Лампа Диогена

[Ystyrgar]

Проблема 1.

Люди глупы, потому что самонадеянны.
Мы предпочитаем унизить, нежели научить, если встречаем слабого - потому что это питает наше убеждение о собственной исключительности.

С другой стороны, невежда, будь он, в общем, даже неглуп, предпочитает оставаться невеждой, против того, чтобы хоть чему-нибудь научиться. Потому что это равно же питает его самолюбие, отражая личную значимость, вроде того: "я имею право не стремиться узнать - в этом моя свобода".

Когда эти две "свободы" сталкиваются - знание и невежество - ничего иного не может произойти, как только "соударение" интересов, а после - взаимный "отскок". Такое положение является, по всей видимости, обоюдо бесполезным. Однако оно является всегда и наиболее привлекательным, поскольку легче всего помогает утвердиться в своей значимости.

Это и называется самонадеянностью - стремением возвыситься не результатами проявления своего "я", а ощущениями от такого проявления.

Плохо-ли само по себе желание ощутить свою значимость? Мне кажется - нет. Это желание примитивно и грубо, можно сказать, стихийно, вот только во что такое превратится: в слепой поиск желаемых ощущений, или не менее желаемых ощущений, инициируемых положительным результатом деятельности - зависит от человека. Говоря точнее - от ориентировки его потребностей. А что их ориентирует? Опыт и необходимость.

Отсюда можно сделать вывод: люди самонадеянны потому, что не встречают в жизни достаточных причин вести себя как-то иначе. А тогда, когда такая необходимость появляется, с этим уже ничего нельзя поделать. Таким образом, отсутствие опыта приводит к плачевным ситуациям, а степень их проявления часто бывает такова, что преодолеть их не удается. Как следствие, опыт не накапливается и не может быть передан. А отсутствие такого наследования неизбежно приводит к новым ошибкам и новым катастрофам.

[Ystyrgar]

Проблема 2.

Весьма нередко случается и так, что самонадеянность бывает выявлена. И, осознаваемая, терпит стремление личности к преодолению. Такой пример легко найти, обратившись вниманием к лицам разнообразной духовной направленности. В идеализированном общем, таким людям свойственна конструктивная самокритика. Значит-ли это, что самонадеянность, (или "глупость", как она была охарактеризована выше) будет, рано или поздно, кем-нибудь из таких людей преодолена? Что значит и получение того самого опыта, и выход из замкнутого круга?

Это было бы возможно, если такие люди происходили в своем религиозном убеждении из мистической стороны. Говоря проще - из персонального, стихийного опыта, приведшего их к тому или иному учению. Но "проблема номер два" в том и состоит: всякий личный опыт - штука крайне субъективная, персональная. А религии, учения - это всегда обобщенный, усредненный подход. Так что принадлежность им, в данном случае, будет не более чем данью традиции, удобным средством определения мистический субстанций. Поэтому, зачастую, имеем два основных варианта:
1) номинальная принадлежность учению/религии, при наличии собственного взгляда на духовный Путь в ее контексте. Хотя бы это и воможно, мистик навряд-ли останется типичным последователем религиозной идеи. При всей лояльности и даже любви к таковой, религия ему становится просто "мала".
2) подчинение мистического опыта некоему каноническому подходу, выбранному, согласно собственных слепых ощущений.

Строго говоря, во втором варианте всякое личное может и вообще быть сведенным к нулю - позиция от этого ничуть не пострадает. Постольку, поскольку опыт, лишенный оригинальной трактовки, полностью теряет всякую прикладную ценность. А потому становится в один ряд с любым интуитивным предпочтением "рядового верующего".

Сколь это ни удивительно на первый взгляд, но самопревознесение здесь - это пункт два, а не один. Сначала можно подумать, что мистик - это обязательно гордец, высокомерно отвергший весь остальной опыт в угоду своего собственного. Но это типичная ошибка. Поскольку критик путает здесь познание объективной действительности (к которому принадлежит и научное) с познанием субъективным. Тогда как для объективности главным критерием является универсальность, для субъективного аналогичное значение имеет персональность. Ведь духовный Путь человек проходит всегда один - поскольку в этом и заключен весь его смысл. Кто же способен, если только не сам идущий, быть на нем критерием истинности? А вот ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ является истинным для конкретного субъекта - вот это он и должен установить. Сам.

Когда же мы говорим о подходе втором - каноническом, то понимаем нечто совершенно противоположное: человек решает "вдруг", что ТАК - это правильно. И через это, далее, трактует все: и внешнее, и внутреннее. То есть он, в угоду собственных ощущений удобства, изменяет даже самой истинности, как таковой. Что это, если не самонадеянность? При всей кажущейся смиренности такого лица.

Таким образом обнаруживается вторая проблема: самонадеянность уличена, однако и усугублена ошибочным подходом к своему устранению.

[Ystyrgar]

Проблема 3.

Очевидный антагонизм опыта и самонадеянной убежденности в его наличии, формирует третью проблему -
столкновение подходов.
И здесь тоже бывает несколько случаев, из которых мы рассмотрим два основных: противостояние и противоборство.
Первое - вполне закономерное следствие, согласно развития каждого из направлений. Однако ж, разве самонадеянность нуждается в истине? Выше мы обнаружили, насколько для нее это малозначимая вещь. А значит и в противостоянии, с ее стороны, нет и не может быть никакой последовательности.
Итак, будучи незаменимо полезным в индивидуальном значении - как средство надежной верификации выбранного Пути, противостояние губительно для всякого частного "удобства" и вообще - любого усреднения, в целом.

Так, как мы очевидно находим, с одной стороны, возможность самоизобличать за духовными представителями, с другой - настолько же очевидно их нежелание эту правду обнаруживать на фоне компрометирующих альтернатив.
Отсюда получаем второе - очевидно агрессивную позицию в отношении "инакомыслящих".

На самом деле, всего-лишь борьба за зону комфорта, подчас, лежит в основе подобного рода "непереносимости", а вовсе не глубокий теологический или философский смысл. Но здесь кстати задаться вопросом: если человек способен мыслить критично по отношению к себе, неужели в течение жизни он не нарабатывает и тот самый, духовный опыт? Ну хоть в какой-то степени?

Дело в том, что само учение, как таковое, не способно человеку ничего полезного дать. Канон полезен в качестве метронома, помогающего определить характер личного музыкального ритма. Сам же звук метронома музыкой не является.

В чем же заключается такая религиозность? Не более, чем в утрировании "музыки" до регулярных "щелчков". Поскольку это, опять-таки, куда проще, нежели самому "сочинять произведение". Ведь разрушать всегда легче, чем строить. А что такое приоритет "легче", если не слепая обращенность к рефлективным потребностям собственного "я"?

Несомненно, что любой подобный духовный подход имеет некий взгляд на проблематику, но взгляд этот направлен на ее упрощенное представление - поскольку и сам не лишен известной доли условности, в своей опоре на некий, спонтанно выбранный постулат. То есть учение может помочь только "ремонту механизмов", чье устройство соответствует его собственной организации. Но мир, на поверку, равно как и его задачи, обыкновенно намного сложнее всех этих искусственных систем.
Вот одна из многих причин, почему религиозный человек бежит от мира - дело, как можно видеть, не в каком-то тотальном различии норм или правил, сколько в принципиальной невозможности отражения мыслимого в действительном (итог - фрустрация) . Далее, уже страх управляет человеком - он чувствует, и даже, возможно, понимает, что ничего не способен противопоставить этой естественной всепожирающей бездне.

