Вопрос: А с чем связано падение цен на нефть?
Сергей Губанов: Прежде всего, следует заметить, что мировой рынок нефти превратился не просто в спекулятивный – он превратился в манипулируемый. Манипуляции осуществляются США, через ФРС. На сенатских слушаниях в прошлом году ФРС открещивалась от того, что печатание нефтедолларов раздувает спекулятивный пузырь на рынке нефти. Но представитель ФРС обманул сенат США, а сенат, по-видимому, хотел быть обманутым. Научный анализ показывает, что вклад ФРС в спекулятивный пузырь на рынке нефти составляет 95%. Остальные 5% - вклад спроса и предложения. Таким образом, на манипуляции ФРС приходится 95%. В оборот вбрасываются ничем не обеспеченные нефтедоллары, они попадают в руки финансовых спекулянтов, которые создают пирамиды на нефтяном рынке и пузыри. Так было в августе 2007 года, тогда рухнула ипотечная пирамида. Тогда американцы провели реформу своих ипотечных институтов, антикризисная ставка стала близка к нулю – 0,25%, это сделало спекулятивные операции на рынке ипотеки малорентабельными. Американцы искусственно перекрыли эту сферу спекуляции. Зато остались неприкрытыми другие сферы, в том числе сфера спекуляции сырьевыми товарами, и спекулянты тут же перебежали на рынок нефти. Начиная с 2009-2010 годов, рынок нефти остается первым по спекулятивному приложению. Печатается нефтедоллар, и сейчас нефтедоллары идут на рынок нефти и прочих сырьевых товаров уже напрямую, минуя рынок ипотеки. Инфляция нефтедоллара и рост сырьевых цен создавали видимое благополучие для сырьевых стран, в число которых входят и Россия, и Украина. Иными словами, инфляция нефтедоллара позволяла Кремлю скрывать внутренний системный кризис российской экономики и пагубность экспортно-сырьевой модели. Теперь же по ряду причин ФРС получила команду из Белого дома прекратить нажимать на печатный станок.
Вопрос: Почему?
Сергей Губанов: Назову одну из причин. США вступили в электоральный цикл. Администрации Обамы нужны низкие цены на нефть, топливо, энергию, чтобы приподнять промышленность и создать в канун решающей фазы выборов побольше рабочих мест. Естественно, после ноября 2012 года ФРС опять начнет наводнять мир нефтедолларовыми фантиками, чтобы по-прежнему выкачивать из сырьевого мира, включая Россию и Украину, реальные ресурсы в обмен на виртуальные, фиктивные.
Вопрос: Насколько критичные для нас сейчас колебания нефти и рубля?
Сергей Губанов: Кремль держится за экспортно-сырьевую модель. Поэтому всякое падение цен на нефть ниже границы, зафиксированной в бюджетных проектировках, вызывает у нас если не рецессию, то, по крайней мере, депрессию. Специалисты знают, что мы вышли из валютно-монетарного кризиса 2008-2009 годов прямиком в депрессию. Если из кризиса выходят обычно через депрессию и оживление к подъему, то наша экономика вышла из кризиса в фазу депрессии. Мы не получили даже полноценного оживления, не говоря уже о подъеме. Отечественные аналитики говорили об этом на протяжении минимум трех лет. Причем, предвидели эту ситуацию, описывали причины. Последующие события в так называемые "посткризисные годы" подтвердили, что именно так и происходит. Почему? Потому что в нашей стране длится перманентный системный кризис. Он вызван тем, что добыча сырья отделена от переработки отношениями дезинтегрированной собственности, то есть, отношениями частной собственности. Были бы отношения корпоративной собственности, тогда добыча сырья была бы соединена с высокотехнологичной индустриальной переработкой сырья, и на выходе страна имела бы полноценный конечный продукт, наукоемкий и конкурентоспособный. Но собственность частная. Смычки сырья и технологий нет. Из-за этого отечественная промышленность постоянно балансирует на грани депрессии и не в состоянии преодолеть деиндустриализацию, не говоря уже о выходе на магистраль устойчивого подъема. Приведу последние данные. В марте и апреле промышленная динамика России не просто буксовала, а была минусовой. Это ситуация, которая оценивается очень просто: депрессия российской индустрии наступила раньше, чем очередной валютно-финансовый кризис России. Я подчеркиваю, что сегодня перед нами не мировой кризис. Если в 2008 году Путин мог говорить, что мы в одной лодке с развитыми странами, то отличие ситуации 2012 года в том, что у них кризиса нет.