Дмитрий Тимчук.
"Донецкий синдром".
К глубокому сожалению, за прошедшую ночь нашими правоохранителями не был реализован «переговорный потенциал» в диалоге с сепаратистами, захватившими Донецкую ОГА (как и иные органы власти – не лишь в Донецке)
Тем более, что сегодня утром российские кураторы «обновили» план для донецких сепаратистов, убрав пункт о «присоединении Юго-Востока Украины к России». По сути, это – начало «слива» Москвой украинских сепаратистских движений, которым определена роль «пушечного мяса» в играх Кремля.
Не знаю, стало ли это следствием тех проблем, с которыми Кремль уже столкнулся в Крыму, и теперь он боится не переварить новые украинские регионы. Либо же такая корректировка стала следствием международного давления. Хотя, возможно, свою роль сыграли все эти факторы.
Хотя совершенно нельзя исключать, что завтра видение ситуации в Кремле опять изменится.
В любом случае, для сепаратистов нынешняя новость - не самая приятная. Поскольку если вести речь о «независимости» региона, то популярностью такой лозунг пользоваться явно не будет. Ведь та пара десятков процентов населения региона, кто жаждет уйти от Украины, рассчитывают только на то, что придет Путин и подарит каждому особняк и пакет акций «Газпрома».
Если же вести речь не о «независимости», а о федерализации, то ответственность с инициаторов нынешнего шабаша уж никак не снимется. А стать обитателями мест взросления молодого Януковича им явно не хочется.
Но, в то же время, нынешнее изменение планов Москвы никак не снимает угрозу российского вторжения для «защиты соотечественников» и обеспечения «реализации права на самоопределение». В то время, как «абхазский вариант» для Украины ничем не лучше «крымского».
Лидеры сепаратистов (а в своем большинстве это вовсе не оголтелые фанатики, а вполне расчетливые и прагматичные синьоры) прекрасно осознают все эти и позитивные, и негативные для них факторы. Что дает возможность в ходе переговоров влиять на их дальнейшие решения.
С одной стороны, можно задаться вопросом: мол, а чего правоохранители вообще должны вести какие-то переговоры, когда они должны действовать? Зря, что ли, они носят название «силовики»? Где активное применение силы?
Вопрос актуальный. Но, с другой стороны, стоит понять, какая ситуация сложилась в регионе.
Спецслужбы и правоохранители любой ценой стремятся избежать «мясорубки». Ведь именно это, как я замечал ранее, дало бы повод России «помочь» силами своих войск провести «референдумы» в регионе.
К тому же Киев сейчас оказался в патовой ситуации и без угрозы российского вторжения.
Пожалуй, нет смысла скрывать, что очень большая часть правоохранителей в восточных регионах попросту самоустранилась от выполнения своих обязанностей. Идет саботаж, и он имеет угрожающие масштабы (по понятным причинам мы не приводим оценочные данные, но они, могу сказать, особого оптимизма не внушают).
Однако проблему могло бы решить использование того потенциала, который все же имеет СБУ и МВД (как «местных», так и сотрудников, прибывающих из других регионов).
Но использование этого потенциала весьма ограничено. Использовать его на всю катушку позволило бы только введение чрезвычайного положения в стране.
Однако все прекрасно понимают, что введение чрезвычайного положения явно сорвало бы выборы 25 мая. Не провести их означает и дальше давать повод России размусоливать тему «нелегитимной власти» в Украине. И, как следствие, перманентную дестабилизацию ситуации в стране.
Как украинская власть будет далее избавляться от «донецкого синдрома», до какой черты она готова дойти в попытках мирного урегулирования проблемы – сказать сложно. Спецслужбы уверяют, что не допустят перехода ситуации за критическую черту. Но после прошедшей ночи эта черта, похоже, стала ближе.
