…С трибуны Дома Советов неслись призывы Руцкого, но Олег и Николай с автоматами в руках были уже у центрального входа в мэрию.
Из окон здания велась хаотичная стрельба, и земляки укрылись от пуль за бетонными сооружениями, где уже было несколько молодых ребят.
Ребята в ответ стреляли по окнам, прикрывая подход новых групп.
Вскоре к ним пробрался Женя. В руках у него был армейский автомат с длинным стволом и деревянным прикладом.
На какие-то минуты стрельба из окон прекратилась. Используя эту паузу, к фойе мэрии « рванул» грузовик. Водитель, видимо, хотел протаранить дверь, но из здания по грузовику открыли огонь. Машина, разбив стекло, остановилась на входе. Сидевшие в кабине выскочили наружу и укрылись за бетоном. Из окон с новой силой возобновилась хаотичная стрельба.
-Взрываем грузовик! - решительным голосом прохрипел Николай и дал очередь по бензобаку машины.
Но бензин не загорался. Почему? Было непонятно. Или «трассик» прошел мимо? Или в обойме вообще не было патронов с трассирующими пулями? Но бензин не загорался.
Стрельба с обеих сторон прекратилась. Все глядели на ровные струйки топлива, стекавшего из пробитого бака под машину.
И осаждавшие здание, и осажденные перестали стрелять. Каждый понимал, что очередная схватка будет жестокой, и никто первым не решался нажать на курок. Все ждали какой-то развязки.
Потом стало ясно, что основные стрелки оставили оборону здания.
Вскоре подошел Макашов, демонстративно закурил сигарету. (К удивлению Олега, потому что Альберт Михайлович не курил). Не спеша, докурил ее, выбросил окурок и, обращаясь к своему подразделению, приказал:
-Выкинуть всех чиновников.
Один рывок - и Олег с Николаем уже на первом этаже. Заняли оборону. Следом зашел Макашов с мегафоном вместо оружия. Прямо с порога направился к пролету и пошел наверх, обращаясь к защитникам мэрии:
- Я - генерал Макашов! Народ победил! Сдавайтесь! Народ великодушен! Вы часть народа! Вам ничего не будет! Слово офицера!
Альберт Михайлович ушел наверх.
Опять установилась тишина. Время тоже замерло.
«Все, конец деду», - с сожалением думал Олег. Но нет - из пролета показались омоновцы. Один за другим они бросали оружие и бронежилеты. Тут же принимали решение: кто переходил на сторону народа и оставался, кто уходил домой.
На следующем этаже все повторилось снова. Этаж выше уже был пуст, и его комнаты обходили без всякого опасения.
« Зачистка» этажа заканчивалась, когда Олег с Николаем, широко распахивая двери, перешагнули порог очередного кабинета.
Перешагнули и замерли... Метрах в пяти от них в полном боевом снаряжении: в каске, в бронежилете, с автоматом в руках, занимал у окна боевую позицию омоновец! Повернув голову в сторону вошедших, он продолжал держать свое оружие стволом на улицу, оперев рожок автомата в подоконник.
Олег, продолжая держать свой автомат на ремне через правое плечо стволом вниз, не мог понять: почему здесь этот омоновец? Или он не знал, что его сослуживцы разбежались еще во время боя? Или он не посмел без приказа покинуть позицию?
Олег думал, что предпринять? Взгляды их встретились: глаза в глаза. Каждое неосторожное движение с обеих сторон вело к трагической развязке.
Неожиданно, расталкивая земляков, в кабинет вошел Женя. Держа в одной руке автомат, он направился прямо к омоновцу, говоря на ходу:
- Подвинься, браток...
И протиснулся между омоновцем и подоконником:
-Мне автомат твой забрать нужно...
Земляки и омоновец еще осмысливали происходящее, когда Женя с автоматом омоновца вышел из кабинета. Олег с Николаем поспешили за ним следом.
Собравшийся внизу к этому времени народ начал ликующе кричать:
-Победа!
Спустившийся к ним Макашов громко объявил:
-Теперь у нас не будет ни мэров, ни пэров, ни прочих х...в!
Окрестность мэрии огласилась хохотом. После омоновцев стали появляться и представители администрации.
Стоя у разбитого окна, Олег сверху наблюдал, как они спускались по одному и группами вниз по ступенькам. Но когда из здания мэрии вышел зам. Лужкова, на него набросился какой-то инвалид с костылем, и до того, как инвалида схватили и оттащили « баркашата», он успел все же применить свое подручное средство передвижения.
Брагинскому для дальнейшего прохода приставили охрану.
-Да, один случай может испортить все дело - подумал Олег, хотя в целом видно было, что все митингующие были настроены к осажденным благожелательно. И вспоминая фразу « не дай Бог увидеть русский бунт», - он все же с удовлетворением думал, что здесь все по-другому. Здесь нет никакой злобы. Даже, наоборот, великодушие: поверженный противник не рассматривался как противник...
Глава 4 документальной повести «Бастион империи».
www.proza.ru/2012/01/05/1443