И вот тогда человек придумывает свой собственный мир. И "придумывает" здесь - слишком легковесное слово. Потому что коренным образом меняется сознание, восприятия и представления. Все, что в человеке соответствовало "искусственному", мыслимому, управляемому - назначается истинным. И затем, только в приоритете вот этого самого "истинного" воспринимаются все явления и все феномены. Словно бы выбирая между сном и бодрствованием, человек выбирает в качестве доминирующих события сна.

Можно-ли сказать в таком случае, что следование учению открывает нечто глубинное в нас? Дает опыт? Очень сомневаюсь. Скорее, оно отражает нас в чужих зеркалах неизвестного мастера. И мы начинаем путать явь с вымыслом, полагая, что знаем кое-что, в той или иной степени.
Такое ошибочное "прозрение духовной глубины" куда опаснее полного неведенья. Ибо оно постепенно, но неизбежно, превращается в нигилизм.

[Ystyrgar]

Проблема 4.

Именно зарождающиеся начатки нигилизма провоцируют элементы отторжения - противоборства - между религиозными учениями и индивидуальным мистицизмом. Последний, традиционно, обвиняется в наивности проблематики, ограниченности целей, предметном невежестве и методологической примитивности.
В действительности же, канон просто не способен смириться с позитивистским отношением мистика, главным образом - к событиям мира объективной действительности, которую мистик проникает, а ортодокс отбрасывает, отвергает. Подход мистика кажется грубым принятием того, что с более развитых, гуманных позиций просто невозможно принять.
Ключевым словом в этом замечании является слово "кажется". Ибо ортодоксу вообще многое кажется - начиная от верности выбранного Пути, заканчивая ошибочностью Пути инакомыслящего. В процессе такой дифференциации ортодокс перестает быть критичен. Скажу более - любая ортодоксия очень скоро атрофирует любое критическое мышление, если прежде и свойственное неофиту. На смену живому анализу приходит закостенелое отрицание. Но почему?
Ответ прежний: так легче.
Вообще, популярные учения если и служат инструментом спасения, то разве только от эмоциональных страданий. Видимость прохожения по Пути тоже реально действует, но уже как психотерапия. Можно успокоиться, тем сэкономив силы для получения  удовольствий. Разумеется, в ЭТОМ мире. Ибо, зачастую, ортодоксы вообще не верят в какое-либо постсмертное бытие - они, скорее, надеются, что им его ДАДУТ (?).

Таким образом, формируется нечто вроде закономерности, где непереносимость альтернативного подхода прямо соотносится со степенью нигилистических предпосылок в мышлении: чем таких больше, тем непримиримость выше.

В сущности, образно, все вышесказанное можно хорошо и ясно отразить на следующем примере:
Вся проблема сводится к простому вопросу - как вы отреагируете, когда вам наступают на ногу?
Подавляющее большинство учений занимается тем, чтобы свести реакцию к минимуму, всеми доступными способами: христианство требует терпеть и улыбаться наступившему, буддизм рекомендует вообще заменить ногу протезом. Как бы ни было, весь комплекс идей сосредоточен вокруг страданий терпящего. Разумеется, с внешне благородной целью уменьшить страдание, но что происходит на самом деле? С одной стороны мы имеем толпу из страдальцев с отдавленными ногами, которые рано-ли, поздно, преодолеют свой болевой порог. С другой - инвалидов, ампутирующих часть себя, чтобы не страдать от болей реальных в угоду болям фантомным.
Да, суровая правда в том, что бег от боли ее только усугубляет, а потворство - очерствляет. По сути, все ортодоксальные учения, с той или иной степенью вариативности, очень четко ложатся между этими двумя крайностями. В основе же, их объединяющей, находится нигилизм, в той или иной степени развитости.

Наше общество, наша технологически обусловленная цивилизация, в своей основе глубоко нигилистична. Более того - сам технический прогресс обусловлен "прогрессом" нигилистического мировоззрения, как торжество неживого, рационального, понятного, предсказуемого и удобного.
Мы все больше погрязаем в самоугодничестве, лени и фактической бездеятельности (напрасной суете), придумав тому отличное оправдание-маркер: если есть НТП, значит мы прогрессивно развиваемся. Но разве это так?

Любая попытка организовать честное противостояние сегодня обречена на провал - это никому не интересно. У публики нет к этому очевидной необходимости, как уже упоминалось ранее - по отсутствии опыта. Тем более, такое положение общества очень благоприятно для манипуляций: назови черное - белым, едва пододвинув черное ближе, и народ выберет черное только потому, что путь до него короче. Нас так приучили - ставить в доминанту холодную рациональность.

В противовес трудности противостояния, противоборство подходов можно встретить почти где угодно: потому что не нужно расшатывать умы людей, бередя сознательность и взывать к изучению глубинных, исконных проявлений разумного существа - механизм системы перестанет работать идеально, почему способность к манипуляции обществом снизится в разы. Этого нельзя допустить. И потому, наряду с действительными единичными прецедентами альтернативной мысли, сегодня так громко заявляет о себе целый "вальер" с ручными "попугаями". Я сомневаюсь, что с ними кто-то борется всерьез. С единичными проявлениями - да, с вальером вообще - нет. Ибо попугаи очень нужны для демонстрации тщетности от всякой самодостаточности. Только раскрой рот - и туда немедленно наплюют. Ибо нефиг...

Итак, проблема четыре: культивация нигилистического мышления.

[Ystyrgar]

Проблема 5.

Очень важно понимать, что никакие пояснения, обличения или даже раскрытие каких-нибудь эпических духовных тайн, настоящего положения в обществе не изменят.
Все потому, что любое знание должно быть приложимо к адекватному деятелю. Если деятель пассивен, оно бесполезно. Если упрям - вредно.

Сегодняшняя ситуация выходит далеко за рамки человеческих возможностей. Но это вовсе не означает бездеятельности - да, мы не можем научиться друг у друга, поскольку ограничены в возможностях и как ученики, и как учителя. Но мы всегда можем обратиться к себе и, прислушавшись, установить, куда следует держать курс.

Это трудно, тяжело и неприятно поначалу - слишком прочно держит сознание паутина стереотипов, но потом легко будет найти, что от проделанной внутренней работы появляется результат. И как награда за старание - неожиданный успех от его применения.

Это лучшее, чего мы можем достичь в этой жизни. И драгоценнейшее, что мы только способны передать.

Передать? Но разве мы только что не замечали о бесполезности в том любых человеческих усилий? Да, но не любых. Невозможно облагодетельствовать по книжке, проповедью, демонстрацией фокуса или взмахом руки. Но если хоть один из читающих попробует заглянуть в себя и ответить самому себе на наиболее острые свои вопросы ЧЕСТНО - он изменится через эту честность. И изменит "казенный ритм" в пространстве ближайшего окружения. Это и есть передача опыта - реальная, а не закатанная в высокопарный и духовно бесполезный формализм.

Не нужно искать спасения во вне. Не нужно думать, что где-то в мире существуют тайны, обретение которых избавит проблем.
Вечный поиск "философского камня" приводит в тупик разочарования жизнью и полному отрицанию всего. Тем более, оканчиваясь еще худшим - сознанием неумолимой очевидности финала под аккомпонемент всеобщего безразличия к твоему полному и неминуемому исчезновению.
А дальше - еще хуже, когда ночные кошмары словно обретают реальность в атмосфере невыразимого внутреннего разочарования и одиночества...

