ж недавно ходили,
Что и у них есть враги.
Честь там какая-то где-то,
Совесть там где-то в груди.

Ходит молва, что подруги
С самого детства они.
С храбростью, мужеством дружат,
И не страшны им враги.

Мужество драться умеет,
Храбрость не дрогнув стоять
Только совсем  непонятно,
Где эти качества взять.

Знаем мы лесть и коварство,
Знаем, что могут они.
Честь там какая-то где-то?
Совесть там где-то в груди?

Но не спешите с ответом,
Знаете – так оно есть.
Чести у подлости нету,
Совесть - ведь это не лесть.

Значит и мужества нету,
Значит и храбрости нет.
Видно уже догадались,
Знаете видно ответ!

[Фёдор Менде]

Чтобы физике верно служить,
С тигром нужно уметь целоваться,
И по лезвию бритвы ходить,
И в седле безупречно держаться.

Чтоб по лезвию бритвы ходить,
И с него никогда не срываться,
Научитесь страховку любить,
На канате упругом держаться.

По канату должны вы ступать,
Без расчёта на чью-либо милость,
И уметь равновесье держать,
Что бы в цирке в тот миг не случилось.

Чтобы ровно и твёрдо держаться в седле,
С безупречной осанкою знаться,
Научитесь, не горбясь ходить по земле,
И всегда в жизни прямо держаться.

Жизнь, как острый клинок  самурая,
Если даже страховку любить и ценить,
Ни чинов ни регалий не зная,
Кто в куски, кому ногу вовек волочить.

[Фёдор Менде]

Сомкнувши ряды, а они ведь не шутят,
Марионетки стоят.
Так что же ребята, так что же родные,
Нам рано ещё помирать!

Болото застоя, оно ведь бездонно,
И может хоть всех засосать.
Внимательны будьте, ребята родные,
Об этом нельзя забывать!

И в этой трясине никто не подскажет,
Как совесть и честь отстоять.
Запомним ребята, запомним, родные,
Нельзя подавать нам назад!

И сплетни, и слухи, и чёрная зависть,
И даже не нужно стрелять,
Поверим ребята, поверим, родные,
Что совесть у нас не отнять!

И совесть, и честь – это им не понятно,
И это нельзя нам не знать,
Запомните это, родные ребята,
Что совесть нельзя растоптать!

Забрала открыты, хоть нас и немного,
Но должно нам твёрдо стоять,
И в битве за правду, ребята, родные,
Нельзя отступать нам назад!

Шантаж и коварство, всё это знакомо,
И нервы как струны звенят,
Но знайте, ребята, но знайте, родные,
Нам нужно рубеж удержать.

Сомкнём же ряды и как 300 Спартанцев
Мы будем здесь насмерть стоять,
Поверьте, ребята, поверьте, родные,
Мы всё же должны устоять.

Как долго и цепко, любою ценою
Пытались нас в страхе держать,
Анука, ребята, анука, родные,
Нет силы, что б нас удержать.

[Фёдор Менде]

В бескрайнем далёком просторе
Утёс неприступный стоит,
И лижут холодные волны
У ног его влажный гранит.

И чайка на нём отдыхает
Баклан одинокий сидит,
А море, как будто играя,
Вокруг неустанно бурлит.

Но время идёт без оглядки,
На всех нас печать та лежит
И бесятся волны и стонут,
А он неприступно стоит.

А утром, когда расцветает,
Когда багровеет восток,
Он верит, он чувствует, знает,
Что он не совсем одинок.

И чудятся в дымке безбрежной,
Как будто, совсем наяву,
Гор цепи утёсы и скалы
И чуточку легче ему.

Но стонет волна штормовая,
То стонет, то злобно шипит,
На мокрый гранит набегая,
А он неприступный стоит.

[Фёдор Менде]

Как лихо по небу пятёрка идёт,
Крыло за крылом, самолёт в самолёт.
Как будто ведёт их один автомат,
Но разные люди в кабинах сидят.

И кажется, будто один самолёт,
Но кто-то лихую пятёрку ведёт.
И крыльями пишут по небу они,
Следы их на небе почти невидны

И чёток, и смел и красив их полёт,
Пике, и петля, и опять разворот.
И звук обгоняя, турбины ревут,
Могучим трезубцем машины идут.

Вот лихо выходит пятёрка в свечу,
Турбины поют, как красиво лечу,
Но твёрдой рукою ведёт их пилот
Крыло за крылом, самолёт в самолёт.

[Альфа]

Хоть мало нас, но мы славяне,
Удар наш точен и силён
Врагу лишь смерть приносит он,
Да мы и скифы и древляне.

И если кто-то невпопад
Забудет кто мы и какие,
Подумает, что мы другие,
Напомним что такое ад.

И если вдруг придёт к нам  царь,
Чтобы убить наш дух и смелость,
Хоть очень то ему хотелось,
Но не дождётся эта тварь.

Сады цветут и травы зреют,
Сынов растим и дочерей,
Мы дети Родины своей
И дети эти всё умеют!!!

Подпишусь под каждой строчкой. 

Фёдор Фёдорович, почему Вы не хотите разместить свои стихи в Лит.салоне?

[Фёдор Менде]

Уважаемая Альфа, как Вы должны были заметить, стихи очень избирательные и пишу я их сугубо избирательно для участников нашего форума.
Вот ещё один стих, который должен Вам понравится:

Собака вздохнула, хотела сказать:
Собачьею смертью пришлось подыхать,
Но не было силы уже на слова
И тихо собака закрыла глаза.
А ветер, как будто, те мысли читал,
Холодным дождём он её обливал
И мысль застывала в холодном мозгу,
Ей чудилось будто она на лугу,
Хозяйка в реке полоскает бельё,
А дети ласкают и гладят её.
Когда-то она молодою была,
И дом той хозяйки она стерегла.
Хозяин любил и не бил никогда,
И верно служила собака всегда.

Шли годы детишки учились, росли,
И старости годы к собаке пришли
А утром сегодня слыхала она,
Как мужу при всех говорила жена:
Ну, сколько ослу я могу толковать,
Что время собаке пришло подыхать.
Из тряпок каких-то подстилку он сшил,
Вдали от подъезда её положил,
Затем на неё он собаку отвёл,
Погладил её, виновато ушел.
А утром, когда на работу спешил,
Но, всё же, собаку свою не забыл,
Холодное тело он тронул ногой
И понял, собака ушла на покой.

В холодной квартире покойник лежал,
Никто здесь не плакал, никто не вздыхал.
Как тяжко ему довелось подыхать,
О том никогда никому не узнать.

[Фёдор Менде]

Ну что, продолжим?

Херодот, Херодот,
Клоп ты или Бегемот?

А как форумчане считают?