Маленькая документальная повесть о большой науке (часть 1).

[Фёдор Менде]

47. Шпионы.

          Утром отец уехал в город, а уже к обеду вернулся. На нем не было лица.
        - Что с тобой? - с беспокойством спросила мать.
        - Я встретил в городе нашу хорошую знакомую из Двуречной Лидию Петровну, она бросилась ко мне, плачет. Я ее спрашиваю, в чем дело, а она говорит, что прошел слух,  что мы были американскими шпионами и нас с тобой расстреляли, а детей исключили из университета, что в наших ульях была спрятана рация и мы поддерживали радиосвязь с американской разведкой.
         - Ну, у меня сердце как чувствовало, что межа на стадионе в Двуречной тебе даром не пройдет.
         - Да, она мне сказала, ведь в деревне секретов не бывает, что слухи эти исходят из райкома партии.
        - Вот видишь, значит, я права.
        - Конечно, но что делать, что подумают люди,  которые нас знали и уважали, ведь все они знали, что мы честные  люди. Нужно подать в суд на райком партии.
         - Судится с райкомом партии в наше время? Это уже что-то из области фантастики, нет, это ничего не даст, запачкают еще больше.
         - Но, что же делать, молчать?
         - Отец, - вмешался в разговор Фёдор, - мы этот миф одной левой сделаем.
Федор Фёдорович с недоумением посмотрел на сына.
         - Но как?
         - Завтра в шесть  утра  еду в Двуречную, причем на велосипеде, у тебя есть карта области?
 Отец широко открыл глаза.
         - А зачем на велосипеде?
         - Да навещу всех наших знакомых, и, если будут вопросы, отвечу на них.
         - Но по проселочным дорогам 150 километров! - всплеснула руками мать.
         - Э, мать, забыла ты, как по реке вместе на лодке катались?
         - Нет, сынок, не забыла, - и на глазах матери выступили слезы, - защитник ты наш.
         - Прорвемся, мать, прорвемся, - весело сказал Фёдор. - Давай, отец, карту, ты ведь по этому пути уже ходил.
         В шесть часов утра Фёдор выехал из Липец. Гоночный велосипед это совсем не то, что дорожный. Ноги пристегнуты, все время согнутая спина,  он при всех этих неудобствах он, конечно в ходу гораздо легче, чем дорожный. Есть и еще одна особенность, о которой Фёдор просто не знал. У гоночной машины нет покрышек и камер, есть только одна так называемая трубка, которая одновременно является и камерой и покрышкой. Эта особенность сильно облегчает велосипед, но у такой конструкции есть очень большой недостаток. Трубка  просто одевается на обод колеса, а чтобы она не соскочила, внешняя часть обода покрывается смолой, к которой и прилипает трубка. Этой-то особенности, отправляясь в путь, он и не учел.
             Над горизонтом начало подниматься желтое солнце, становилось все жарче и жарче, а Фёдор  гнал и гнал велосипед. Помогало то, что и он, и Виктор летом практически не пользовались услугами транспорта, а ездили в Харьков на велосипедах. Эта постоянная тренировка и помогала ему сейчас. Развивать по проселочной дороге такую скорость как на шоссе нельзя, но преимуществом является то, что проселочная дорога и не накаляется так, как асфальт. По расчетам Фёдора, даже с учетом перерыва на обед, где-то к обеду он должен был быть в Двуречной. Становилось все жарче и жарче,  и он решил поесть и отдохнуть.
          В лесополосе было прохладно, и вдруг он увидел небольшую землянку. « Наверное, мальчишки смастерили», - подумал Фёдор, — «А, может быть, в такой же землянке, где-то здесь, ждал своей участи и его отец, когда шел за семьей в Золочев?» Сердце Фёдора сжалось. «Сколько же горя и бед пришлось пережить родителям. Да никакой памятник не в состоянии отразить их мужество и героизм. Впрочем, нет, неправда, такой памятник есть, он в душах, он в сердцах, он в делах  детей». И защищать этот памятник ехал он сейчас.
          По расчетам Фёдора оставалось проехать каких-нидубь 15 - 20 километров. Вдруг  переднее колесо наскочило на кочку, трубка слетела с обода, и он, перелетев через руль,  упал на дорогу. Это была катастрофа, сколько он не пытался поставить трубку на место, она  слетала и слетала. К забитой грязью смоле  трубка  не прилипала. В то время автомобильный транспорт был развит слабо, и встретить на проселочной дороге грузовой автомобиль была большая редкость.  Оставался только один выход. Фёдор взвалил на плечи велосипед, благо он был гораздо легче обычного, и пошел. Пришел он в Двуречную уже ночью.

[Фёдор Менде]

48. Насилие около памятника вождю пролетариата.