Нужно быть ответственными и всегда помнить, что за итоги своих решений нам некому будет выставить счет - не потрудившись сейчас, потом бесполезно махать кулаками. В нашей боли нас никто не пожалеет - потому что это останется только НАШЕЙ болью. И в наших страданиях нас также никто не оправдает - потому что они останутся только НАШИМИ страданиями, сколь бы невыносимыми они нам не казались. Необходимо как можно скорее перестать играть в жизнь, чтобы потом она не начала играть с нами. Выбросить в помойку всякое внутреннее противоборство, заменив его тщательным противостоянием. Пусть идеи и желания друг-другу противостоят - это и есть Путь. Здесь можно было бы сказать, что и никакого универсального Пути или Истины не существует - поскольку людей великое множество, равно как и их частных миров - но это принцип нигилистического мышления. Лучше сказать, что любой искренний Путь универсален и Истинен. Любое обретенное на нем сокровище - наша общая ценность. И, конечно, каждый, вступивший на собственный Путь - уже не одинок.

Это все кажется далеким и эфемерным, но только потому, что мы слишком привыкли быть хронически обманутыми. А обманутыми пребываем потому, что слишком ленивы сделать навстречу себе первый шаг, продолжая  ожидать своего доброго избавителя. Но, уверяю, он не придет. И, да - это к лучшему. Потому что проблема пять в том и состоит - определиться в своих неотторжимых ценностях может только САМ человек. ТОЛЬКО САМ. Если он хочет быть действительно свободным.

[Ystyrgar]

Проблема 6.

Бездна - вот что опасно на самом деле. И, мне думается, человечество уже достаточно настрадалось, чтобы перестать довольствоваться удобными иллюзиями, упорно делая вид, что проблемы не существует.

Как рядовой обыватель, привыкший  получать свет всякий раз, как только нажимает выключатель - мы привыкли к "самоочевидности" простых благ. Нам и в ум не приходит, что настанет время, когда за свет придет счет, который мы уже не сможем оплатить. И тогда электричество отключат, и наш мир погрузится в первобытную тьму.
Что мы узнали об этой тьме, когда свет еще был? Уповали на "Всемогущий Выключатель"? Теперь он бесполезен, как и все попытки хоть как-то исправить ситуацию - мы не инженеры-электрики, чтобы запросто смастерить генератор. Но даже имей подобный опыт - мрак настолько черен, что никакие, даже самые простые работы вести невозможно. Тогда что? Вот ЧТО ТОГДА вы собрались делать, люди? Ответьте мне...

Это не игра и не шутка. Верим мы в это, или пытаемся делать вид, что проблемы не существует. Кто хоть раз пропадал без воды и еды где-нибудь за чертой обитаемости, наверное, сумеет понять, о чем я здесь пишу. Но даже в совершенно пропащей ситуации, будучи живым, на этой земле, еще можно рассчитывать на счастливый случай. Однако найдите мне хоть одного нормального человека, который отправляется в дикую местность, порядком не обеспечив себя всем необходимым. Так почему же, очевидно, понимая, как закончится наше земное бытие, мы так небрежно относимся к последствиям предстоящего, куда-более глобального путешествия?

Мы выдумываем себе красивые истории, но, убежден более чем: ни одной не суждено сбыться. И, между тем, для нас не закончится абсолютно ВСЕ, когда погаснет свет.

Мне видится огромной ошибкой считать, что ТАМ, за горизонтом жизни, есть ВСЁ или нет НИЧЕГО. Все это слишком предельные, а точнее - определенные, чистые категории. Но в естественной природе нет ничего более-менее определенного. Из такой же неопределенности, а скорее - куда менее выразимой, появился наш мир. Я сейчас не затрагиваю вопрос о том, как он появился, ибо нас интересует совершенно другое - то первоначальное, "реликтовое", с чего все началось. То, что мы преодолеваем всякий раз, совершая вдох и выдох. Это состояние полной разобщенности, неопределенности и спонтанности общемирового масштаба.
Нам так прочно вдолбили в голову идею о некоем "идеальном первоначале", что мы, хоть и скрепя сердце, но миримся с явно идиотично-издевательской несправедливостью мира, и гнусной жестокостью гипотетического Творца, имеющего, якобы, некий потрясающий "план" о судьбе каждого, хоть нас, глубоко внутренне, отчаянно воротит от подобных инфантильно-флегматичных рассуждений. Нам легче выдумать и детально разработать теодицею, чтобы оправдать, в первую очередь, свою умственную лень и закостенелый страх перед неизбежным, чем признать возможность изначальной Хаотичности, перед которой мы один на один, а единственным спасением - взаимопомощь и объединение усилий.
Попробуйте хоть сколь-нибудь ясно представить себе такой вариант, и вам станет очевидно ясным, насколько глупыми и бестолковыми выглядят наши воинственность, алчность, попустительство и жестокость.
Нет НИЧЕГО, кроме нашего общемирового союза, что спасло бы нас от ужасов Бездны.

Боги? Гипотетические "боги", некогда объявлявшие себя таковыми, зависимы от нее не меньше, если только не больше. А потому их обещания, в любом случае, не стоят ничего.

А другие? Можно-ли допустить, что где-то существуют силы иного порядка, настоящие Боги, способные помочь несчастному человечеству? Думаю, да. Однако, чтобы заручиться их поддержкой, сначала нужно преодолеть нашу внутреннюю, исконную разобщенность. А чтобы добиться прочного братства внутри общества, необходимо добиться определенности внутри себя самого.

Боги могущественны, но не абсолютно всемогущи, не сказочны. Их помощь, пробивающаяся каждым зеленым ростком по весне, требует и нашего духовного усилия. Ибо высочайший конструктив столь огромной величины - неустойчив и очень хрупок. И если мы проявляем небрежность, пассивность, или жестокость - всякая защита рассыпается, а Бездна падает на наши головы. На все наши головы без исключения.

Конечно, может быть, если человечество осознало бы вдруг и одновременно, насколько страшное чудовище неусыпно сторожит его каждый миг - общество, вероятно, сильнейше пошатнулось бы рассудком.
Но даже и неосознанное предчувствие этого действует сокрушающе - мы ведь действительно медленно, но верно, сходим с ума. Все более пренебрегая жизнью, все более повышая ставки...
Именно поэтому я считаю необходимым просить читающих о такого рода осознанности, найти в себе силы хоть немного измениться. Потому что если мы не изменимся к лучшему уже сегодня, к худшему изменят нас еще вчера.

[Ystyrgar]

Проблема 7

Растаскивание людей друг от друга, погружение их в собственную скорлупу из тысячи мелочей - отличный способ сохранить над ними власть.
Люди не должны образовывать союзы - их необходимо постоянно сталкивать между собой, и чем больше обнаружится для этого причин - тем лучше для программы контроля. Начиная от "любви к себе" и заканчивая образом врага, путем его расчеловечивания - все это один и тот же сценарий по обрубанию ветвей, тянущихся к солнцу.

Но "проблема семь" состоит вовсе не в стороннем контроле - проблема семь заключена в нас. Ибо мы, внутренне, сами готовы угнетать "соседние ветви".
Мы боимся? Но чего? Ведь мы все равно не будем жить вечно - в этих самых мелочах, которыми так дорожим. Но раз так - не будем, так неужели мы, равно, потеряли и всякий импульс в самой потребности ЖИТЬ? Разве не она, эта потребность, заставляет нас, день ото дня, так усердно копаться в тех самых мелочах? Ну так и ради чего же? Вся эта пустая канитель... если можно потратить все те же усилия с реальной, а не вымышленной пользой? Разве это не давняя, искомая цель - перестать бояться?

