— Став Генеральным секретарем ЦК КПСС, Горбачев все время стремился предстать не только политиком мирового уровня, но и крупным теоретиком.
Любопытно, что при этом он концентрировался не на остроактуальных проблемах развития социализма и советского общества, а на глобальных вопросах.
Каков в действительности был теоретический потенциал этого человека?
Был ли он убежденным марксистом-ленинцем даже в начале своей деятельности?
— Когда Горбачев вплотную приблизился к посту генсека, требовалось обязательно освободить его от имиджа “навозника”.
Он решил, что ему надо выступить с докладом на всесоюзном идеологическом совещании.
При подготовке доклада обнаружилось, что в вопросах теории куда больше понимает не он, а Раиса Максимовна.
Она активно вмешивалась в подготовку всех выступлений мужа.
— Ее теоретический уровень позволял ей вносить полезный вклад в такую работу?
— Она не была профессионалом в этих вопросах, а выигрывала лишь по сравнению со своим мужем.
О нем как о теоретике, тем более теоретике-марксисте, вообще говорить неправомерно.
— В массовом сознании закрепилось устойчивое мнение, что на Горбачева-генсека решающее влияние оказывали два человека: жена была его кукловодом, а Ельцин — неизменным политическим раздражителем.
Сейчас Горбачев говорит, что он с Ельциным рядом не хотел бы даже “быть повешенным”.
Он признает, кажется, единственную свою ошибку (во всем остальном, по его заявлениям, виноваты соратники, партия, народ...): не отправил в 1987 году Ельцина послом в “банановую” республику. Все так и было?
— Сразу же после октябрьского (1987 года) Пленума ЦК КПСС мы дорабатывали доклад Горбачева о 70-летии Великой Октябрьской социалистической революции. Сидели подолгу.
И вот однажды он вдруг спрашивает: “Что делать с Ельциным?”
Я говорю: “Михал Сергеевич, есть же годами испытанный способ. Уважаемый человек, но мог совершить ошибку. Выбрать ему хорошую страну и направить туда послом.
И у вас будет меньше проблем, и ему приятно, тем более что у него будут в основном представительские функции”.
А дальше случилось неожиданное. Горбачев побагровел и сорвался на крик.
“Да, он наделал ошибок,— зло глядя на меня, верещал он.— Но ведь Ельцин — полезный человек. Его здесь мы должны использовать, а не прогонять на периферию. А вы все — сталинисты!..”
Такой тон разговора для меня был неприемлем, и я, обиженный до глубины души, хотел подняться и уйти Никто и никогда не повышал на меня голос, и я готов был прервать этот визг.
Но положение спасла Раиса Максимовна: “Михаил Сергеевич, ну зачем же так нервничать: ты спросил — Валерий Иванович ответил”. Горбачев осекся и, будто ничего не случилось, продолжал задавать мне вопросы.
Прошли годы. И недавно в своих оценках Ельцина Горбачев вдруг заявляет, что надо было его отправить послом, причем в какую-нибудь “банановую” республику.
В этом и проявляется истинный облик Горбачева.
(с)