          Был ясный тихий летний вечер, который бывает только в деревне. Днем прошел небольшой дождь, и дневной зной сменила легкая прохлада. Громадные звезды висели совсем  рядом, и казалось их можно достать рукой, и тишина, сельская тишина просо звенела вокруг. К Виктору приехала в гости Тамара, и, хоть и был понедельник, все вместе решили встретиться около клуба. Галина тоже обещала прийти.
         В  понедельник в клуб никто не ходил, вся молодежь отдыхает  после бурных выходных, когда танцевали и дурачились до упада.
        Около клуба стояли несколько человек, которым, как и им, тоже делать было нечего. Постояли, поговорили, кто-то рассказал анекдот, посмеялись, но все равно было скучно.
         - Давай пройдемся к школе, там и Галину встретим.
Шли медленно не торопясь, но никого из друзей не встрелили. Напротив школы стоял памятник Ленину, а около него стояла лавочка.
         - Может, присядем, - предложил Фёдор.
Просидели где-то минут десять.
         - Ты смотри, кто идет! - вдруг воскликнул Виктор.
По дорожке топала Галина.
         - Галя, а мы тут тебя уже ждем.
         - А я и не сомневалась, - тоже весело ответила она, все рассмеялись, и она уселась между ними.
         - Это надо отметить, - многозначительно кашлянув, сказал Фёдор.
         - Обязательно, - кашлянув громче, ответил Виктор.
         Так они, стараясь перекашлять друг друга, кашляли и кашляли и все громче и громче. Порой это кашляние походило на какое-то гикание, и от смеха у всех начали болеть животы. И когда они  уже от кашля охрипли, перед ними, как из-под земли, появился милиционер.
          - Ах, ви ж паразіти, це ви тут гикаете?
Все  оторопели.
          - Да мы не очень, - попытался оправдаться Виктор.
          - Не очень? Ви знаете де міліція? аж біля клубу. Прибіга мужик і кричить, що на горі коло Вітінарного когось насилують. Я туди, не пойму де кричать, луна по всьому селі йде. Біжу сюді, невже думаю біля памьятника Леніну насилують. Аж здригнувся.
          - Да, неужели, так слышно? - удивился Фёдор.
          - Я ж кажу,  луна по усіх Чипцях йде!
          - Та чі це ти, Галю?
          - Я.
          - А що це ти тут з цими хуліганами робиш?
          - Та це не хулігани, це мої друзі.
          - Ой-йойой-йойой, отакі в тебе друзі, біля памятника Леніну насиліем занімаютьця. І оце, Галю, ти з таким хуліганами водишся? Стривай, стривай, а це не вони свою сусідку було не втопили?
Все молчали.
          - Як би мати не прийшла, та якби наш Микола в неї не вчився, так точно 15 суток  у міліції двір замітали.
          При этих словах Фёдор почувствовал облегчение, раз знает, что их сотрудник учится у матери, значит не заберет. И, действительно, пожурив их еще некоторое время, и прочитав им  лекцию о недопустимости таких поступков около памятника Ленину, милиционер удалился.
          - Ну, и погуляли, - добродушно сказала Галина.
          - На всю катушку, - не очень весело ответил Виктор.
          - Да, Витя, нас  с Володькой Емцом уже совсе недавно чуть не замели на 15 суток, и на тебе! Расскажу вам один анекдот. Два мужика решили быка убить, один схватил за рога, другой молот и быку между рог, а бык стоит , тот его еще раз, а бык стоит. Только замахнулся в третий раз, а тот что быка держал и кричит: „Ну, якщо, Миколо, мене третій раз у лоба влучіш, то, я , мабуть, бугая вже не вдержу”. Так и здесь, попадемся еще раз, точно заметут.

[Фёдор Менде]

49. Лавочка.

