*
Напомню небольшую цитату из предисловия переводчика (И. Иноземцева) к труду Рихарда Фалькенберга «История новой философии» (С.-Ленинград,1898).
«
Наше время – говорят – особенно отличается наклонностью к финансовым наукам. Нередко и в печати и в обществе можно встретить замечания, что политическая экономия стала для нашей молодежи чем-то вроде естественных наук для молодежи шестидесятых годов. Указывают при этом, что никогда молодежь так не ломилась на заседания финансовых ученых обществ, не посещала так охотно финансовые лекции в высших учебных заведениях и не читала так много по политической экономии – (хотя, заметим, недавно вышедший третий том Маркса так и лежит без движения на полках книгопродавцев). Но вряд ли это движение так уж всеобъемлюще – скорее такую объемлемость можно отнести к стремлению к общему образованию, к стремлению охватить человеческое знание в пределах, доступных для отдельного человека, для выработки такого общего созерцания, при котором человеку ничто человеческое не чуждо.»
Это был конец XIX века, 1898 год.
Прошел век XX и мы в начале XXI века можем констатировать, что действительно: «человеку ничто человеческое не чуждо». Только,
что теперь мы вкладываем в понятие «человеческое»?Однако
опять наблюдаем какой-то неизъяснимый интерес к экономике. Во что он выльется, это так называемый «экономический интерес»? Вероятно, как и в начале века двадцатого в понимание того факта, что самый экономически выгодный метод добывания денег – это грабеж, ну а в какие гуманистические одежды он будет облачен в III тысячелетии – да, важно ли это?
Или всё же важно?
