О более сложном и менее конкретном.
Эпиграф:
"Кленовый лист
На ушах повис..."
(плач неоязычника)
Вспыхнувшее вдруг - резко и быстро, неоязыческое движение столь же стремительно пошло на убыль. Не скажу - выродилось, потому что не могу утверждать наверяка, но его обжигающе-горячих сторонников теперь однозначно меньше в разы.
Вопрос "почему?", для более-менее грамотного, взрослого человека, скорее всего, не представляет загадки: потому что молодые люди вырастают и, волей-неволей, получают некоторый жизненный опыт, корректирующий молодецкие ожидания от действительности. И потому все то, что много обещало, но так и не нашло применения, не сбылось и, в общем - разочаровало, отсеивается само по себе, отваливается и засыхает, повисая на оттянутых лапшою ушах ярко-красным кленовым листом.
Разумное объяснение? Думаю, да. Но, позволю себе смелость заметить - недостаточное. Глупостей в жизни много, например: увлечение футболом вполне подходит под характеристику выше. Тем более, я лично никогда не понимал предмет всеобщего азарта болельщиков. Пацанов - да. Мужиков - нет. Тем не менее, футбол живет и здравствует, ворочая миллиардами, а неоязычество - шиш. Сдулось. Причем, за очень короткий срок. Следовательно, мало удовлетворительно объяснить - объяснить нужно корректно. Чтобы не творить мифологию, а попытаться раскрыть причину. Значит, вопрос остается: "Почему сегодня ослабло неоязычество?" Попробуем на него ответить.
Теперь будет несколько занудно и сложно:
Что такое вера? Простой вопрос, на который очень трудно ответить, по причине его многозначности. Однако, устраняя поверхностную семантику, хотелось бы понять нечто общее, сущностное, связывающее все эти понятия воедино. Так что же лежит в их основе? На мой взгляд, вера - это минимальная единица знания. Элементарная его часть. Кто-то заметит, что между верой и знанием лежит пропасть - в каком-то смысле это действительно так: верить в бутерброд и знать, что у тебя он есть - разные вещи. По отношению к которым происходят разные же действия, тем более - следствия из таковых.
Но думая так, мы необъективны. Думая так, мы рассматриваем веру через призму знания, говоря, что она есть его минимальная часть. Не нужно угол зрения перелагать на сам предмет - это будет ошибкой. То есть вера является знанием только с гносеологической точки зрения. Ибо других точек зрения нам не дано априори. Но мы можем сделать и обратное, рассмотрев знание с мистической стороны - и тогда оно будет максимальной степенью веры.
Как можно заметить, проведя равноправную оценку, мы лишили свой взгляд претенциозности, находя, в сущности, не более чем описания "чего-то" с разных сторон. Однако же это "что-то", теряя свою былую односторонность, теряет и присущую такому подходу категоричность, апеллирующей к ясности восприятия предмета. Иными словами, если знание и вера взаимозаменяемы, представляя не сущность предмета, но лишь способ его рассмотрения, то что же такое сам предмет? Где достоверность опыта? Где таинственная непостижимость мистического? Их нет. Теперь границы размыты. Сплошной туман. И что скрыто за его пеленой - гора самоцветов или бездонная, черная пропасть - нам теперь не дано узнать.
Поэтому люди всегда предпочитают одностороннюю риторику, позволяющую мыслить ясно, корректному взгляду, хотя бы и ослепляющему их ум.