          И надо же такому случиться, что, где-то дня через два после происшествий около памятника Ленину, произошел еще один случай, когда в одну и ту же воронку чуть в третий раз не попал снаряд.
           Со многими ребятами в Чипцах Фёдор поддерживал дружеские отношения.  Особые дружеские чувства он испытывал к Анатолию. Толя, как мы уже говорили, был сиротой, жил у бабушки, всегда плохо одевался, но был на редкость добрым и честным парнем.  Как и Фёдор, особой красотой не отличался и особой популярностью у девушек не пользовался.  Во всех его трудностях Фёдору всегда хотелось ему помочь. Не будь этого, он, конечно, никогда бы не согласился воровать гирю, и такой поступок он совершил только потому, что  не мог ему отказать.
         Фёдор знал, что у Толи была зазноба, но она не отвечала ему особой взаимностью. В таких случаях парню обычно хочется сделать что-нибудь такое, чтобы девушка его заметила.
         Когда Толя пришел к нему в гости, он сразу понял, что у Анатолия есть какая-то серьезная просьба.
       - Фёдор, у меня к тебе есть  большая просьба, - немного помявшись начал он.
       - Ну, что значит большая? У нас все просбы нормальные, помнишь, как мне собака штаны разорвала, и как вы на лодке плавали?
          - Конечно, помню, - воодушивившись сказал Анатолий, - но просьба очень необычная.
          - Все просьбы нормальные, валяй.
          - Ты, конечно, Олю знаешь?
          - Я подруг всех своих друзей знаю.
          - Гуляли мы с ней вчера по парку около школы, а там ведь всего одна лавочка и та под фонарями около самого памятника Ленину, и поговорить по душам негде.
          - Так там же есть алеи и потемнее, ходи по ним и говори по душам.
          - Я так и сделал, но стоя долго не поговоришь, а ей так со мной на лавочке в этой алее посидеть хотелось.
          - Что-то никак не пойму что ты буровишь.
          - Пообещал я ей, что в алее завтра будет лавочка, а она сказала, что если это случиться, то меня поцелует.
          - Ничего себе расценки, - рассмеялся Фёдор, - но где же мы возьмем эту золотую лавочку?
          - Около комунхоза внизу внизу около дамбы есть лавочка,  ну кому она там нужна?
          - Ну, конечно, никому, - поддержал друга Фёдор, вспоминая, что  около этой самой лавочки ему пришлось общаться с верзилай, когда они с Машей в клуб шли.
          - Давай сегодня ночью и перенесем ее в парк.
          - Толя, идея, конечно, замечательная, но, ты знаешь, в продолжение месяця я уже дважды чуть на 15 суток не загудел. Попадусь в третий раз - пропал.
 Толя смутился и опустил глаза.
          - Ну, ладно, в котором часу пойдем?
         Лавочка с литыми чугунными боковинами  была очень тяжелой. Тем более нести ее нужно было  через мост, который  хорошо освещался.
           - Нет, Толя, нести ее через мост нельзя, а вдруг кто-то увидит, давай нести через реку, здесь ведь она неглубокая.
           - Через реку так через реку.
 Подтащили лавочку к реке. Раздевшись и привязав одежду к сидению лавочки, двинулись дальше. Дно оказалось илистым и они загрузали в грязи все больше и больше. Фёдор шел первым, а река становилась все глубже и глубже. Идя задом наперед, он тщательно ощупывал дно ногами, но вдруг нога куда-то провалилась, и он упал спиной назад, лавочка всей своей тяжестью навалилась на него. И тут Анатолий проявил в буквальном смысле слова героизм. Трудно понять, как ему удалось одному, да еще стоя по плечи в воде, поднять лавочку, но, не сделай он этого,  не пришлось бы писать эти воспоминания.
            Так или иначе, но товарищи все-таки вытащили лавочку на другой берег, правда, тащить ее дальше сил не было. Фёдор сильно наглотался воды, да и чугунная боковина при падении сильно ударила его в грудь.
           -  Вот дела, -  с досадой сказал Фёдор.
           - Скажи спасибо, что живой, - с беспокойством ответил Анатолий.
           - Что же ты скажешь Оле?
           - Да так и скажу, что чуть тебя не утопил.
           - Нет, это не годиться, столько трудов и все впустую. Давай все-таки что-нибудь придумаем, но такое, что бы об этом  вся молодежь говорила. Оле скажешь, что это ты специально для нее сделал, но это глубочайшая тайна. Женщины всякие тайны очень любят, и, как ты знаешь, очень умеют их хранить, - и Фёдор рассмеялся, - через неделю все  только о тебе и говорить будут, а женщины это любят. Помнишь, как целую машину бревен мы через улицу  перетаскали.
          - Так о том,  кто это сделал, так никто и не узнал.
          - Так то ж совсем другое дело, и морду набить могли. И правильно бы сделали. Лавочка это не то, она ничья.
          

[Фёдор Менде]

          Идея Анатолию очень понравилась.
          - Это даже лучше, чем нести лавочку в парк, тем более что мы туда ее уже и не донесем, - заключил Анатолий, - но что же мы такого интересного придумаем?
           Посоветовались и сначала решили затащить лавочку  на крышу клуба, но опять, взявшись за нее, поняли, что это они не осилят.
         - Толя, вон видишь сломанный сук на  дереве. Давай зацепим лавочку за него спинкой так, чтобы на лавочке там и сидеть можно было.
           Сук был на высоте около двух метров. Лавочку поставили вертикально, подняли и зцепили за сук, а затем залезли на дерево и развернули ее так, что бы на ней можно было сидеть.
          - Представляешь, пригласишь сюда Олю, возьмешь ее на руки, посадишь на лавочку, и будете болтать ногами и о жизни разговаривать.
           Толя был в восторге. Он представил себе, как он будет усаживать ее на лавочку, как она скажет какой он молодец, а потом и поцелует его.
          - Ну, ты гений, - сказал он Фёдору.
          Грязный и мокрый с головы до ног вернулся в ту ночь домой Фёдор. Проснулся он поздно и решил поехать посмотреть, что происходит около клуба.
         Там уже собралось много зевак, и они активно обсуждали происходящее. Никто никак не мог понять, как и зачем лавочка оказалась на дереве. Фёдор и сам не мог понять, как такая дурацкая мысль могла прийти им в голову. В то  время около дерева, на котором висела лавочка, трудились работники комунхоза. Они тоже недоумевали, как могла такая тяжелая лавочка оказаться на дереве, да ещё в таком положении.  Принеся  лестницу, они пытались ее снять, но у них ничего не получалось.  «И как это мы умудрились ее вчера на дерево повесить, если пятеро мужиков  снять не могут, Видать все-таки адреналин большая сила».
         Тем временем работники  продолжали пытаться снять лавочку, наконец, кто-то из них предложил принести пилу и распилить спинку. Лавочка рухнула на землю. Затем ее отнесли на старое место, а разрезанную спинку сбили доской. В таком виде она и простояла еще много лет.
         Такие события в деревне очень быстро обрастают всякими слухами и домыслами. Толя ждал, когда Оля спросит его об этом. И когда она спросила,  под большим секретом рассказал ей о том, что вместе с Фёдором хотели отнести ее в школьный парк в их любимую алею, что Фёдор при этом чуть не утонул, и что только это обстоятельство не позволило донести ее до алеи.
          Через неделю уже вся  местная молодежь знала, чьих это рук дело, и по этому поводу многие при встрече жали руку и многозначительно улыбались, а вскоре Анатолий сообщил ему, что Оля его поцеловала.
         - Вот видишь, как нужно побеждать женщин, - улыбаясь, сказал  Фёдор.

