Ю.И. Мухин весьма упрощённо, до опошления, т.е. именно вульгарно представляет себе марксизм. Так кто у нас догматик, Ленин или Мухин? Ю.И. Мухин, никаких вразумительных, т.е. материалистичных доказательств, что марксизм не есть материалистический закон бытия, т.е. закон природы, развития общества, не приводит.
Особенно я поразился знанию и отношению Мухина к одному из законов диалектики: закону «отрицания отрицания». Вот что пишет Ю. Мухин об этом законе: «В марксисткой философии есть закон «отрицания отрицания», честно скажу, мне он кажется каким-то не очень умным пустозвонством...». Ну, вообще-то Ю.И. Мухин на этой стезе не первый, и я думаю, не последний, кто пытается отрицать диалектический материализм и по частям, и в целом. Вот что отвечал Ф. Энгельс Евгению Дюрингу 150 лет назад:
«Итак, что такое отрицание отрицания? Весьма общий и именно потому весьма широко действующий и важный закон развития природы, истории и мышления; закон, который, как мы видели, проявляется в животном и растительном царствах, в геологии, математике, истории, философии и с которым вынужден, сам того не ведая, сообразоваться на свой лад даже сударь Дюринг, несмотря на все свое упрямое сопротивление. Само собой разумеется, что я ничего еще не говорю о том особом процессе развития, который проделывает, например, ячменное зерно от своего прорастания до отмирания плодоносного растения, когда говорю, что это - отрицание отрицания. Ведь отрицанием отрицания является также и интегральное исчисление. Но диалектика и есть не более как наука о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления.
В диалектике отрицать не значит просто сказать «нет», или объявить вещь несуществующей, или разрушить ее любым способом..... Я должен не только что-либо подвергнуть отрицанию, но и снова снять это отрицание. Следовательно, первое отрицание необходимо произвести таким образом, чтобы второе оставалось или стало возможным. Но как этого достигнуть? Это зависит от особой природы каждого отдельного случая. Если я размолол ячменное зерно или раздавил насекомое, то хотя я и совершил первый акт отрицания, но сделал невозможным второй. Для каждого вида предметов, как и для каждого вида представлений и понятий, существует, следовательно, свой особый вид отрицания, такого именно отрицания, что при этом получается развитие. В исчислении бесконечно малых отрицание происходит иначе, чем при получении положительных степеней из отрицательных корней. Этому приходится учиться, как и всему прочему. С одним знанием того, что ячменный стебель и исчисление бесконечно малых охватываются понятием «отрицание отрицания», я не смогу ни успешно выращивать ячмень, ни дифференцировать и интегрировать, точно так же, как знание одних только законов зависимости тонов от размеров струн не дает еще мне умения играть на скрипке. - Однако ясно, что при отрицании отрицания, сводящемся к ребяческому занятию - попеременно ставить, а затем и вычеркивать его, или попеременно утверждать о розе, что она есть роза и что она не есть роза, - не получится и не обнаружится ничего, кроме глупости того, кто предпринимает подобную скучную процедуру. И, тем не менее, метафизики хотели бы нас уверить в том, что раз мы желаем производить отрицание отрицания, то это надо делать именно в такой форме. (Это именно то, к чему призывает Ю. Мухин.)
Итак, опять-таки не кто иной, как сударь Дюринг, мистифицирует нас, когда утверждает, будто отрицание отрицания представляет собой сумасбродную аналогию с грехопадением и искуплением, изобретенную Гегелем и заимствованную из области религии. Люди мыслили диалектически задолго до того, как узнали, что такое диалектика, точно так же, как они говорили прозой задолго до того, как появилось слово «проза». Закон отрицания отрицания, который осуществляется бессознательно в природе и истории и, пока он не познан, бессознательно также и в наших головах, - этот закон был Гегелем лишь впервые отчетливо сформулирован. И если сударь Дюринг хочет втихомолку сам заниматься этим делом, но ему только не нравится название, то пусть отыщет лучшее. Если же он намерен изгнать из мышления самую суть этого дела, то пусть будет любезен изгнать ее сначала из природы и истории и изобрести такую математику, где -а умножить на -а не дает +а2 и где дифференцирование и интегрирование запрещены под страхом наказания».