Вы скажете - я усугубляю? Хорошо. Посмотрите, чем сегодня насыщены новостные ленты. Нет, я не беру сейчас актуальные события, касающиеся нас - я о других новостях. О намеренном, прагматичном закошмаривании, вроде "Пятилетней девочке из города "N"..." - и далее - поливание органикой. "Убил", "изнасиловал", "пересадили голову черепахи", и т.п. жуть. Жуть, отмечаю особо, никак не сопряженная с информационной ценностью события.
Телепередачи - тоже. Или кошмар, или тупизм. Фильмы - тоже. Игры, книги, спектакли...
Думаете, это кто-то плохой нас дрессирует? Возможно. Только этот гипотетический плохой начал свою деятельность именно в тот час, когда у нелюбимого соседа горел дом, а я, с нескрываемым злорадством, наблюдал из-под одеяла. Именно в этот час нам в дверь и постучали, с дивным предложением усрать и закошмарить нашу жизнь. Виноват, в первую очередь, не "кто-то". Виноваты мы. Потому что, отай, под одеялом, очень хотим быть закошмаренными. И пока эта гнусь в нас сидит - Бездна будет жрать нас. Как близкое к себе соответствие.

Потому, что никакое знание невозможно осветить перед публикой - общество остается гнусным и свинским. Страдающим по сотне идиотских причин, от тысячи глупейших проблем, решить которые, будь оно чуть более разумным, в другой раз, не представляло бы труда. Но лбы гнуси непробиваемы для знания - поэтому она, страдая в своем невежестве, делается еще гнуснее...

Подумайте, сколько нас на планете? Восемь миллиардов? А теперь посмотрите в окно и улыбнитесь тому, как мы живем. Неужели, располагая таким громадным интеллектуальным ресурсом, мы должны жить ТАК?
Должны. Потому что радостно принимаем разобщенность. Вот и достаются нам лишь жалкие остатки, ради того, чтобы только лишь не тронулись умом, да не сдохли.
Но вы хоть понимаете, что все может быть ИНАЧЕ? Лучше. Чище. Радостней. Осмысленней... только если мы захотим этого и научимся объединять усилия, безвозмездно и на общее благо...

Как достичь этого? Как собрать разрозненное в союзы? Конечно, я бы не писал все это, если бы не был готов предложить вариант. А метод прост: прежде, чем следовать импульсам извне - попробовать это соотнести с тем самым, внутренним и глубоко личным желанием ЖИТЬ. И постараться в последующем решении не изменить этому своему желанию.
Когда наступит осознание и ощущение целостности от содержания и правоты действий - злая воля потеряет силу невидимо управлять. Главное - решиться и иметь смелость настоять на своем. Тем более, что выбор у нас невелик.

[Ystyrgar]

Проблема 8.

Всегда можно махнуть рукой, типа "очередной кликуша-доброхот пытается раскрыть миру давно известные всем прописные истины".
Можно. И в чем-то даже это утверждение окажется справедливым - истины действительно хорошо известны и банальны. Но не пережиты и не поняты - вот в чем беда.
Проповедовать - самое легкое. А ты попробуй объяснить или тем более - мотивировать...
Но заставить двигаться давно замороженное - то в силах Богов, не человека. Все, что может человек - это помочь выбросить ненужное, оставив долю той теплоты, что еще сохранилась.
Однако, уединиться, чтобы, впоследствии, объединиться - и самое сложное, что когда-либо предпринимает человек. Скорее, нам свойственно обратное - стремление к кучности, первичное, механическое стремление во вне, только бы не испытать это пугающее чувство одиночества. Но кучность - это единство разрозненных. То есть кажимость, лишенная действительной силы. Иллюзия.

Проблема восемь заключается в том, что любая иллюзия амбивалентна. То есть всегда содержит минимальный конструктив - который, собственно, и искажается. Человечество делится на две основные группы: исчезающе малое меньшинство, генерирующее конструктив, и подавляющее большинство, этот конструктив искажающее. В слиянии процессов мы и получаем нашу привычную действительность, со всеми ее нюансами. Жили бы люди вечно - такое распределение было бы терпимо, поскольку человек приспосабливается ко всему - даже к глобальной несправедливости. Однако, так уж вышло, что люди умирают. И если мы теряем кого-то из исчезающего меньшинства - мы теряем и целый мир, к которому так привыкли. Действительность буквально рассыпается, "оседает в минус". Все человечество на какую-то долю меры проваливается в Небытие.

У каждого свой Путь, личный. Конечно. Только далеко не каждый устойчив на таком своем Пути. Обычный человек легко теряет ориентир, начиная сиротливо скитаться - вот почему опасно такое одновременное падение мира. Оно опасно резким умножением заблуждений в обществе, ощущением того, что правда и ложь поменялись местами.

Если жить праздно, взвалив ответственность на плечи производительных единиц, человечество будет обречено. Рано или поздно, меньшая из его частей просто перестанет справляться. И тогда вся человеческая масса канет в морально-нравственную пропасть.

Скажете - преувеличиваю? Я не буду никого убеждать в обратном, только выскажу соображение: цивилизации рождаются и погибают. И последнее нередко сопряжено с поведенческим растлением большинства. Характерный пример - Римская цивилизация. Конечно, были и другие факторы, приведшие к упадку, но в основе, мне думается, лежал именно духовно-нравственный кризис, лишающий деятельность необходимой мотивации.

Поэтому, если человечество хочет и дальше жить, оно должно снизить свое паразитическое давление. Потому что люди не вечны, обыватели беззащитны, а каждый уходит только своим Путем.

[Ystyrgar]

Проблема 9.

Будущее человека - это его прошлое. Но не то, что мы понимаем, как минувшее, прошлое человека - это его дела.
Нельзя сказать, что ты жил, если ничего не делал. Не сделал - ибо многое из того, что мы хотим совершить, выходит за предел наших возможностей, а старался изменить, руководствуясь желанием и идеей.

Если у нас нет своей идеи - значит мы будем жить чужими идеями. А значит и будущее тоже будет чужое, нам, в сущности, и не нужное. Чужими будут дети - следствия каких-то чужих желаний. Непонятные, странные, совершенно не такие, какими бы нам хотелось...
Просто потому, что и нас, строго говоря, в таком будущем нет - мы сохранились только в вечном настоящем - в той части действительности, с которой когда-то все началось. Чтобы жить, нужно действовать ОТ СЕБЯ. Но если мы себя отставляем ради чужого - вместо нас живет кто-то другой. А мы продолжаем спать в своей вечности, променяв свое будущее на красивые сны.

Прошлое и будущее общества определяется точно таким же образом. Составляя некоторую сумму желаний и действий, общество определяет свой курс. Нет будущего у общества, которое игнорирует внутренние стремления представляющих его лиц - ибо это уже не общество, а сообщество. Силовое объединение лишенных собственной воли индивидуумов. Плохо жить в плену? Очень плохо. Но знают-ли пленники, КУДА хотели бы сбежать?

Обращаясь на собственную натуру, такие приходят к выводу, что бежать им некуда - у них ничего нет, кроме клеток, плеток и стен. И ужас этой своей внутренней пустоты, куда больший страха привычного наказания, вызывает у пленных сильнейшее, парадоксальное чувство какой-то болезненной, приступообразной "любви" к своим угнетателям - единственному источнику света в этом кромешном царстве тьмы и небытия.

Так формируется совершенно особенная "культура" - паракультура, основанная на потенциях и инерциях, вывернутых наизнанку. Основой всему здесь представляется уже не свобода, но цель. Ибо первая всегда нисходит до персональных интересов, тогда как вторая - безлика. И если чье-то "лицо" заполняет свободное пространство - такой персонаж немедленно признается за хозяина, а его желания в тот же момент становятся персональными, личными желаниями каждого, входящего в паракультурное сообщество, поскольку, как уже было сказано - цель безлика, то есть не знает разницы между "своим" и "чужим". Поэтому, "лидер" может быть и не особенно силен, однако единогласная поддержка дает ему и огромную силу, и обширную волю для каких угодно действий. Все потому, что слепцы, опасаясь своего беспринципного "вожака", еще больше боятся собственной беспомощности. Истово ненавидя эту беспомощность, они готовы доверится любому, потому что это дает хоть какой-то призрак надежды, которой у них, по их стойкому убеждению, нет и быть не может.