[Фёдор Менде]

50. Трамвай

         В то время и Фёдор и Галина уже давно жили в городе, они  часто встречались. Но он жил в центре, а Галина   на окраине, и, естественно, он всегда провожал её домой. Возвращался, конечно, поздно, обычно последним трамваем. Ехать приходилось долго, и он уже начал дремать, как вдруг  услышал шум. В трамвае почти никого не было, но в тамбуре три парня тискали девушку, она как могла сопротивлялась. Фёдор вскочил с места. По виду это были настоящие уголовники, один из них был пострижен под нулевку, его глаза были налиты кровью, все они были пьяные. Он схватил одного из  них и отбросил к двери. В то время у трамваев не было автоматческих дверей и двери преставляли две створки, которые практически всегда были открыты. Фёдор хорошо знал много приемов самбо, в том числе и против удара ножом, но их можно применить, когда у противника нож и ты его видишь, но в действительности все происходит не так. Он только увидел, как сверкнул нож, и в то же мгновение почувствовал сильный удар в правую руку. То, что произошло дальше трудно было предвидеть. Фёдор в бешенстве отскочил назад и почти уже падая ударил головой в  челюсть стоящего у двери, тот запрокинув голову на ходу вылетел в открытую дверь. Его партнеры оторопел, один из них бросился к открытой двери но Фёдор со всей силы ударил его в пах ногой, тот скрючился и Фёдор в прыжке обоими ногами ударил его в голову. Третий  бросился наутек, но Фёдор догнал его, схватил за шиворот и со всего маху ударил головой в стекло и  почувствовал, как обмякает его тело. Рядом была открытая дверь, и он вышвырнул в нее бандита. Фёдор оглянулся, бандитов в вагоне не было, девушка, закрыв лицо руками, рыдала,  вся его рубашка было в крови. Он вышел на следующей остановке, разорвал рубаху и замотал рану.
           С тех пор у него на теле  сохранилось два шрама, один от немецкого осколка, другой - от ножа бандита.

[Дмитрий Мотовилов]

Таких козлов мочить из огнестрельного и больше ничего. За пару лет страна приобрела бы человеческое лицо.

[Фёдор Менде]

51. Идиот.

            Жизнь устроена так, что в ней сплошные полосы, то белая полоса, то черная и опять черная, и опять такая же. Мы уже видели, к каким последствиям приводит баловство. Но беда заключается в том, что молодые люди слишком беззаботны и бесшабашны и часто пренебрегают  порой даже очень большой опасностью, которая сопутствует их поступкам. Так было и на этот раз. Фёдор решил навестить Галину, и они договорились пойти вместе на пляж. Когда он пришел к ней, то оказалось, что она с подружкой ушла на реку и сказала, что будет его ждать там.
            Он отправился на речку и обнаружил их, сидящими на берегу,  около самой воды. Они его не видели. И тут он решил удивить и свою возлюбленную и ее подружку. Он разогнался и длинным настильным прижком, пролетев над ними, прыгнул в воду. То, что прыжок был и длинным и настильным  спасло Фёдоу жизнь. Но даже при таком прыжке, упади он в воду чуть правее или левее, смертельный исход был бы обеспечен. Во время прыжка он сильно ударился об воду животом и практически не вошел в воду, а когда начал вылазить, оказалось, что глубина там не более, чем по колено. Но самое страшное заключалось в том, что справа и слева от того места, куда он прыгнул, практически в нескольких сантиметрах от поверхности воды находились два острых пня. Напорись он на один из них при такой силе прыжка, от шейного позвоночника ничего бы не осталось. Фёдор по своей натуре не был трусом, но, когда он осознал, что случилось, и понял, что смерть была практически рядом, ему стало страшно. Поняли это и сидящие, в глазах Галины  он прочитал ужас. 

[Дмитрий Мотовилов]

Не иначе, как Господь спасал... так просто не бывает. Никчёмным людям кирпич на обычной улице падает для досрочного отзыва.

[Фёдор Менде]

Не иначе, как Господь спасал... так просто не бывает. Никчёмным людям кирпич на обычной улице падает для досрочного отзыва.

