Россия - это счастье
В силу психологических и интеллектуальных комплексов и давления
жизненных неурядиц это понимают пока немногие. Но морок постепенно рассеивается и, тот, кто хоть раз увидел пробивающееся сквозь него сияние, уже не захочет другого.
"Россия счастие, Россия свет.
А может быть России вовсе нет"
(так сказал поэт)
Ну, допустим, пусть как бы и нет ее. А что есть? Есть территория, по которой бродят орды нервных и обескураженных индивидуумов, именуемых "россиянами". Они не знают, чего сами хотят. Недосамоидентицировавшихся, типа. Их удерживают вместе только остатки былого имперского порядка. Кроме того, среди них считается возможным население России более совершенным человеком, чем имеющийся, - но где его взять*), непонятно.
Ну и проблем, разумеется, навалом. Но проблемы России никто не решит за самих россиян. Ни бюрократы, ни президент, ни царь, ни герой, ни партии за них не высидят в инкубаторах нового российского человека. Суть российских проблем как раз в том, что они базируются на самом низком уровне, на уровне каждого человека, не желающего превзойти себя. Современный человек в одиночку не может их решить иначе, как, грубо говоря, переложить груз на другого. Но вот ты переложил, а тут и тебе навесили. Вроде каждый ведет себя как разумный эгоист, а суммарный объем проблем не уменьшается. Чтобы выйти из порочного круга, каждый должен сделать бесплатно нечто такое, что в сочетании с бесплатными усилиями других решит общие проблемы. Или не вести себя как свинья в ситуациях, когда есть возможность не вести себя как свинья. Или не участвовать во лжи, даже за деньги.
Сами россияне, разумеется, не совсем пропащие люди и могут сделать что-то бесплатно, но не будут, ибо нет никакой гарантии, что их усилия не пропадут втуне. Они могут вести себя церемонно и ходить в белых одеждах - но зачем, если все кругом даже не понимают этого и никакой обратной связи этому поступку нет. Что толку подниматься в атаку и кричать «ура», если никто больше не вылезает из окопов, да еще смеются в спину?
Даже наиболее оптимистичные из них не видят пока способа сочетания совместных усилий, гарантирующего успех. Разумеется, насильно заставить людей что-то делать можно, но затраты при этом - и материальные, и нравственные – обесценивают саму цель, так что этот способы выводится из рассмотрения.
С другой стороны, если каждый россиянин получит представление о том, что делая ежедневно то-то и то-то, пусть даже на секундочку или на миллиметр, он приближает решение проблем всей России, и, если он будет в этом твердо убежден, то успех неизбежен, ибо если секундочки и миллиметры умножаются на население страны, то она движется вполне заметно.
Тут нас ждет новая засада: никакие планы по "удвоению ВВП" или "повышению конкурентоспособности", даже будучи расписаны до уровня каждого человека, не инициируют ни припадка массового энтузиазма, ни ровного горения ежедневных малых позитивных дел.
Ибо все это на уровне рационального, а каждый человек рационально трудно убеждаем и имеет склонность ошибаться или лениться; так проблема решения проблем вроде бы теоретически решается, но на практике управленческие издержки создают внутреннее трение, застопоривающее всю махину. За всеми с инструкциями и палкой не набегаешься.
Можно людей, конечно, обмануть и припугнуть, но это насилие, см. замечание выше.
Остается нерациональное - из области, где господствует религия, соблазн, прелесть, идеалы.