Вновь подчеркну: основой трагедии всех паракультур являлись вовсе не деспотичные вожди, не тайные руководители, репрессирующие бедных и несчастных  - основой всех социально-политических катастроф, в таких случаях, был сам народ, беззаветно полюбивший все чужое, взамен всему своему. Остальное - только печальное и неизбежное следствие.

Пока мы не захотим жить самостоятельно - у нас не будет НАШЕГО прошлого. А значит - и НАШЕГО будущего. А значит и общество, в котором мы живем, никогда НАШИМ не будет. Оно будет ПАРАкультурным. Чужим. Любые изменения в котором - как положительные, так и отрицательные - немедленно осыпают и всю систему внутренних отношений, как неловкие движения узников - штукатурку  заплесневелых стен.

[Ystyrgar]

Проблема 10.

Понятие духовной жизни, если такое не подкреплено личным переживанием и непосредственным вкладом, быстро принимает вид обрядовой традиции, приобретая черты формализма.
Во времена крестьянского быта этой проблемы практически не  существовало, поскольку сама жизнь простого человека была неразрывно связана с тем, во что он, собственно, и верил. По этой причине, как мне представляется, всеповальное крещение девятого века с треском провалилось, даже не смотря на строжайшие меры, предпринятые властью. По той же самой причине, впоследствие, язычество поглотило в себя христианство, образовав промежуточный и очень странный гибрид, называемый "двоеверием". Номинально будучи христианином, простой человек не мог себе позволить изменить и самое мышление - коль скоро ежедневный быт его предполагал зависимость от древнего миропонимания, этот самый быт прописывающего и организующего.
Поэтому, лишь отвлеченная от непосредственного крестьянского труда деятельность, в частности, образование и интеллектуальный труд могли вывести сознание на новый этап представлений, а с ними - определить и иные, дополнительные к непосредственным, потребности жизни.

Упадок традиционных представлений, разрушение исконной духовности, как мне думается, начали происходить гораздо позже, нежели чем изменение уклада общественной жизни и ее традиционной атрибутики. Началом этому послужили популяризация образования и выделение интеллектуального труда в качестве адекватного, альтернативного и во всем равнозначного способа заработка. Как только, вместо реальных плодов своей деятельности человек стал получать некоторые условные гарантии - необходимость связи с прошлыми знаниями тут же перешла из практического в культурное русло. И вот на этой ступени, во всем теперь сравнявшись с теологической философией, очень быстро стала терять свой приоритет.

Разумеется, как и у любой исконной традиции, у народных представлений некогда были и свои толкователи. Однако теперь их практически никого не осталось - кто ушел, кто был убит. Сохранившееся число бывало ото всюду теснимо: со стороны светских властей,  церкви, "неохристиан" и даже со стороны простого люда, теперь во многом забывшего, чем в веках стоит их собственная деревня. Словом, мало-помалу, с развитием идустриализации развивалось и отвлеченное мышление простого человека. А постольку, поскольку такое не находило себе опоры в быту, то все более тяготело к философским интеллектуальным истинам, доходчиво "объясняющим" все загадки окружающего мира, а не прежним, чувственно обусловленным мистическим симпатиям. Ибо последние некому было теперь ни должным образом раскрыть, ни оправдать, ни интерпретировать - такой подход, опиравшийся на собственные ощущения, стал казаться примитивным, грубым (почти животным) и, очевидно, сильно проигрывал ясной, "неземной" и, вместе с тем, легкодоступной к пониманию христианской риторике, именно, как бы в самой сущности своей апеллирующей к духовному. ...

[Ystyrgar]

... Однако прошло время, и ситуация поменялась опять. В общем-то, христианство постигла та же самая участь - острота его словесного меча уступила безукоризненной заточке научного скальпеля. Теперь уже христианская риторика, в свете позитивных знаний обрела вид не более чем умелой демагогии, в своих важнейших аргументах низойдя до уровня примитивной и грубой софистики...

Поэтому, когда сегодня мы затрагиваем вопрос духовной организации современного человека, вероятно, будет ошибкой утверждать, что в ее основе лежат христианские убеждения. Ибо таковые полноценно и всеобще захватили интеллектуальный спектр, сферу архетипических представлений, однако для духовного проникновения просто не могли найти себе должного по важности соответствия. Будучи глубоко ритуализированным, христианство благоприятствовало созданию от себя столь же формального вида зависимости.
Между тем, духовно-нравственный уровень, потеряв свои языческие корни, новые так и не отрастил. На их месте образовалась пустота - вот та самая, ужасающая своей неизбежностью, Бездна.

Всякие попытки реанимировать язычество, есть, скорее, дань рефлективным импульсам психики, нуждающейся в адекватной модели действительности, нежели чем в действительном духовном поиске. И тем более - опыте.

Верно предчувствуя инаковость язычества, в отличие от прагматизма религий писания, современный человек, в большинстве своем, однако, использует это различие лишь в качестве орудия противостояния с последними. С какой целью такое противостояние организуется? С какой-угодно. Начиная от политической заинтересованности и заканчивая личными счетами. Но в любом случае язычество представляет собой не более чем инструмент, символ или атрибут. Вот почему огромное число подобных движений выглядит как спекулятивная реконструкция, напрочь лишенная внутреннего содержания. И именно эту особенность, как наиболее яркую и очевидную, справедливо пеняют современным "язычникам" их оппоненты.

Однако, не менее справедливо будет заметить, что если рассматривать вопрос до конца, мировые религии, в духовном смысле, еще менее содержательны - собственно, поэтому они и стали мировыми, говоря иначе: общедоступными.
Такое их положение благоприятствует только такому общежитию, которое выше мы определили, как жизнь сообщества, но вовсе не общественной жизни каждого представителя. Почему? Потому что легко организует целевую деятельность, устанавливая приоритет для нужд сообщества, как элементарной единицы, нимало не считаясь с интересами отдельных личностей.

Переходным звеном здесь может выступить иудаизм, с одной стороны, также формирующий некую приоритетную общность, но с другой огромное значение придающий и качествам лиц, его представляющих. Черта, наличие которой, собственно, и не позволяет считать иудаизм мировой религией.

В любом случае, вектор интереса всех перечисленных религий направлен от человека. Вот та причина, по которой общество всегда тяготело к мистицизму - как возможности обращения внимания на себя. И далеко не всегда из-за гипертрофированного высокомерия, сколько по фактической необходимости самоопределения. А постольку, поскольку внутренняя духовная пустота не способна направлять, пути для такого акта выбираются наиболее доступные. А все доступное, обыкновенно, густо начинено ядом.
Так человек приходит в оккультизм и смежные ему идеологии. И здесь необходимо уточнить, что имеется в виду оккультизм, главным образом, поздний - за предводительством растяпы и неряхи Элифаса Леви. Читающие эти строки, сами того не ожидая, наверняка хорошо знакомы с подобными идеями - т.н. "эзотерика" бульварного разлива берет свои начала именно из его пустопорожних выпердышей.

Итак, проблема десять - это постепенное заполнение внутренней пустоты противоестественной чернотой. И вина в том простого обывателя, как можно видеть, исчезающе ничтожна. И в этом я усматриваю не только большую печаль, но и немалую надежду.