Да, Дмитрий, оглядываясь сейчас на свою жизнь, я с удивлением думаю, как всё-таки меня пронесло. Ведь было ещё четыре случая, о которых я расскажу позже, когда я мог оказаться в мире ином, непонятно только в раю или аду.

[Фёдор Менде]

52. Клин.

     Практически все молодые пары  часто ссорятся, особенно если они искренне относятся друг к другу. Ссоры эти происходят по самым различным поводам, и не потому, что они не любят друг друга, а, наоборот, чаще всего потому что очень любят. Только начинают рождаться их взаимоотношения и тут сталкиваются и различие во взглядах, и в воспитании, различное отношение к событиям и людям, даже то , что одна половина мужского пола, а другая - женского, является  большим противоречием. Вобщем, единство и борьба противоположностей налицо. И эта борьба , которая в начальный период становления взаимоотношений между мужчиной и женщиной достаточно острая, и рождает в конце концов и единство взглядов, и единство целей, а в конечном итоге и настоящую любов, и семью.
             Ссорились, конечно,  и Фёдор с Галиной, причем чаще всего по каким-нибудь пустякам. После ссоры они достаточно быстро мирились, и вверху опять синели небеса.
              Мелкие ссоры  обычно ведут к сближению позиций и взглядов, а вот крупные, ведущие порой к полному  разрыву, испытывают любовь на прочность. И, если любовь выдерживает такие испытания, значит она крепкая, значит на всю жизнь. Если боль утраты обоюдная, и если оба при этом понимают, что жить друг без друга  не могут, рождается не только настоящая любовь, но и настоящая дружба, ибо без ностоящей дружбы и любви настоящей не бывает.  Не ссорятся только безразличные люди, но у таких и любовь какая-то ненастоящая.
             Выпало такое испытание и на их долю. И виноват в этом был Фёдор.
             Знакомы они были уже больше двух лет и, конечно, во всех отношениях были уже очень близкими людьми, но  как-то малу помалу в их отношения начал вползать червь безразличия. Фёдор слишком уверовав в свои силы, и, думая, что  Галина от него никуда не денется, начал относится к ней несколько свысока. Ей это, конечно, не нравилось, и она всячески пыталась  изменить такие отношения. Но однажды он все-таки сделал  роковую ошибку.
         - Да куда ты денешься! - сказал он ей как-то во время очередной ссоры.
          Галина ничего не ответила, повернулась и ушла. «Подумаешь, - решил он, - все равно придет».
          Прошла неделя, прошла вторая - Галина не появлялась. Фёдор подождал еще неделю, но Галины не было. Что  делать? Фёдор долго колебался, но, в конце концов, решил пойти первым. Галина жила на квартире на окраине города,  и на улице,  по которой они часто ходили вместе, их  знала даже детвора.
          Дома Галину Фёдор не застал, но кода шел обратно к нему подбежал мальчишка: „А к вашей тете другой дядя ходит”, — закричал он. И вот только тогда Фёдор понял, что произошло. Слова мальчишки звучали и звучали в его ушах. В ту ночь заснуть не смог.
           С каждым днем состояние становилось все тяжелее и тяжелее, угнетенное состояние нарастало, по ночам снились кошмары.  Нужно, необходимо было искать какой-то выход. Сколько бы Фёдор отдал за то, чтобы вернуть все обратно, чтобы его любимая Галина была с ним. Навязчивый мотив: „От луны дорожка  загляни в окошко боль и муки сердца заслони” все время вертелся в голове. Фёдор чувствовал, что начинает сходить с ума.
           Кто - то тихо постучал в дверь. Мария Яковлевна подошла к двери и открыла ее. На пороге стояла Галина.
             - Моя родная, как я тебя ждал, - бросился к ней Фёдор.
   - Я без тебя жить не могу! - ответила она.
   - Андрюша, что с тобой? - тихо спросила Мария Яколевна, - ты всю ночь кричишь и вскакиваешь.
   - Сон, Мария Яковлевна, несбыточный сон.
       В эту ночь ему кошмары больше не снились. Наступило какое-то просветление.  Фёдор вдруг отчетливо увидел старый суковатый ствол дерева, в который были вбиты острые клинья, видимо кто-то хотел его расколоть. „Постой, постой так ведь клин выбивается только клином,” отчетливо прозвучали слова отца. „Да, клин можно выбить только клином.”

[Фёдор Менде]

