Продолжение...
Возвращение замордованному «четвертому сословию» реальной исторической субъектности и превращение его в реального актора политики и истории сделало советский проект универсальным, а Ленина – самым великим русским человеком в истории. Никогда прежде идеи обустройства реальности, родившиеся в России или только преломившиеся или взошедшие на русской почве, не увлекали в свой водоворот добрую часть человечества от Азии и Европы до Америки и Африки так, как это сделал в ХХ столетии русский большевизм. Оттого и неприятие к самому Владимиру Ильичу и ко всему, что с ним в сознании народа связано, у новоявленной российской «аристократии» вполне объяснимо и даже (с ее, разумеется, колокольни) вполне оправданно.
Тянущие Россию назад в иерархическое общество и абсолютизм априори не могут иметь собственного созидательного проекта, способного увлечь за собою народы и континенты. Вопрос отсутствия проекта, а, следовательно, и смыслов существования, для нынешних российских властей отнюдь не праздный, а по степени сделанного за первое «постсоветское» тридцатилетие (не в пример проклинаемому советскому режиму) он уже давно разрешился категорически не в пользу последних.
Однако нуворишам Ленин непонятен и неприятен еще и на чисто ментальном, эмоциональном уровне. Принадлежность к титульному сословию Российской империи и исключительные успехи в учебе однозначно открывали перед будущим присяжным поверенным головокружительные карьерные горизонты, но к ужасу обывателя он сознательно выбрал путь, который вовсе не предвещал хоть сколько-нибудь положительного с точки зрения личного благополучия и достатка исхода. Даже рецепт, выписанный ему однажды швейцарским врачом (вследствие постоянных интеллектуальных перегрузок Ленина начинали мучать бессонница и мигрень), был им беспечно утерян в недрах солидной библиотеки – главного достояния Ульяновых, которое они бережно перевозили из ссылки в ссылку, из эмиграции в эмиграцию, а оттуда – в Кремль.
Исключительная неустроенность быта и презрение к материальному (уже только поэтому всемирно известный мемориальный кабинет-квартиру в Кремле следовало упрятать как можно дальше из резиденции президента РФ!) сочетались в нем с исключительной внутренней самоорганизацией и неукротимым политическим гением. Случайно созданный Лениным «стиль» – «буржуазный» костюм-тройка и простая пролетарская кепка – стал классическим для целого поколения вождей европейского рабочего класса. На закате дней престарелый Молотов вспоминал, что советскую власть на историческом Втором всероссийском Съезде Советов прибывший из глухого подполья и начисто выбритый Ленин провозглашал в ботинках с донельзя истертыми подошвами. А еще, что, низведенный позднесоветской пропагандой до по-обывательски приторного «дедушки», и в жизни и в политике Владимир Ильич был куда жестче Сталина, которому сам Молотов в вину ставил «самоуспокоение».
«Революция и любовь – явления одного порядка», гласит один из многочисленных ленинских афоризмов, ставший лично для него во многом определяющим. Потому что революция – каждодневное самопожертвование в настоящем во имя будущего других, а потому есть высшая любовь. Самоуничтожающая, сжигающая того, кто за нее борется, без остатка. Владимир Ильич Ленин, родившийся ровно 150 лет назад, прошел свой земной путь, без остатка отдав себя этой благородной борьбе. И именно за этот мученический подвиг его будут помнить и чтить вечно – возможно так, как никогда и никого из некогда на Земле живших.