[Ystyrgar]

Проблема 11.

Тему религии я затронул не просто так, но и без какого-то лукавого замысла. Просто обойти ее стороной, рассуждая на духовные темы, все равно не получится.
А поскольку приходится писать от себя - наиболее близкие мне стороны вопроса приобщаются к рассмотрению сами собой.
Но почему я концентрирую внимание именно на язычестве? Опять и вновь! Неужели глубинные вопросы философского порядка настолько остро требуют этого? Скорее "нет", чем "да". И по большей части, этим самым вопросам абсолютно безразлично, какими наивными представлениями в суждении о них мы руководствуемся.
Просто, согласно все той же персонализации подхода, языческий аспект вызывает у меня сильное личное сочувствие. А вследствие того, что многие концепты магистральных вопросов темы имеют свое непосредственное, частное разрешение через предмет личный, культурно-традиционный, я, пользуясь удобным случаем, описываю их в соответствующем ключе.

Но, собственно, а в чем причина такого участия и симпатии? Главным образом, в том, что, как и многие века назад, язычество кем сегодня только не бито. Причем, такие обвинения, часто, глупы до неприличия. Так, например, в подавляющем большинстве, критикуют некоторое общее, аморфное идейное облако, никак не соотносящееся с самим наличным предметом. Вплоть до того, что называют язычниками тех, кто таковыми себя не определяет. Ну-да определение - вещь скользкая. Тем более - самоопределение. Однако ж и выбранная такими "порицателями" характеристика - язычник - не добавляет делу конкретики. Поскольку "язычник" - это иноплеменец, чужеземец. Одно это звучит нелепо и странно по отношению к исконным жителям и почитателям родной земли.

Бирка "язычник" может обозначать и многобожие. А может и не обозначать - когда человек склонен, допустим, пантеистических взглядов. Дело приобретает и совсем удручающий вид, когда в ином языческом мировоззрении мы вдруг не находим и самого концепта такого понятия - бог, равно как духов, да и вообще - самого аспекта почитания. Потому что многие т.н. "язычники" мыслят принципиально иначе, нежели "цивилизованный человек", и их подход к мироустройству настолько инаков, что традиционно европейско-христианское мышление его не способно представить. Все, что могли сделать миссионеры по этому поводу - это провести грубое обобщение, трактуя пересказанные идеи на свой макар. Если же разбираться в предмете, всякие аргументы христиан оказываются несостоятельными хотя бы потому, что направлены они не на суть предмета, а на грубую модель, сляпанную их же миссионерами на коленке.

В сущности же, здесь, чтобы не утонуть в разнообразии противопоставлений, нам следует отметить самое главное:
Основных "горячих точек" выявляются две:
1) язычество мистично - авраамические религии, а также ортодоксальный буддизм, прагматичны
2) язычество консервативно - вышеупомянутые религии прогрессивны.

В общем, все обилие критики сводится к тому, что любой прогрессивный прагматик хочет использовать жизнь наиболее для себя эффективно. И потому, воспринимая ее как собственность, желает от ее вложения максимальной прибыли. Что это будет за прибыль - Царство Небесное, Нирвана, Обетованная Земля или сорок девственниц в саду - абсолютно не важно. Главное, чтобы доход всегда имел качество принципиально выше, нежели первоначальный "взнос". Иной вариант, лишенный очевидных для него выгод, прагматика не интересует.
...

[Ystyrgar]

... Подобное отношение, конечно, проецируется и на поведение, и на стремления в обыденном - это прогресс. Это неуклонное преобразование мира "к лучшему". Избавление его от всего "ненужного", "лишнего" и "вредного". Наконец, адаптация мира под себя. В разных вариантах такие стремления приобретают разную степень выраженности, но неизбежно в каждом все эти пункты присутствуют: склонность-ли это к наживе, борьба с "заблуждениями", уничтожение "врагов веры" или стремление к обретению нового. Ибо любая "правильная, неязыческая вера" обязательно заглянет в ваш кошелек в поиске насущных перспектив.

Подобные тенденции не могли не породить современную науку - в сущности, предмета чисто метафизического, состряпанного из сугубо прагматичных претензий, хотя бы и претендующего на роль непорочной дочери от чистой онтологии.
На самом деле, в онтологии не может быть прогрессивного развития настолько бурного, чтобы в скором времени удовлетворить общественный спрос. Онтология, в данном случае, как экономическая основа - не рентабельна. Слишком сильно колет глаза своей вездесущей правдой-маткой. Между тем, желудку нужна не правда, а свежий хлеб. Причем, ежедневно...

Поэтому, со своей глубоко поэтической основой, уходящей куда-то далеко в глубь всякого живого естества, любой мистицизм остается не при делах и в явно дурацком положении. Его продукт, рассчитанный на описание, поддержание и передачу Высоких Смыслов, извлекаемый по драгоценной капле за многие тысячи лет, выглядит как инкрустированное драгоценностями седло, водруженное на грязного порося.
Его консерватизм, предполагающий поддержание Вечных Основ, похож на диверсанта, разрушающего сколь ни прекрасное, но гораздо менее стойкое.

Поэтому любая концепция, носящая в своей основе консервативный мистицизм, будет равно отвергнута как наукой, так и любой устоявшейся религией. И название ей будет предложено всякий раз одно и то же - "язычество". Хотя бы, конечно, такая очевидная, на первый взгляд, бирка, не содержит в себе ничего более, кроме как резкое системное отрицание. ...

[Ystyrgar]

...Консервативный мистицизм, которым, ранее, мы договорились определять эфемерное понятие "язычество", безусловно, имеет и внешнюю, практическую сторону.
И не просто имеет - внешняя часть является неотъемлемым продолжением внутренней, границы между которыми определены весьма зыбко и далеко не всегда. Поэтому, когда говорят об ординарности, посюсторонности язычества, вроде бы как лишенного сложного морально-нравственного содержания, имеют в виду именно такое непосредственное тождество между "земным" и "Небесным".

На самом деле разница заключается в другом: консервативный мистицизм только потому и является священным, поскольку полностью растворен в бытовом, привычном и самом необходимом. Познание окружающей действительности для него начинается с элементарного жизненного опыта, а понятие о духовном - с понимания источников, этот самый опыт способных предоставить наиболее ПОЛНО и БЕЗОПАСНО.

Поэтому, если и говорить о "крайней естественности язычества" - то лишь касаемо причин, обуславливающих необходимость для его выделения.
С этой стороны, все, т.н. религии писания, постулативны, что называется, по определению: сначала выбирается некоторое безусловное, универсальное "благо", а затем вся феноменология действительности трактуется в отношении к таковому. Среди мировых религий из этого порядка выбивается буддизм - в той или иной степени опирающийся на Палийский канон, все-таки, довольно ясно подчеркивающий, что никакая истина не может быть признана таковой без индивидуальной проверки - буддийская в том числе. Ну-да буддизм, строго говоря, в виде религии, оформился как явление уже вторичное. Его первичный вид - это философская концепция принца Шаккьямуни. Что примечательно - в своих инструментах опирающаяся на непреодолимые вызовы окружающего мира. То есть религией Откровения, как то христианство, иудаизм или ислам, буддизм не является. И именно в этом, быть может, как раз и состоит его притягательность.