53. Теплоход Советский Союз.
           Наступили летние каникулы, Виктор уже к этому времени стал студентом стационара.
          - В профкоме есть  путевки на круиз по Днепру на теплоходе „Советский Союз.” Такой красавец, в газете „Правда” фотография есть.                                                                             
          - А дорого стоит путевка?
          - Да, довольно дорого, две стипендии.
          - А, где же такие деньги взять?
          - Заработаем!
          - Пока мы заработаем, так уже точно путевки сгорят.
          - Но, есть же какой-то выход?
          - Есть. Нужно одолжить у Марии Яковлевны, выкупить путевки, а до отъезда заработать деньги и отдать долг.
           Денег нужно было много, и заработать их, ремонтируя телевизоры, за такой короткий срок было невозможно. Вот тут-то и пригодился Фёдору опыт грузчика. Разгрузить за день вдвоем пульман цемента в 40 тонн, тем более, если цемент не в мешках, а насыпью, дело не шуточное. В вагоне света белого не видно, никакие повязки не спасают от вездесущей пыли, пыль кругом:  в глазах,  в ушах,  в носу,  во рту. Но Фёдор и Виктор были уже закаленными бойцами. Железная дисциплина, никаких фикусов, только одна цель впереди. Все эмоции по поводу Галины исчезли, и они как гладиаторы шли напролом к своей цели. Очень скоро они  завоевали авторитет не только у начальства, но и среди  грузчиков станции.
          Напоследок перед самым расчетом, в знак благодарности за хорошую работу, им поручили разгузку вагона с водкой. При разгрузке товаров в стеклянной таре допускается определенный процент боя, и кроме денежной оплаты они получили ящик водки.
         И Виктор, и Фёдор умели и дружить, и любить, пить они тоже умели. Местные грузчики  хорошо понимали, что эти два трудолюбивые парня хоть на время освободили их от каторжных работ по разгрузке пульманов с насыпным цементом. Расставание было трогательным. Выпили  почти весь ящик, все клялись в вечной любви, и все вместе так и остались ночевать в станционных бараках, так как дойти даже до трамвая  для многих составляло неразрешимую проблему.
         Вид ночного города над громадной рекой и сам ночной Днепр, и сказочный теплоход у причала поразили воображение ребят. Пеплоход был изготовлен в Чехословакии и Фёдор, и Виктор поняли, что недаром эту страну называли европейской Америкой. Кругом чистота и блеск, все красиво и аккуратно. Даже каюты третьего класса на нижней палубе, которые соответствовали их путевкам, выглядели изумительно, хоть и не представляли отдельных номеров, а были построены по принципу плацкартного вагона. Но  вот эти то каюты и были заполнены в основном такими же молодыми людьми, как и они, с таким же уровнем достатка, с такими же взглядами и с очень похожим прошлым.
          Конечно, и Фёдор и Виктор привезли с собой не только вещи. Они заработали достаточно много денег для того, чтобы достойно провести время. В первый же вечер совместного проживания на теплоходе произошло братание, и весь третий класс на нижней палубе превратился в единую дружную команду, готовую к настоящему продуктивному отдыху.
          Не обошлось в тот вечер и без недоразумений. Мы уже сказали, что планировка кают третьего класса была подобна планировке плацкартного вагона. Были верхние и нижние полки. Фёдору попалась верхняя. Это было неудобно, так как у этой полки не было ящика для вещей. Но такой ящик был на нижней полке, где должен был спать Виктор. Вторым недостатком верхних полки оказалось то, что перегородка между двумя купе была слишком слабой и, когда на полку в соседнем купе кто-то залазил или спрыгивал с нее,  партнера на другой стороне слегка подбрасывло.
           К концу встречи все уже были в очень веселом настроении. Фёдор залез на полку и решил лечь спать. В это время его сосед по полке в соседнем купе тоже начал взбираться на полку, и Фёдора закачало, как на волнах. Когда сосед, в конце концов,  лёг на полку, Фёдор подпрыгнул на своей. Соседа подбросило и он сделал то же самое. Тогда Фёдор подпрыгну как можно выше. Раздался треск, петли, на которых висела полка, обломились, и Фёдор вместе с полкой рухнул на внизу лежащего Виктора. Дело кончилось легкими ушибами, но спать ему уже было негде.
          Кое-как скоротав ночь на полу около Виктора, а пьяным идти в техническую службу не хотелось, он пошел к боцману и начал возмущаться по поводу плохого качества петель. Тот заверил, что на корабле есть запасные части на все случаи жизни, но сколько не искали, необходимых запасных петель не оказалось. Видать не был готов этот замечательний теплоход к эксплуатации в советских условиях. Благо не все места в каютах третьего класса были заняты.

[Фёдор Менде]

          Теплоход медленно плыл вниз по Днепру, на несколько дней останавливаясь в каждом приднепровском городе. Но у теплохода была еще одна замечательная особенность, у него была очень мелкая посадка, и он мог пристать просто к берегу. Если это случалось, а о таком факте и времени стоянки всегда предупреждали заранее, то уже полностью подготовленное и в техническом и в ожидательном плане  население теплохода вываливало на берег, расстилали  скатерти, и начиналось всеобщее братание.
        Во время одной из таких остановок, а перед этим теплоход проплыл мимо старинной разрушенной церкви, которая красовалась на высоком  берегу, друзья, будучи уже немного навеселе, решили сходить туда на экскурсию.
           Видно было, что это очень старая церковь, может даже времен запорожских казаков. Многие стены обрушились, часть пристроек рухнула. Фёдору и Виктору очень захотелось взобраться на церковь. Будь они в другом состоянии, им, наверное, хватило ума понять, что это очень опасная затея. Часть боковой кирпичной стены рухнула, а необвалившаяся часть почти вертикально поднималась вверх. По ней и решили наши герои взбираться наверх. Первым полез Фёдор, кирпичи обветшалой стены вываливались из под ног, и это сильно усложняло подъем.  Когда Фёдор прошел примерно половину пути, подъем начал Виктор. Они оба никогда ранее не бывали на такой высоте и старались не смотреть вниз. Прыжки с парашютом ни в какое сравнение не шли со сложившейся ситуацией, когда ты в любую минуту можешь сорваться с обветшалой стены. Но, когда Фёдор достиг верхней точки, там к счастью оказалась небольшая круглая площадка.  На площадке появился и Виктор, на нем тоже лица не было. Оба понимали, что положение очень серьезное и в таком состоянии спускаться вниз нельзя. Интересно, что хмель как рукой сняло.
          Они уселись на площадке и начали вспоминать всякие истории.
           - А помнишь, Витя, - говорил Фёдор и рассказывал какую-нибудь смешную историю из их жизни.
           - А помнишь, Федя, - и далее следовал не менее смешной случай. Ребята смеялись и хохотали от души и опасность начала отступать.
          - Ну,  так что в путь?
          - Конечно, там нас ждет фикус, расхохотался Виктор.
           Фёдор начал спускаться первым, и, не поступи он так, там бы они и остались. Он понимал, что если у Виктора сдадут нервы, то, находясь внизу, он хоть как-то сможет ему помочь или подстраховать. Вслед за Андреем начал спуск Виктор. Фёдор старался быть почти рядом, так как камни, которые срывались из под  ног Виктора, падали прямо ему на голову. Преодолели уже почти половину расстояния, когда большой камень вывалился из под ноги Виктора и сильно ударил Фёдора по плечу. И тут случилось  самое страшное. Виктор смертельно испугался, ему показалось, что он вот-вот сорвется вниз, и он мертвой хваткой схватился обеими руками за стену, ноги же  беспомощно висели, не находя опоры. Фёдор понимал, что еще несколько мгновений и его друг сорвется вниз.  Он лихорадочно полез вверх.
          - Держись, Викторка! Я рядом, - прохрипел Фёдор, — дотягиваясь до его ноги. - Это моя рука, обопрись на неё.
           Так шаг за шагом, ощупывая стену, они находил место, куда Виктор мог поставить ногу.
Долго сидели молча. Наконец Виктор сказал:
          - А ты знаешь, когда я там  завис на стене, мне показалось, что вся моя жизнь промелькнула перед глазами, я думал что конец.
          - Идиоты, мало нас жизнь учит, - только и сказал Фёдор.

[Фёдор Менде]

54. Днепрогес.

            Плавание на теплоходе имело большое познавательное значение. Особенно впечатляющим был процесс прохождения теплохода через шлюзы. Громадный корабль как по мановению палочки, переходя из одной шлюзовой камеры в другую, опускался все ниже и ниже и, наконец, оказался по другую сторону плотины. Все отдыхающие высыпали на палубу и с восторгом наблюдали  это незабываемое действо, когда во время  уменьшения уровня воды в шлюзовой камере теплоход как на лифте опускается вниз.           
           Днепрогес тоже поразил всех, с одной стороны плотины до воды рукой подать и море воды, а сдругой пропась, и даже страшно, а вдруг плотина обрушится. В машинном зале станции тоже было много интересного. Оказалось, что могучие генераторы врашаются совсем не так быстро, как думал Фёдор, и в машинном зале почти нет шума, и что эти генераторы без ремонта работают десятки лет, и что в качестве подшипников в них используется обычная резина. А когда экскурсовод сказал, что силовые трансформаторы на подстанциях Днепрогеса не менялись со времени их установки и пережили окупацию, многие засомневались. Но на трансформаторах действительно были таблички с названием фирмы и с датой выпуска. Оказалось, что изготовила трансформаторы фирма General electric. И именно здесь Фёдор воочию начал понимать,  как велик и могуч человеческий разум, и ему тоже захотелось сделать что-нибудь большое и значительное, но он прекрасно понимал, что для этого нужно очень много знать.
           На Никопольском трубно заводе экскурсантам показали, как делают трубы, и они с удивлением узнал, что для того, чтобы пробить первичное отверстие в болванке, из которой в последствии будут делать цельнотянутую трубу, в нее стреляют из пушки.

[Фёдор Менде]

55. Снова Новая Каховка.