Ибо, еще один существенный упрек от оппонентов "язычества" состоит в том, что оно, де, в своих отношениях с Высшими Силами, факультативно. То есть язычнику вовсе не требуется решительным образом менять всю свою жизнь, включая принципы мышления, чтобы "почитать того или иного бога". Здесь, скорее, не человек служит богу, а бог - человеку, являющийся только некоторой частью его жизненных интересов. Поэтому, если бог "надоел" или не соответствует ожиданиям, его всегда можно поменять.
Разумеется, это глупости. Просто потому, что т.н. "язычество" устроено принципиально иначе, нежели религии писания. А значит сравнивать их на почве отношения с божеством не имеет смысла. Поясню:
Всю свою жизнь "язычник" соотносит с ее священной частью, стремясь в конце жизни преобразиться до ее высот - то есть, не зря прожить свои годы. В свою очередь, что мы можем назвать священным? В первую очередь, то, что охраняет и помогает нам избегать досадных ошибок при нашем удовлетворении самых необходимых нужд. Если же нечто претендует на Божественность, но не умеет разрешить даже земную, прагматическую необходимость - такое признается ошибочным и без всякого сожаления отбрасывается. В познании своего настоящего естества, мнение о котором у нас может быть и ошибочным, а также в выявлении способов и сил, наиболее полно этому настоящему соответствующих, т.н. "язычник" и проводит свой жизненный путь. А поскольку все люди разные - отношения с т.н. "богами" у них неизбежно динамичны и тоже бывают разными. Не нужно усматривать в этом нравственную легкость, поскольку единственный Бог консервативного мистика - это правда, перед которой он держит ответ всегда непосредственно и только лично.
Совершенно иное - религии Откровения. Как уже отмечалось, здесь первичным выступает некий лидер, называемый "Богом", и соответственно такого "Бога" уже определяется, что есть сам верующий, морально-нравственные приоритеты и окружающий физический мир. Я бы назвал такой подход теологической гипотетикой, поскольку в его основах лежит первичный постулат о Божественности, а вовсе не фактическое свидетельство, эту самую Божественность определяющее. ...

[Ystyrgar]

... Из сказанного непосредственно следует, что, скажем так, "общепринятые" религии (см. выше) на самом деле лишены всякой мистической составляющей. Сколь ни парадоксальным выглядит такое заявление, оно происходит не из каких-то слепых доводов, но из неопровержимых и всем очевидных принципов устройства самих таких учений. Ведь если мы что-то берем за эталон без всяких на то существенных оснований - это, по сути, и есть тот самый - прагматический подход к делу.
В этом случае мы перестаем воспринимать свою натуру критично, всецело предаваясь эмоциональной составляющей. И такими же сомнительными, в своей ожидаемой Божественности, предстают выбранные нами "боги".

Отсюда происходит проблема 11, как замена реальной сущности человека ее несоизмеримым по качеству, искусственным внешним подобием - духовным сурогатом.

Печальные, опасные и ужасающие следствия такой замены - религиозный фанатизм, деструктивные псевдодуховные течения и воинствующий атеизм.

Нам только кажется, что подобная проблематика осталась где-то в далеком прошлом или, по-крайней мере, манифестирует где-то на периферии актуальных тем. На самом деле мы никуда не денемся от разрешения вопросов, связанных со своим личным, глубоко внутренним самоопределением.
И если религия не способна, по ряду причин, такое удовлетворение дать - человек вскоре отказывается от нее. Однако от себя, от своих потребностей он отказаться не может.
Существует масса способов заглушить этот внутренний голос, но все они дают временное забытие и ничего не решают. Каков результат? Он очевиден: наступает время, когда люди начинают сами себя уничтожать. Планомерно, последовательно, с механическим цинизмом. Сначала разрушаются наиболее сложные и потому более хрупкие конструкты - развивается депрессия, затем появляются нигилистические идеи, перерастающие в агрессивность и способность убить. Финалом же такого разрушения всегда бывает личное обесценивание и суицид.
Поэтому единственным спасением от такой развязки для обитателей современных сообществ является та самая - материально-психологическая удовлетворенность жизнью. Людей не даром привязали к кошельку - рычагу для получения временной иллюзии внутреннего благополучия.
И именно по этой причине в нашем, казалось бы, таком "цивилизованном  обществе" никогда не прекратятся мизантропные и некрофильские настроения, то и дело выливающиеся в кровавые противостояния ради пустого места.

Духовность - это не досужие разглагольствования и не высокопарный треп. Наша духовность - это, прежде всего, самая основа нашего благополучия. И от того, насколько успешно мы движемся на своем духовном Пути, зависит не просто, как любят сегодня говорить, "степень интегрированности в общество", этикетка, но, гораздо более того - и сама наша жизнь, в той роскошной красоте и наполненности, в которой она может быть.

[Ystyrgar]

Проблема 12.

Внутренняя искусственная личность не может удовлетворить потребности личности "спящей", настоящей. И потому, воспринимая мир посредствам искусственного, мы ужасаем настоящих себя - тогда нам "снятся" кошмары. Эти жудкие видения, читай, не что иное, как ожидания и прогнозы. Они окутывают нас, создавая привычную среду бытия, вызывая постоянный дискомфорт и необходимость внутреннего анализа или диалога.
По сути дела, современный человек не отдыхает вообще. Но и более всего он устает от искусственного самого себя - его собственный, вечно чем-то недовольный, бубнящий во-тьме бессознательного карлик, выпивает все силы, а вместе с ними и физическое здоровье в том числе. Напрасно пытаться от него спрятаться - отдых только уберет симптомы, не вылечив болезнь. Так что единственный надежный путь - это заставить докучного карлу заткнуться.

В принципе, конечно, внутренний голос прав - он не ради пустой забавы нас тревожит. Естественная реакция на то, что в нашей жизни что-то не так... но вот что именно?

Хуже всего человек воспринимает неопределенность. Поэтому мы рефлекторно стремимся отбросить такую проблему, причины которой кажутся нам парадоксальными. То есть, если мне плохо, когда мне очевидно хорошо - значит я, скорее всего, ипохондрик и такое мое поведение девиантно. То есть ненормально. Попейте витамины и начните бегать по утрам - через недельки три все само отвалится...
И что мы делаем? Конечно же, признаем свои расстроенные нервы за наблюдаемый факт, начинаем их лечить, добиваясь стойкого - нормального - ответа. На самом же деле, мы просто забиваем докричавшийся до сознания голос нашего настоящего "я", вопящего о том, что ему очень плохо в ЭТОЙ действительности. Но нам гораздо легче признать нормальное ненормальным, прикрыв рассыпающийся долгострой цветным плакатом, нежели попытаться разобраться в претензиях, которые предъявляет нам наше истинное "я". Все потому, что его претензии иррациональны, поскольку идут в качественный разрез с критериями окружающей действительности. А ломать так долго пестуемое ВСЕМИ идет в разрез со здравым смыслом.

Но я как раз подчеркиваю: ничего и не нужно ломать. Самое главное, чего только и стоит опасаться - это надлома собственной психики от нашего длительного безействия в ее нуждах.

Почему человек любит больше говорить, чем слушать? Потому что когда он замолкает, вокруг начинают звучать чужие голоса. И они никак его не отражают. Пока человек говорит - он, как бы, живет. А замолкая, как бы, умирает.

Почему люди боятся темноты и любят свет? Полагаете, за краски и эмоции от созерцания? Может быть. Но коренная, на мой взгляд, причина кроется в том, что свет образует вокруг нас видимое пространство, мы наблюдаем, как границы одной вещи отстоят от границ другой. В сущности, мы созерцаем пустоту, воспринимая ее как отсутствие чего-либо, а значит - безопасность. Мыслимая безопасность дает нам надежду, что и через мгновение мы все еще будем живы.
Темнота же не даром иногда называется "осязаемой", или даже "удушливой". Лишая нас обзора, она превращает пространство в ничто. И мы подсознательно ненавидим тьму, ибо, создавая иллюзию тесноты, она не дает возможность определить "вещь", с которой мы так плотно "контактируем". Темнота, таким образом, это как бы самая граница между двух состояний, то есть - ничто, или "вечная смерть".