          Впереди была Новая Каховка, которая чуть не вмешалась в жизнь Фёдора самым существенным образом. Теплоход пристал к пристани чуть выше городского парка,  и все отправились туда. Ранее он уже бывал здесь, когда со своими однокурсниками ездил за патефоном. Парк у такой громадной реки, что может быть прекраснее, тем болем, в ночное время, когда с реки доносяться гудки теплоходов, а в парке звучит музыка.
          Вечером все братство третьго класса отправилось в парк на танцплощадку. Весело кружились пары, вальс сменялся фокстротом, фокстрот - танго. Фёдор стал в стороне и начал наблюдать. И вдруг он увидел необычную пару, очень милая молоденькая девушка танцевала с каким-то босяком. Видно было что девушка не хочет танцевать с партнером, а тот, причем будучи гораздо старше, чуть ли не демонстративно делает замысловатые пируэты и замысловатые па. „Ну и ну! - подумал Фёдор. — Наверное местный авторитет”.
          Фёдор в принципе не терпел насиля, он хорошо помнил, как ему приходилось бороться за Галину, и он решил защитить девушку. Конечно, он понима, что местные кланы дело не шуточное, но он также понимал, что на площадке несколько десятков жителей нижней палубы. Окончился  танец. Фёдор вплотную приблизился к стоящей неподалеку необычной паре, и, как только заиграла музика, он подошел и пригласил девушку танцевать. Она буквально бросилась к нему, а стоящий рябом авторитет, схватил девушку за талию: „Ты же милая мне обещала!” „Я тебе все обещалки поотбиваю милый,” - нагло ответил Фёдор и со всей сили толкнул его. Тот за что-то перецепился и упал. Девушка вся дрожала.
          - Ты знаешь, кто это такой, тебя же убить могут.
           - Так то же будет после танцев, а сейчас давайте познакомимся, - улыбаясь сказал Фёдор.
          - Меня зовут Федюша, а вас?
          - А меня - Элла.
          Рядом с ними  с какой-то девушкой танцевал Виктор, он все понимал.
          - Собирай наших в том углу, - кивнул ему Фёдор.
         После окончания танца он нарочито медленно шел с Эллой к указанному месту. Там уже стояло человек восемь своих ребят.
          - Моя  знакомая, зовут ее Элла, прошу любить и жаловать, - представил он девушку собравшимся. - Мы ее в обиду  не дадим, - нарочито громко, обращаясь к ребятам, продолжал Фёдор. И ребята, он даже такой реакции не ожидал, дружно рявкнули: «Не дадим!»
          - Вот видишь, какие у нас защитники, а ты боялась.
          Вечер удался на славу, ребята быстро находили себе партнерш, некоторые имели их уже на корабле, и вскоре весёлая гурьба была главным действующим лицом на танцплощадке. Но он  понимал, что главное еще впереди. Нужно было провожать Эллу домой.
          Закончились танцы. На предложение проводить домой он получил положительный ответ, и они пошли. Фёдор никого ни о чем не просил,  но прекрасно понимал, что плечо друга не подведет.  Это замечательное чувство  солидарности, которое с возрастом, к сожалению, притупляется, и есть  юность. К счастью, все закончилось благополучно, никто Фёдора, ни когда он провожал Эллу, ни  когда  шел  обратно, не встретил.
          Элла Мятникова была ученицей десятого класса. Жила она вместе с сестрой и матерью, отец ее, военный хирург, умер два года  назад от рака. Фёдор и Элла начали переписываться.
          Приближались октябрьские торжества, и он решил на несколько дней съездить в Новую Каховку. Там его очень радушно приняли, правда мать сказала всем знакомым, что Фёдор  двоюродный брат Эллы, но это и понятно, так как  она была еще школьницей.

[Фёдор Менде]

56. Это любовь

          Что же происходило за все это время с Галиной. Она действительно начала встречаться с новым парнем. Но чем больше проходило времени, тем больше она начинала понимать, что любит только Фёдора. И все те ужасные муки, которые чуть не погубили его, только с некоторым запозданием, настигли и её.  Наконец, она рассказала об этом своему новому знакомому. Тот долго упрашивал ее, но она была непоколебима. Не зная, удастся ли помириться с Фёдором, она все-таки решила порвать с ним.
          Где-то в конце ноября на воскресенье Фёдор с Виктором приехали в Липцы. Когда уже начало темнеть, пришел Виктор, он был очень взволнован.
          - Фёдор, ко мне пришла Галина, она очень хочет с тобой поговорить.
         - Но, ведь ты знаешь, мои отношения с  Эллой, -  колебался Фёдор.
          - Фёдор, ты веришь мне?
          - Верю.
         - То ведь дружба, а это любовь.
           Комок подступил к горлу.
           - Да ты прав, - наконец сказал он, - это любовь.
           Второго декабря Фёдор и Галина поженились. У них не было ни пышной свадьбы, ни богатого приданного, хотя  мать Галины, отказывая себе во всем, и постаралась сделать все возможное. Но у них было главное, они  любили друг друга, и им не нужны были никакие золотые горы в обмен на это ничем неоценимое сокровище.
          Год пролетел быстро, родилась дочь, и ее по настоянию Фёдора  назвали Галей. Он окончил университет и получил направление на работу.   
          Конечно, Фёдор написал большое обстоятельное письмо Элле, где попытался объяснить все происшедшее, и они некоторое время еще переписывались, и Галина против этого не возражала. Наконец, он получил письмо, в котором она сообщала, что вышла замуж, а еще через некоторое время Фёдор узнал, что у нее родился сын Герман. На этом переписка оборвалась.
          Закончилась юность. «Исчезли юные забавы, как сон, как утренный туман». Впереди была тяжелая трудовая жизнь.

[Evalmer]

прямые рассказы о своей жизни Дмитрия Мотовилова...

...такого же недоучки, как и Фёдор Менде.