Наконец, почему мы так склонны себя ценить? Последнее время стало очень популярным утверждение, в виде риторического вопроса, типа, "если ты не любишь себя, то почему другие должны тебя любить?". Ведь нам кажется, что если мы недостаточно полно себя проявим - нас никто и не заметит. Над нами будут смеяться, переступать через нас, не считаясь, как с равными. А что это, если не психическое состояние трупа, смотрящего из могилы на мир живых? Нет! Нет!! Мы хотим жить! Потому что мы никакие не мертвецы! Потому что мы живые, умные, и прикольные...

На самом деле, как можно видеть, все эти страхи и стремления инициированы только одной простейшей целью - быть живым. И реализация средств по такому "самооживлению" прямо соответствует критериям действительности, определяющей, что ЖИВО, а что - НЕТ...

[Ystyrgar]

...Хороший, наглядный пример - эта тема. Вот два подхода к ее возможному рассмотрению предлагаю на ваш суд:
С начала первой публикации никто не отписался даже кратко - так что это, скорее, мой личный "микро-блог" с дополнительными услугами форумного общения, чем собственно форумная тема. По факту - в теме я один. По ощущениям - веду диалог с самим собой. Итогом - никому мои басни не нужны. Я занимаюсь ерундой и просто зря трачу время.
Пошел в свой кабинет и застрелился от одиночества.
С другой стороны, если быть внимательнее, тему, с момента публикации, посетили более трехсот человек! Ну, хорошо, пускай заходили несколько раз одни и те же гости, минус я тут регулярно болтаюсь. Хорошо, пусть 150. Пусть даже 50 человек, в полном своем разнообразии посетителей, заинтересовались моими каракулями. Что это значит? Ы? А вот фигу - сразу, так просто, я Вам ничего не скажу!

Действительность страшна тем, что диктует нам поведенческие стереотипы. Полагая себя свободными и самодостаточными, на самом деле мы, в подавляющем своем большинстве, лишь частные проявления от ее общих реакций. То есть от тех приоритетов, к которым у нас, как у живых и самодостаточных существ, нет никакой склонности.

В прошлой публикации мы рассмотрели три источника страхов. Но разве источником таковых является наше естественное "я"? Неужели кто-то сомневается, или кому-то "не удобно" в своем собственном существовании? Глупый вопрос. Но разве, в таком случае, страхи не есть наша, столь же очевидная глупость? И путая навязанное внешней действительностью, искусственное "я" с собой реальным, разве не глупы мы, поступая против своих ЗАКОННЫХ желаний, на благо иллюзорным о себе представлениям? Что случится ужасного, если долговременная ложь, наконец, осыплется? Или мы боимся  неожиданно так себя компрометировать? Но в чем? Что может быть отвратительного в неподражаемой, живой оригинальности?

Ведь наша беда, как всегда, незамысловата: по бедности ложного в средствах своего выражения, мы и истинное пытаемся оценить аналогичным образом. Почему-то решив, что любое выражение частного порядка должно неприменно соответствовать некоему общему знаменателю. И если оно не соответствует - значит оно ненормально, а говоря оценочным языком - ущербно. Вот и вся причина. Хватаясь за ложное, мы спасаемся от ожидаемого позора по его утрате. "А кто его знает? - то и дело возникает вопрос.  - Может, именно я и есть не такой, как все?".

Это перманентное чувство самоотрицания - дар искусственного мира, для того только, чтобы человек не выходил из ряда серой массы сообщества, поддерживающего функционал социальной машины. Как звук бича, этот страх заставляет выбившихся снова занять свое место.
Но в том и штука: человек без машины может быть счастлив, а машина без человека не способна существовать.

Живое устроено принципиально иначе. У него, испокон веку, нет никаких, кроме лишь его частных, внутренних норм. Катастрофа-ли в этом для общественной надструктуры? Ни в коем случае. Общество тем лишь обогащается и качественно растет. Происходит, почти что в прямом смысле, его эволюция - выделяются малые подобщества и специальные категории лиц. От разнообразия независимого множества распадается только машина. И потому ее основная и первоочередная задача пугать и давлеть.

Ориентируясь на искусственное, человек привык думать, что, когда смолкает его голос, он, как бы, перестает существовать. Ибо именно такое представление формирует машина, генерируя в нас идею что и мы - тоже механизмы, а значит во всем тождественны ей. Это машина исчезает, когда отключается питание. Человек же затем и говорит, чтобы услышать ответ. И если он может его услышать не говоря ни слова - то лучше и вовсе помолчит. Но разве является небытием ТАКОЕ молчание?
Поняв, что мы - скорее, ответ, чем вопрос, человек замолкает, чтобы слушать. И научившись слушать с удивлением понимает, что мысли соседа ничуть не хуже, а может быть даже лучше его. И отражают они как раз то, что он так долго пытался выразить, причем, гораздо точнее...
Отсюда, не получается-ли так, что он, фактически, более жив в мыслях соседа?...

[Ystyrgar]

Свет - это хорошо. Но у него есть одно неприятное качество - на своей периферии он сгущает тьму. И она становится тем "осязаемее" и "душнее", чем более мы стремимся на свет...
Это машине всегда нужен донор пространства. Поскольку она не может самостоятельно обслуживать свое бытие. Поэтому, для машины всегда свойственно писать четкие требования и инструкции - поскольку вне пятна "света" она замирает навсегда.
Все живое, включая человека, умеет светить себе само. Просто потому, что мы однажды уже перешагнули собственную тьму, родившись в этот мир, научившись светить себе сами. Поэтому не нужно бояться тьмы - ее для нас не существует. И как только человек перестает паниковать, он легко обнаруживает, что способен видеть САМОСТОЯТЕЛЬНО. Важно смело идти вперед, в самую непроглядную пропасть - и тогда тьма рассеивается, как древняя иллюзия, навеянная адской машиной. Не нужны источники света. Все они - в нас. В нас - пространство.

И вот теперь, когда мы осознали и испробовали настоящих СЕБЯ, предлагаю вернуться в начало настоящей публикации. Мы оставили вопрос о посещаемости темы открытым - так и что же?
Да, здесь никто не пишет, кроме меня, и я, можно сказать, "одинок". С точки зрения машины. Это она сделает холодный вывод и, рано-ли, поздно, положит "мне" в руку орудие суицида. Тысячи, если не миллионы, самых разнообразных по сценарию случаев унесли жизни отчаявшихся, всеми брошенных и никому не нужных... Просто потому, что человек не может жить и действовать в одиночестве.
Но что значит - одиночество? И так-ли уж мы иногда одиноки, как это пытается внушить наглядная, машинная действительность?
Еще раз глянем на посещаемость: мы установили значение, как минимум, в 50 человек. А это значит, волей-неволей, все эти люди здесь что-то для себя нашли. Не важно - пару строк или даже только название. Что-то единообразное щелкнуло внутри, и равно матерщинник-бандерлог, приличный участник или незарегистрированный гость, каким-то случаем пробегающий мимо - каждый из них был притянут чем-то общим, универсальным, жизненным и межчеловеческим. Неизбежно очень различным по форме проявления, но и таким общим по глубинному содержанию. И вот, как минимум, нас уже 51 (!) человек, пришедших на свет Лампы Диогена. И если между нами молчание - то это молчание, в компании пятидесяти человек.

Проблема 12 - это несчастье беспомощного одиночества. И она, при некоторой сноровке, может быть вполне успешно решена, если мы доверимся живому в себе, перестав слепо верить машине.